На грани фола - Чингиз Абдуллаев Страница 2

– Тогда договорились. – И Веземан отошел к своему столу.

Дронго несколько озадаченно посмотрел в сторону ушедшего. Какие проблемы могут волновать успешного тренера из Германии, работающего с российской командой? Конечно, бюджет «Динамо» из Санкт-Петербурга нельзя сравнивать с бюджетом их основного соперника – «Зенита». Если первая команда была на содержании частных спонсоров и частично руководства города, то «Зенит» обеспечивался такой мощной структурой, как «Газпром», и соответственно имел самый большой бюджет в российском футболе. Хотя какое отношение имеет к бюджету клуба тренер? Это скорее проблемы руководства клуба, но никак не самого Веземана. Действительно, интересно, о чем именно хочет он с ним поговорить? И каким образом эксперт по вопросам преступности может помочь наставнику футболистов?

Он попросил официанта принести ему местное белое вино, отличавшееся приятным легким вкусом. Попробовал вино, и оно ему понравилось. На ужин предполагался шведский стол, и Дронго, взяв большую тарелку, пошел выбирать себе блюда. Около полки с разнообразными салатами спиной к нему стояла молодая девушка в светлом брючном костюме и с коротко остриженными волосами. Он остановился за ней, продолжая обдумывать слова Веземана. Девушка сделала шаг в сторону, и Дронго занял ее место. Положил себе немного свежих огурцов и помидоров. Молодая женщина еще немного сместилась, и он тоже сместился влево. Она выбирала в основном легкие закуски и в тот момент, когда Дронго протянул руку, чтобы взять очередную порцию салата, вдруг подняла голову.

Этого не могло быть! Этого просто не могло быть никогда! Дронго ошеломленно замер. Девушка равнодушно посмотрела на него, отвернулась и прошла дальше. А он продолжал стоять как вкопанный. Она оглянулась, не понимая, что происходит. Нет, это невозможно! Тарелка в его руках задрожала, выпала из рук и с грохотом упала на пол, разлетаясь на кусочки вместе с нарезанными помидорами и огурцами. Девушка снова повернулась, на этот раз более внимательно глядя на его ошеломленное лицо. Официант бросился собирать осколки разбившейся тарелки и рассыпавшиеся овощи, а Дронго все еще стоял не двигаясь. Такое случилось с ним впервые в жизни. Впервые в своей жизни он потерял контроль над своими чувствами, над своим поведением и даже над своим лицом.

Она уже вышла из ресторана на открытый воздух, когда к нему подошел другой официант с пустой тарелкой и осторожно спросил:

– Что вам положить? – Видя, что гость не реагирует, переспросил уже по-английски: – Вы понимаете, о чем я вас спрашиваю?

– Говори по-турецки, – очнулся Дронго, взглянув на официанта, – я хорошо понимаю турецкий.

– Простите, я видел, что вы не реагируете, – обрадовался тот. – Может, вам стало плохо? Пройдите, пожалуйста, на свое место, я вам все принесу.

– Нет, – возразил Дронго, – спасибо. Ничего не нужно. Я сам выберу. Кажется, я действительно себя плохо почувствовал.

Он забрал тарелку, положил первый попавшийся салат и вышел из ресторана на площадку, где стояли столики. Прошел к своему столу, взял вилку и, не сводя взгляда с незнакомки, механически попробовал то, что положил на тарелку, даже не ощущая вкуса. Он смотрел и не верил собственным глазам. Эти тонкие губы, знакомые черты лица, ровный прямой нос, эти коротко остриженные волосы и раскосые глаза. Но это просто невозможно! Может, она дочь или племянница той женщины, о которой он всегда помнил, видел иногда в своих снах и никогда не забывал? Нет, так в жизни не бывает. Если бы Натали не умерла на его руках, он бы поверил, что она чудом воскресла. Ровно через двадцать лет. Судя по внешнему виду, этой молодой женщине лет двадцать шесть или двадцать семь. Она даже моложе Натали, когда они впервые встретились.

Он всю жизнь помнил эту дату, этот первый день встречи. Двенадцатое ноября тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года. Они впервые встретились с Натали у собора Святого Штефана в Вене. Это были годы, когда американские и советские спецслужбы пытались наладить свой диалог после многолетней холодной войны. И в качестве двух связных этого диалога были выбраны он и Натали Брэй. Сколько событий тогда произошло! Они предотвратили покушение на Горбачева во время его встречи с двумя американскими президентами, и он был тяжело ранен. А потом, через три года, они встретились снова в Вене, где одновременно разыгрывали свои партии сразу несколько спецслужб, среди которых были ЦРУ, КГБ и МОССАД. В последний момент было принято решение о его показательной ликвидации. Она спасла ему жизнь, заслонив от пули убийцы, и скончалась на его руках в венском аэропорту. Опять Вена… Словно этот чудесный город был непостижимым образом связан с Натали.

С тех пор прошло двадцать лет. Им обоим тогда было около тридцати. Если для женщины это возраст подлинного расцвета, то для мужчины он еще не является определяющим. Теперь, по прошествии стольких лет, Дронго это точно знал. Натали погибла, сделав осознанный шаг, и он помнил об этом всю оставшуюся жизнь. Ему в то время отчасти «повезло». Это была осень девяносто первого. Пока решался вопрос, что именно следует с ним сделать, не стало Советского Союза и самого КГБ, разделенного на несколько частей. И вот спустя столько лет он неожиданно встречает в Турции вторую Натали, словно скопированную с нее через двадцать лет. А может, действительно это ее дочь или племянница?

Дронго подумал, что нужно подняться и подойти к этой молодой женщине, чтобы узнать, как ее зовут, откуда она прилетела и была ли когда-нибудь знакома с Натали Брэй. Но в этот момент к одиноко сидевшей молодой женщине подошел какой-то мужчина. Она подняла голову и улыбнулась. Мужчина улыбнулся в ответ, что-то сказал и уселся рядом. Он был в джинсах и светлой рубашке. Выше среднего роста, подтянутый, с развитой мускулатурой, загорелый, с длинными темно-каштановыми волосами. Они начали оживленно разговаривать, и по их виду было понятно, что они давние и близкие знакомые. По знаку мужчины им подали бутылку шампанского.

Дронго с непонятной грустью следил за этой парой, словно это была его знакомая женщина, которая на его глазах почти изменяла ему с другим мужчиной, и даже не думал, что ведет себя не очень прилично. Так он и просидел почти весь вечер, ни к чему не прикоснувшись. Только когда пара покинула свой столик, он подозвал официанта и спросил у него:

– Из какого номера были те двое молодых, которые сидели за соседним столом?

– Она из сто сорок четвертого, – ответил официант. – Вам нужны еще какие-нибудь подробности?

– Как их зовут? Вернее, как зовут ее?

– Не знаю, – пожал плечами официант, – но если хотите, я могу узнать.

– Не нужно, спасибо. – Дронго оставил на столе бумажку в десять долларов, и официант, радостно поблагодарив его, спрятал деньги в карман.

Дронго прошел в холл отеля и поднялся в прозрачной кабине лифта на нулевой этаж, где находились служба размещения и служба консьержа. У них он и уточнил, кто именно живет в сто сорок четвертом номере. В номере жила гражданка Австралии Рэчел Блэксли. Сидевший рядом с ней за столом мужчина проживал в соседнем номере. Его звали Милован Мешкович, и он был родом из Сербии. Портье любезно сказал, что оба молодых человека прибыли вместе, но у них были заказаны два разных номера рядом друг с другом. Никаких других данных ему сообщить не могли, и разочарованный Дронго поднялся на свой этаж. Эта австралийка была так похожа на американку Натали Брэй, что он почувствовал даже какой-то своеобразный мистический страх, словно Натали решила воскреснуть через двадцать лет.