Смерть в осколках вазы мэбен - Виктория Платова Страница 2

Из предварительного осмотра места преступления следует, чтосначала пришедшие и хозяин мирно о чем-то беседовали, но затем вспыхнула ссора,в результате которой Ивлеву нанесли несколько ударов по голове. Но на этомпреступники не остановились, банкир Ивлев был задушен, когда находился без сознания.После этого убийцы покинули его квартиру. Все вещи и ценности покойногонаходятся на месте, значит, убийство совершено не с целью грабежа.

Следственная группа предполагает, что убийц было двое. Когдаодин из них разговаривал с банкиром, другой нанес ему удар. Перед следствиемстоит нелегкая задача по выявлению тех, кто совершил преступление.

Связано ли оно с бизнесом, которым занимался покойный, илисовершено на бытовой почве? Мы ждем от наших правоохранительных органовскорейших результатов в раскрытии этого преступления.

Губернатор области, который был другом покойного, заявилжурналистам, что возьмет дело под свой контроль".

Вот и все. Коротко и ясно. Неизвестные убийцы. Ирочка нестала включать в статью то, что удалось раскопать Яше Лембауму. Банкира непросто удушили, накинув ему веревочку на шею. Убийца душил его гитарнойструной. И совсем не факт, что банкир был в это время без сознания. Страшнаясмерть. Но каким хладнокровием должен обладать убийца!

Однако, если разобраться, взглянуть на события непредвзято,то именно к такому финалу все и шло. Жило во мне какое-то предчувствие, что некончится это добром. А началось все с той проклятой выставки, на которую мы сГертом попали, в общем-то, случайно. Можно сказать, что я видела, как соткаласьткань преступления. Убеждена, что убийца тоже был там. Значит, точка отсчета —выставка в «Галерее искусств». Нет, пожалуй, все началось немного раньше. Смоей встречи со старым приятелем. Нет, еще раньше, с того дурацкого задания,которое мне дал Пошехонцев, когда я, ничего не подозревая, вернулась изкомандировки. Настроение было не сказать, что радужное, но неплохое. Съездила явесьма удачно…

* * *

Шум, гам, тарарам, цунами и тайфун в одном флаконе, вернее,в одной редакции газеты «Вечерние новости». Хлопают двери, туда-сюда снуютсотрудники. Что-то выясняют, что-то доказывают на ходу. Сумасшедшее броуновскоедвижение в самом неприглядном виде, когда каждая частица мнит себя значимойвеличиной. Оно напоминает разом и известное столпотворение в знаменитом библейскомгороде, и час пик в токийском квартале Сюндзюку. Не знаю даже, какой из двухкатаклизмов хлеще.

И все это моя родная редакция на бывшей улице Луначарского,а ныне на проспекте Архитектора Клинского. Подозреваю, что молодому поколению,живущему на упомянутом проспекте, неизвестен как первый, так и второй. Впрочем,старики еще могут вспомнить, кем был нарком Луначарский, но чем прославилсяКлинский… Это уж извините. Но наша редакция, несмотря на такоймалопривлекательный адрес, прочно обосновалась именно здесь, в двухэтажномздании из серого камня, бывшей резиденции Васьки Панкратова, негласного хозяинавсего района в кратковременный период власти разудалых нэпманов. Панкратовмного чего успел наворотить, успел бы и больше, но был прищучен ГПУ и отбыл напродолжительный отдых на солнечные Соловки. Дом сразу стал государственнымучреждением и сменил много хозяев: от приюта для слабослышащих детей доинспекции грунтовых вод города Ленинграда. И каждый следующий хозяин приводилдом в еще более плачевное состояние, чем предыдущий. Дом ветшал, потихонькуразваливался, пока Сан Саныч Куликов, официальный хозяин района в брежневскиевремена, не утвердил бумагу "О переходе здания в ведение редакции«Вечерние новости» и не заверил ее своей витиеватой закорючкой. Он жесподобился выдать и другую бумагу — о ремонте здания, поэтому, как только чутьподсохли краска и клей, а на стенах высохли обои, в дом заселилась шумнаяжурналистская братия.

С тех самых пор и по сей день редакция влачит жалкоесуществование в серокаменной двухэтажке без всякой надежды на улучшениепроизводственных условий. Впрочем, журналисты, люди закаленные сверх всякоймеры житейскими невзгодами, творческими кризисами и повальным алкоголизмом(который по праву можно считать отличительной родовой чертой), не жаловались иработали не покладая рук и перьев, чтобы привлечь читателя какой-нибудьсенсационной лабудой.

А сенсаций в нашем городе всегда хватало. Недаром СевернуюПальмиру как только не величают: и криминальной столицей России, и столицей бандитскихгруппировок, и столицей воровских авторитетов, и столицей различных аномалий, истолицей европейской моды (хотя это только с оговорками и натяжками), истолицей настоящего русского кино (читай: кондового, неудобоваримого инастолько самобытного, что впору зрителям давать деньги, чтобы они согласилисьпросмотреть все эти опусы), и столицей настоящей рок-музыки (с этим можносогласиться), и столицей черт еще знает чего.

Но благословенный Питер, несмотря на все эти ярлыки, гордостоит на болотистой почве и не устает выдавать сенсации, теребящие сонноесознание обывателя, не давая ему хоть сколько-нибудь расслабиться. Наша газетатоже играла не последнюю роль в возбуждении чувствительных к скандалам зонпотенциального читателя и смело загружала его сногсшибательной информацией.

Толчея, царящая в редакции, — это нормальное рабочеесостояние. Вот если бы все вдруг замерли, как восковые болванчикимногочисленных подражателей мадам Тюссо, этой жрицы смерти, которая не боитсянапоминать о ней живым, тогда бы я удивилась.

На моем столе, как обычно, завал. Мусорный Монблан и Эверестотходов бумажной продукции. Горные образования периодически появлялисьблагодаря стараниям моей коллеги, так как ее стол тесно придвинут к моему, асвоего стола ей тоже, как обычно, мало. Вот и скапливается все нужное иненужное на моем столе.

Подойдя, я решительно столкнула бумажные горы на пол. Комупонадобится, тот подберет. Уселась на стол, вытащила пачку сигарет «Parlament»и закурила. Голова Лильки тут же появилась из-за компьютера.

— Чего шумишь? — сонно спросила она.

— Бумага свалилась, — ответила я, спихивая на полбумажные остатки.

— С ума сошла? Это же материалы для работы.

Знаю я ее работу. Кое-что нароет из газет, кое-что скачаетчерез Интернет, и нате, получите, пожалуйста, готовый материал о романе БарбрыСтрейзанд и Ричарда Гира. Или о помолвке, свадьбе, разводе (нужноеподчеркнуть). Плевать, что нет и словечка правды, плевать, что вся статейка —просто чушь собачья, но читателям такая пикантная закуска «Из жизни звезд»очень нравится после смачных новостей о работе депутатов и кровавыхподробностей криминальной хроники. Пресные сообщения о спорте подлакируютсясладеньким. А на сладенькое, как обычно, новости культуры, чем, собственно, я изанимаюсь вот уже без малого десять лет.

За это время изменилось очень многое. Наступил новый век.При этом один социальный строй благополучно дал дуба, а на смену ему явилсядругой — весьма молодцеватый, наглый, зубастый. Соответственно, при нем могутпреуспевать такие же молодцеватые, наглые, зубастые, те, кто сумел вовремяпошевелиться и обеспечить себя приличным капиталом. Остальным же осталосьпрозябать, как и раньше.