Обыкновенная жадность - Фридрих Незнанский Страница 2

— А я сделал это совершенно случайно, — мотнул головой Банников. — Вы вот меня за баб вечно поносите, а если б не моя последняя пассия, которой я письмецо намылился отправить… Если б я при этом еще и ее электронный адресок куда-то не запропастил… Словом, кабы не острая необходимость в мировой паутинке не образовалась именно на такой основе, так бы мы с вами и померли, ребятки, в нищете, а Ленчик наш, чего доброго, годиков через пять вошел бы в пятерку богатейших людей благословенной страны Америки…

— А что за пассия-то новая? — усмехнулся Роман.

— Моделька… Но еще и умная, а не только кра-соточка! И насладиться-то друг другом как следует не успели, как у нее — р-р-раз! — и контракт в Штаты… Так-то вот, ребятушки!

— Судьба! — иронично ухмыльнулся Алексей.

— И не только моя, как видишь, — заметил Виктор.

Официант к этому моменту уже успел переместить со своего подноса, нагруженного, по мнению Алексея, сверх всякой меры, принесенные разносолы на стол и бесшумно, как и полагается вышколенной обслуге, удалился.

— Ну а что касается нищеты, в которой мы якобы прозябаем, — продолжил Баканин, — то, судя по тому, что перед нами в данный момент находится, себя ты, Витек, к упомянутой категории причислил явно сгоряча!

Банников покачал головой:

— Все, друг мой Алеша, познается в сравнении… По некоторым разведданным, состояние господина Славского Леонида Ильича потихонечку приближается к миллиарду… Где уж нам, российским биз-несменишкам о таком мечтать?… Кстати, Ромка, нелишне бы еще раз перетереть все по Штатам, дабы ты там от неизбежной эйфории ничего не упустил.

— Да что там упускать-то? — Белецкий нетерпеливо поглядел на графин с водкой. — Дележ и есть дележ… По справедливости.

— А контракт насчет грядущих поступлений?…

— Само собой, — буркнул Роман.

— Как сказать, — вздохнул Банников. — Взять тебя… Ты вот полагаешь, что твоей доли, если все сложится, как нужно, вам с Мартой на всю оставшуюся жизнь хватит. Даже после двух операций… Алешка — тот вообще неизвестно что думает, поскольку мыслями своими с обществом не делится…

— Исключительно по причине их, то есть мыслей, полного отсутствия! — вставил Баканин. Но Виктор только рукой на него махнул:

— Да брось ты!.. Нет, я о чем? О том, что я единственный, кого упомянутое будущее волнует, — ваш покорный слуга! Поскольку, в отличие от вас, знаю, что такое бизнес… Особенно у нас, в России! И особенно если ты вознамерился свое дело расширить и поставить не на две ноги, а на все четыре! Вот тут-то и обнаружится, что сумма даже в четверть миллиарда проклятых американских рублей — тьфу! Так себе, почти что ничто…

— Витек, не зарывайся, — посоветовал Алексей, начавший собственноручно разливать водку. — Лично мне все это напоминает дележ шкуры неубитого медведя. Потому и мыслей особых, наличие которых ты у меня подозреваешь, нет. И чувство реальности происходящего, хоть убей, отсутствует…

— Ну почему? — неожиданно возразил ему Роман. — Я это насчет реальности… Просто тебя, Леш, жизнь не достала еще… Ты как родился сыном генерала, так и по сей день им остался. И жена у тебя тоже, говорят, генеральская дочка?

— «Он был титулярный советник, она — генеральская дочь…» — съехидничал Банников, подмигнув Алексею вполне добродушно.

— Дураки вы, — вздохнул тот. — Причем оба… Во-первых, Ромчик, когда я родился, мой папа никаким генералом не был, а если ничего не путаю, был он обыкновенным старлеем… Ну, может, и капитаном! Но главным в нашем семействе был вовсе не отец, а дед с маминой стороны!

