Драйв - Джеймс Саллис Страница 2
Драйв - Джеймс Саллис читать онлайн бесплатно
Мэнни был одним из самых модных сценаристов Голливуда. Поговаривали, что у него на счетах не один миллион баксов. Может, так оно и было? Но жил он по привычке в ветхом домишке по дороге на Санта-Монику, носил футболки и потертые джинсы; изредка надевал даже джинсовую куртку. Ну, это в том случае, если устраивался прием и надо было быть при параде. Мэнни был, как говорят, парнем с улицы. Ни связей, ни положения, ни образования. Как-то раз, когда Гонщик пропускал стаканчик со своим агентом, тот сболтнул, что весь Голливуд состоит сплошь из троечников «Лиги плюща». {10} Мэнни, который брался за все — правил адаптации романов Генри Джеймса {11} или сочинял на скорость сценарии всякой жанровой лабуды вроде «Танка Билли», — опровергал это правило.
Как обычно, сработал автоответчик:
«Вы знаете, куда вы звоните, иначе бы не звонили. Если вы не дозвонились, значит, я занят. Если вы хотите предложить мне работу — пожалуйста, оставьте свой номер. Если у вас нет для меня работы, можете больше не звонить».
— Мэнни, — сказал Гонщик, — ты дома?
— Да. Повиси на трубке. Мне тут надо кое-что кончить…
— Как до тебя ни дозвонишься, вечно ты что-то кончаешь.
— Сейчас. Сохранил… Ну вот, готово. Совершенное новье, по словам продюсера. Она так и сказала — чистая, мол, Вирджиния Вулф, {12} только погони на тачках и пара жмуриков.
— А ты на это?..
— После того как поборол дрожь в ногах? Ну, то, что я всегда отвечаю. Чего, мол, изволите — синопсис, переработку или полновесный сценарий? Когда дедлайн? И что там насчет гонорара? Черт… Погоди маленько. Лады?
— А то.
— Вот тебе примета нашего времени: ходят по домам и предлагают экологически чистые продукты. Прежде в дверь стучал поставщик и предлагал мороженую говядину. Половину туши, со скидкой. И расписывал, сколько из этой несчастной забитой коровы получится бифштексов и котлет!
— Умение вовремя предложить скидку — вот на чем стояла и стоит Америка. На той неделе ко мне заглянула одна дамочка — предлагала записи китовых песен.
— Как она выглядела?
— За тридцать. В джинсах и выцветшей рубашечке. Латинос. Постучалась в семь утра.
— По-моему, у меня она тоже ошивалась. Я открывать не стал, но выглянул на улицу. Сюжет для небольшого рассказа — только я их больше не пишу. А чего ты звонил?
— «Архаизм».
— Что, книжки читаешь? Не подорви здоровье… Это значит вроде того, как какое-нибудь слово или понятие устарело и вышло из употребления.
— Спасибо, приятель.
— Все?
— Да, но нам стоит как-нибудь встретиться и пропустить стаканчик.
— Заметано. Я сейчас эту хреновину кончу, потом пройдусь по заготовкам римейка одной аргентинской штуки, ну и пару дней на оживление диалогов для какой-то высокохудожественной лабуды из Польши. А ты что делаешь в следующий четверг?
— Четверг? Подходит.
— «У Густава»? В шесть? Прихвачу бутылочку чего-нибудь приличного.
Мэнни любил побаловать себя хорошим вином — раз уж бабла хватало. Он появлялся то с чилийским мерло, то с бутылкой австралийского купажа. Подумать только — одевался в тряпки из соседнего «секонд-хенда» по десять долларов за пару штанов, а пил со вкусом.
Гонщик причмокнул, вспомнив жаркое с юккой, которое готовят «У Густава». У него мгновенно разыгрался аппетит. А еще он вспомнил надпись на двери одного классного лос-анджелесского ресторанчика: «Мы сдабриваем чеснок свиными отбивными!» Дюжина столов, составлявших убранство забегаловки «У Густава», все вместе стоили, наверное, долларов сто; контейнеры с мясом и сыром стояли здесь же, прямо на виду у посетителей; и стены давно не мыли. И все же — да, тут тоже вполне уместен был бы этот девиз: «Мы сдабриваем чеснок свиными отбивными».
Гонщик вернулся к стойке и допил свой остывший кофе. Заказал еще одну чашку, но горячий был не лучше.
В соседнем квартале, в закусочной «У Бенито», он взял буррито с помидорами и острый мексиканский салат. На вкус — очень даже недурно. Музыкальный автомат крутил испанскую песенку. Гитара, кастаньеты, гармошка. А ведь гармошка прогоняет через себя звуки, как сердечный клапан, пульсируя в такт мелодии. Вдох, выдох, толчок — и выходит песня.
Лет до двенадцати Гонщик рос худеньким и щуплым парнишкой, что, конечно, было на руку его отцу, и тот пользовался ростом сына по полной. Мальчик с легкостью пролезал в узкие кухонные оконца, в проемы для домашних животных и тому подобные «щели» домов, чем здорово помогал отцу в его ремесле, — так уж вышло, что тот был вором. Но потом парень начал набирать рост и сразу же наверстал упущенное, внезапно, едва ли не за ночь, как ему иногда казалось, вытянувшись от «метра с кепкой» до метра восьмидесяти шести. До сих пор он так и не смог освоиться со своим ростом. Его изменившееся тело стало для него слегка непривычным, как бы не совсем своим. При ходьбе он шаркал ногами, не знал, куда девать руки, частенько спотыкался и только за рулем чувствовал себя на своем месте. Потому что только одно он умел делать, и делать мастерски — гонять на машине.
Когда Гонщик вырос, он стал не нужен отцу. Его мать сделалась ненужной отцу еще раньше. Потому Гонщик не удивился, когда однажды вечером за ужином мать набросилась на отца с мясницким ножом в одной руке и хлебным — в другой. Ни дать ни взять — ниндзя в клетчатом переднике. Прежде чем отец успел опустить кофейную чашку, она уже отхватила ему пол-уха и взрезала горло. Гонщик как раз доедал бутерброд с колбасным фаршем — предел кулинарных способностей матери.
Он всегда поражался силе, с которой эта покорная, молчаливая женщина нанесла удар, — будто всю жизнь копила силы для одного-единственного внезапного яростного поступка. С того дня она уже мало на что годилась. Он помогал как мог. Скоро приехала полиция и мать забрали, отлепив от мягкого кресла с давними напластованиями грязи, а мальчика отправили в Тусон к приемным родителям, неким мистеру и миссис Смит, которые до последнего дня, что он у них прожил, не могли сдержать удивленных, слегка растерянных улыбок всякий раз, как он входил в дом или спускался из чердачной комнатки, где коротал время в полном одиночестве, словно лесная птица, пойманная в силок и обреченная жить в неволе.
За несколько дней до шестнадцатилетия Гонщик спустился из своей комнатки на чердаке со спортивной сумкой, со всеми своими вещами, и ключами от «форда-гэлакси», которые выудил из ящика кухонного стола. Мистер Смит был на работе, миссис Смит вела занятия в воскресной школе: когда Гонщик еще ходил туда два года назад, он постоянно получал призы за знание библейских цитат. Стоял жаркий день самого разгара лета, и в его комнатушке было нечем дышать; впрочем, во дворе оказалось ненамного лучше. Капли пота капали на листок бумаги, пока он писал:
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments