Тибетский лабиринт - Константин Жемер Страница 2

- Надеюсь, хорошо добрался, Яков? - спросил сидящий на стуле. - И кстати, беседовать с тобой стану один я. Прочие будут слушать.

- Как угодно, - сказал Блюмкин и добавил весело: - Спасибо за заботу, дорога оказалась чуть длиннее, чем мне говорили.

- Да, в наше время дороги опасны, - сочувственно заметил лама, - кашмирцы, афганцы в горах; снова грызутся кам и голоки, на границе же - хунхузы и китайские солдаты, что хуже иных разбойников. К чести Ладакха нужно признать: ни один путник не убит буддистом-ладакцем.

- Зато британские власти стараются всеми силами устранить это несоответствие, - резонно возразил Яков. - Но не будем отвлекаться, отцы…

Сказал и замер, не зная, правильное ли подобрал обращение, или же нанес невольное оскорбление. Но - нет, вроде, сидят так же недвижимо, смотрят перед собой, как будто тебя нет вовсе. Значит, можно продолжать.

- Караванная почта ходит медленно. Ваш благосклонный ответ и разрешение на визит застали меня уже в пути.

- Но почему ты приехал один, Яков?

Блюмкин опустил голову, но тут же взметнул на собеседника дерзкий взгляд:

- Не стану скрывать - в правительстве моей страны нет единства, и я представляю интересы лишь части руководства. Наши политические противники постарались, чтобы этот визит не состоялся, и частично добились успеха - другие члены Братства… э-э… не смогли приехать.

Сидящий на стуле тибетец кивнул.

- Отсутствие единства, понимаю…

- Руководство уполномочило меня передать глубокую признательность за поддержку нашей пролетарской революции, - горячо заговорил Блюмкин. - Сегодня завоевания революции как никогда нуждаются в покровительстве высших сил, в их знании и силе. Скажите же, что я не зря проделал весь этот путь, что увезу с собой вещественное доказательство нашего союза! С покорностью и благодарностью жду доброго слова,…отцы.

Четверо лам совершенно уподобились статуям Будд, ни один мускул не дрожит на их лицах, руки и ноги, что должны бы давно задеревенеть от подобных поз, не двигаются. Абсолютный покой в четырех фигурах.

- Европейцы таких как я в прежние времена звали «темными посвященными», - сказал сидящий на стуле. - Они вкладывали в эти слова нечто большее, чем благодарность или покорность. Истина в том, что я с трудом различаю то, что вы зовете добром и злом. И то, и другое - суть проявление Благословенного, я не могу принять одно, отказавшись от другого. Впрочем…

Взгляд говорящего скользнул по стенам, и Яков посмотрел туда же: в комнате будто открыли окна, и с четырех сторон света подул ветер. Знаменитые буддийские иконы, украшающие глиняные стены, настолько красочны и ярки, что, кажется, будто писали их творцы брахмалока или девалока. Зовутся иконы странно для русского уха - «танки». Сказочная страна в кольце гор смотрит с каждой, хотя на танках чаще принято изображать Будду и бодхисаттв, но тут собраны исключительно изображения грядущего царства.

- Вами движет клеша, - продолжил лама. - Всей вашей цивилизацией повелевают гнев, невежество и вожделение.

Не сумев сдержаться, Яков фыркнул:

- Можно подумать вами управляет какая-то иная сила?

- Отчасти, - кивнул тибетец. - Отчасти иная сила, отчасти клеша. Но мы ведаем, как смирять ее. Мы научились ее смирять! Однако - вернемся к делу. Знай, что мы не в первый раз обращаемся к вашим правителям, далеко не в первый! Великому Петру передавали послания не единожды, но он отвернулся от Будды, что, кстати, не удивило нас. Еще раньше Владимир-креститель отказал нашим посредникам. Боюсь, что и сейчас, предложи я вам учение, вы откажетесь.

Лицо Якова не выдавало ни гнева, ни разочарования, но внутри разбушевалось пламя. «Я не уеду домой ни с чем. Попробуй только отказать, мерзкий дикарь, и твоя никчемная жизнь станет тем трофеем, что увезу с собой! Ничего-ничего, дай время, и до этих мест доберется пожар мировой революции. И тогда не вы нас, а мы вас заставим вступить в нашу веру - на всех караванных стоянках монахам велим читать лекции не про грядущее царство Будды, а про светлое коммунистическое завтра, каковое уж точно ничем не хуже царства Мантрейи».

- Но ты пришел не для того, чтоб услышать отказ! - неожиданно провозгласил назвавшийся Темным Посвященным. - Ты пришел за могуществом или хотя бы за указанием пути к нему!

Яков молча смотрел на ламу, а тот, выдержав короткую паузу, заговорил вновь:

- Есть три пути к истине. Самый долгий - путь знания, чуть короче - путь веры, и самый краткий - путь действия.

Блюмкин ядовито усмехнулся:

- Мудро, и какое это отношение…?

- Западному человеку не пройти первыми двумя, - предупредил вопрос лама. - Нас, собравшихся здесь, называют «тулку», мы снова и снова управляем своими общинами, переступая рождения и смерти, из жизни в жизнь. Перерождаясь, мы накапливаем знания. Монахи проходят путем веры, крестьяне за стенами бредут им же, но много медленнее! Когда гелонги будут спускать Майтрейю с паланкина, эти «дети природы» только постучатся в ворота Шамбалы…

«Шамбала! Вот еще одно слово, что знает западный человек, - усмехнулся про себя Яков. - Это слово не сходит с желтых страниц, перекатывается по столичным салонам и уплывает в провинции дикими сказками об азиатском Авалоне да Китеж-граде. И только немногим избранным известен его истинный смысл».

- Мне вы сулите третий путь, - сказал он вслух, перенимая привычку собеседника отвечать на реплику до того, как она прозвучит.

- Тебе и твоей стране, - помедлив, сказал лама. - Вы дважды отказывались от Будды, но это неважно. Арабы ждут Мунтазара, христиане - Христа, мы же - Майтрейю Будду.

«Ага, а евреи - Машиаха», подумал Яков, но снова промолчал.

- Вам грозит путь действия, - закончил лама почти ласково.

- Не может быть! - выпучив глаза в напускном удивлении, заявил Яков.

- Один архат говаривал: оглянитесь, и покажется пройденное - непроходимым.

- Слишком неопределенно для несущего учение Благословенного, - продолжил кривляться Яков. - Буддизм - это почти наука. И я, право, ожидал от вас почти научных доводов.

- А встретился с мистическими сказками помешанных фанатиков? - в фальшивом ужасе всплеснул руками лама, в свою очередь переняв у гостя привычку кривляться.

- А встретил эзотерические материи, коими благоразумный человек прикрывает получение выгоды, а дурак - собственную глупость! - возразил Яков.

- Хватит! - отрезал лама и дальше заговорил, торжественно чеканя слова:

- Согласно древнему пророчеству некие события должны дать начало эре Шамбалы - времени, которого ждет вся Азия. Через сто лет после означенных событий следует ожидать прихода Майтрейи. Наши учителя мудрости полагают, что события, о которых идет речь - ни что иное, как русская революция…

- На пути сюда один китайский амбань требовал у меня российский императорский паспорт, - перебил Яков. - Это я к тому, что в здешних местах о нашей революции мало кто слышал, но, смею надеяться, еще услышат…