— Тот самый академик, в наследство от которого тебе и достались мозги! — ухмыльнулся Банников.

— Против этого ничего не имею, — согласился Алексей. — Ну а что касается генеральского чина, то на данный момент отец уже два года как в отставке, и это вы тоже оба знаете! Так что главный кормилец у нас — я, собственной персоной! Поскольку отцовская пенсия, хоть и генеральская, а все же желать лучшего оставляет…

— В отличие от твоей должности, — скривился Роман и, не дожидаясь остальных, опрокинул в себя порцию водки.

— Ну, не такая уж она у меня великая и могучая: всего-то второй заместитель гендиректора, да еще и по техническим вопросам. И банк у нас, сами знаете, крупным не назовешь.

— А сумма оклада? — не отставал Роман.

— Может, хватит? — вмешался примолкший было Банников. — Давайте-ка лучше поговорим о других суммах. На мой взгляд, Алеша, куда более реальных, чем считаешь ты…

— А стоит? — Роман заметно оживился — то ли от водки, то ли после того, как услышал, что собой представляет реальное состояние господина Слав-ского, ныне гражданина США, а когда-то, в какой-то другой, порой кажущейся и вовсе сном жизни, закадычного школьного дружка, ближайшего из всей их дружной компашки «самых талантливых среди остальных просто одаренных», как шутили они. Четыре друга, четыре мушкетера, из которых на роль Портоса мог претендовать, несомненно, он, Роман Белецкий. А на д'Артаньяна — так же несомненно — Ленька Славский…

Да и к остальным классические характеры любимых героев прилеплялись довольно легко: спокойный, склонный к задумчивости Алешка, интеллигент черт знает в каком поколении (во всяком случае, по материнской линии) — несомненный граф де Ла Фер… Роль интригана Арамиса автоматически доставалась нынешнему бизнесмену Витьке Банникову.

Впрочем, великие планы на будущее были у всех четверых, и, надо сказать, совсем не зряшные. Не их вина, что со временем им не повезло: на переломе эпох, как правило, приличным людям везет редко… Правильно сказал кто-то умный, что на поверхности бурного потока революции так же, как и на поверхности любого потока, плавают в лучшем случае щепки, а в худшем — дерьмо… Отчего-то Роману это высказывание запомнилось, хотя и прозвучало оно при нем давным-давно, на самом исходе той, прежней жизни.

Не то чтобы он считал, что его собственная судьба уж точно вышла дерьмовой. Такого бывший «чеченец» Белецкий думать о себе никогда бы не позволил, хотя бы ради Марты — маленькой Мар-туси, любимой сестренки, чудом выжившей в жуткой автокатастрофе, убившей их родителей… Их — убившей, а Марту — искалечившей… И сколько же терпения, нежности и кротости должно быть в человеческой душе, если за столько лет этой жуткой полунеподвижности его драгоценная Беляночка ухитрилась не озлобиться, не возненавидеть все подряд — жизнь, людей, проклятую нищету, из которой они никак не могли выбиться… Не ту якобы нищету, о которой только что вещал Витька, завсегдатай этого плюшево-мраморного рестораниш-ки, обряженный в костюмчик от Версаче, никак не менее. А нищету настоящую, с которой Роман, к своему стыду и отчаянию, никак не мог достойно справиться.

Большая часть его заработка на задрипанной бензозаправке, пусть и не такого уж дрянного, но все же недостаточного, уходила на Мартусины лекарства, на экологически чистую — круглый год! — зелень, насыщенную живыми витаминами, на… Черт знает, на что еще. И операции, дорогие, зарубежные операции, способные поставить девочку на ноги, все отодвигались и отодвигались в будущее. И вот теперь это будущее, словно в сказочном сне, вдруг приблизилось… Настолько, что впервые за много лет Роман Антонович Белецкий решился взять деньги в долг у своих друзей на это столь важное для всех троих дело… Решился, потому что именно ему из всех троих будущее богатство нужнее, чем остальным…