Козырной стрелок - Андрей Ильин Страница 2

— Но, Мусик! Что ты делаешь, Мусик!

— Э... Вы это... Гражданин. Гражданин Мусик! Не надо... — хрипел в чужих жестких пальцах Иван Иванович.

— Нет, я не буду вас убивать, — злорадно сообщил неудачливый любовник. — Нет! Не дождетесь! Чтобы я за вас срок тянул. Никогда! Я лучше сюда твоего мужа вызову. И еще милицию. И журналистов. Всех! Пусть они разбираются, кто здесь вор, кто любовник, а кто рогоносец.

— Но, Мусик!..

Ситуация оборачивалась банальным семейным скандалом с рогатым мужем, обманутым любовником и еще одним любовником, извлеченным из шкафа. Ситуация превращалась в фарс.

Но не могла превратиться в фарс. Потому что в доме, кроме изменницы жены, ее постоянного любовника и еще одного, по мнению первого более удачливого любовника, были и другие люди. Они стояли в нишах, за провисающими до пола шторами, удерживая в руках рации и короткоствольные пистолеты. Эти, остающиеся в тени люди лучше, чем кто-либо другой, знали, откуда и каким образом попал в чужой одежный шкаф гражданин Иванов. Потому знали, что не далее, чем полтора часа тому назад, взяли его в «коробочку» в предварительно очищенном от пассажиров трамвае, обездвижили, пережав сонную артерию, затем для большей уверенности оглушили и доставили в багажнике автомобиля сюда, на дачу своего непосредственного начальника генерала Сми... вернее сказать, Петра Семеновича. А у этого Петра Семеновича оказалась не особо нравственная жена, которая именно теперь, ни позже ни раньше, надумала заявиться сюда со своим любовником. Который, в свою очередь, вместо того, чтобы заниматься делом, полез в шкаф. Чтоб им всем...

— Отпусти меня! — вначале просила, потом требовала, потом грозила женщина.

— Отпустите ее. И меня, — поддакивал Иван Иванович...

— Ситуация выходит из-под контроля, — тихо, одними губами докладывал по рации боец, занявший позицию в спальне, перед окном, за опущенной шторой, и наблюдающий за происходящим через щелку в ткани.

— Доложите обстановку точнее.

— "Объект-второй" держит «объект-один» и «объект-три» за глотки и грозит вызвать мужа и милицию...

«Мужа бы, черт с ним! Муж, генерал Петр Семенович, здесь бы не помешал. Было бы кому командование на себя принять. И, значит, ответственность, — сожалел командир затаившейся в доме группы капитан Борец. — Очень был бы кстати генерал! Но он вовремя и предусмотрительно смылся, переложив ответственность принятия решения на своих подчиненных. Совсем точнее, на него, капитана Борца».

И что теперь ему, капитану Борцу, с этой истеричной женой, ее любовником и «объектом», который они сюда притащили, делать?

Ждать, когда все само собой успокоится?

А если не успокоится? Если он действительно вызовет милицию? Которая найдет здесь жену, двух выясняющих отношения любовников и заодно его, вооруженных до зубов, бойцов. И его самого...

Нет, милицию сюда допускать нельзя. И надеяться на благополучный исход дела тоже нельзя. Так что же делать? Разве только уточнять обстановку.

— Второй.

— Я Второй.

— Уточните обстановку.

— Первый, Первый, как слышите меня? Обстановка без изменений. «Объект-второй» держит правой рукой за горло «объект-один» и левой рукой тоже за горло «объект-три»

— Просто держит? Или душит?

— Никак нет, не душит. Держит. И трясет. И обещает вызвать милицию. Первый, как поняли меня?

Ох, уж эти армейские привычки и обороты речи.

— Вас понял.

— Первый. Какие будут приказания?

— Никаких приказаний. Ничего не предпринимать. Себя не обнаруживать. Действовать по обстановке.

— Вас понял, Первый. Отбой.

— У тебя что, магнитофон включен? — вдруг на мгновенье ослабив хватку, спросил у своей полюбовницы мужчина.

— Какой магнитофон?

— Тот, что на подоконнике, за шторой, стоит.

— Нет у меня никакого приемника!

— Как так нет? Я же слышу... Ах ты проститутка! Отбросив свои, рухнувшие на пол жертвы, мужчина рванулся к окну. И, схватившись за край, резко отдернул штору. За шторой, прижавшись спиной к стене, стоял человек.

Мужчина. Высокий, молодой, хорошо накачанный мужчина с радиостанцией в руках.

— Этот тоже в трамвае едет? Или трамвай ждет? — язвительно спросил обиженный в лучших чувствах законный любовник.

— Я его в первый раз вижу! — искренне заявила женщина.

— И того тоже? — кивнул в сторону шкафа любовник.

— И того! Побожиться могу.

— Может, ты и меня в первый раз видишь?

— Нет. Тебя нет...

— Ну ты даешь! — восхитился любовник. — Трех кобелей в одну будку! Это ж надо! Ну ты, оказывается, сучка... — и в отчаянии обхватил голову руками. — Что? Что мне теперь делать?!

— Может, разойдемся по-мирному? — предложил любовник за шторой.

Бойца устраивала роль третьего любовника. Бойца не устраивала драка. У него появился шанс свести все к адюльтеру и по-тихому слинять вместе с охраняемым им «объектом».

— Ну не убивать же в самом деле друг друга из-за какой-то шлюхи.

Все посмотрели на женщину. И потом друг на друга. Иван Иванович на официального любовника и на парня у стены. Парень у стены на Ивана Ивановича и на любовника. Любовник на Ивана Ивановича и парня. Женщина на всех сразу.

— Ну?

— Нет, не разойдемся, — замотал головой смертельно обиженный жених. — Мирно не разойдемся, — и потянулся к телефону.

— Ну как знаешь, — вздохнул парень, поднимая к губам радиостанцию. — Первый. Как слышишь меня? Ситуация вышла из-под контроля...

Через мгновение в проем двери, ведущей в спальню, протиснулось еще несколько одинаковых ростом, лицами и манерами бойцов.

— Да их тут целый взвод! Так ты с целым взводом! — ахнул любовник. — Тебе троих мало?!

— Закрой пасть! — гаркнул капитан Борец, входя и раздвигая плечами своих бойцов.

— Этих всех ты, конечно, тоже не знаешь? По именам, — усмехнулся любовник. — Только по номерам подразделений.

— Я сказал, не базлай, — повторил приказание Борец и не сильно, но хлестко ударил нарушителя дисциплины внешней стороной ладони по рту. Тот схватился за лицо. Между пальцами у него просочилась кровь. — Все понял? — на всякий случай спросил Борец.

— Понял. Все понял, — торопливо закивал обожатель хозяйки дома.

Нет, заполнившие спальню мужчины были не любовники. Они вообще непонятно кем были! Кем угодно были, только не любовниками! Лучше бы они были любовниками...

— Может, вы грабители? — с надеждой в голосе спросила женщина. — Деньги там, в стенке в гостиной. И еще в ванной под кафелем...