Блуд на крови - Валентин Лавров Страница 2
Блуд на крови - Валентин Лавров читать онлайн бесплатно
— А ты прелестно танцуешь! — И, повернувшись к Голицыну, лукаво добавила: — Князь, если супруг этой красавицы не возражает, отчего бы вам не сделать с ней круг?
Данила Матвеевич затараторил, что «будет весьма польщен», Анастасия заалела от смущения.
Грянула музыка, и увешанный орденами князь, еще в движениях не потерявший ловкости, прошел с купеческой женой два круга.
Екатерина, стоя возле Данилы Матвеевича, с удовольствием наблюдала танец. Потом спросила купца:
— Как зовут твою супругу?
— Анастасия Семенова, в девичестве Наумова, ваше императорское величество! — бойко ответил Данила Матвеевич.
Случившийся поблизости Сумароков поспешил вставить:
— Ваше величество, купец Семенов не только молодой женой знатен, он и легко владеет немецким, говорит без затруднений.
Екатерина за что-то сердилась на знаменитого поэта и его замечание оставила без ответа, хотя фамилию купца, как покажет время, запомнила.
Анастасия от своей жизни была в восторге. Она искренне повторяла мужу:
— Ты у меня зело чудесный! Как я тебя люблю…
Кокетство Анастасии, на первый взгляд вполне безобидное, вдруг приобрело мрачное значение. Дело в том, что Ванька, имевший любовный опыт исключительно с продажными женщинами и не помышлявший об их порядочности, вообразил, будто юная хозяйка без него жить не может. Порой сладострастно мечтал: «Ты будешь моей, чего бы мне сие ни стоило! Я помню о тебе всяк час, я уже изнемогаю! Твой старый муж достоин смеха. Он еще не ведает, что и его супружница, и все капиталы скоро мне достанутся».
Повар замыслил страшное. У немца-провизора он купил белый кристаллический порошок — сулему. И ждал лишь удобного случая, чтобы осуществить свое злодейство.
* * *
И случай такой представился в двадцатых числах августа 1777 года. К купцу приехали друзья из Ганновера. Стол был завален различными яствами: осетриной, белугой, икрой на подносе, копченой стерлядью, красовался нежной розовой корочкой жареный поросенок, стояла батарея дорогих вин. За столом шумело веселье.
Обычно воздержанный, Данила Матвеевич пил чарку за чаркой.
В столовую несколько раз забегал Ванька. Наконец решился: «Хозяин, кажись, зело пьяный! Насыплю ему отраву в кашу с фруктами. Все будут есть — им ничего, а на старика воздействует. Решат, что худо ему сделалось от избытка водки».
Прибежав на кухню, Ванька решил отослать на минуту-другую Лушку, ему помогавшую. Он приказал:
— Не вертись, яко капля на носу! Неси-ка лучше гостям мусс. Да не забудь грязные тарелки собрать со стола.
Едва девка ушла, как повар метнулся к угловой полке, где стояли большие кастрюли, редко употреблявшиеся. Лихорадочно пошарив вмиг вспотевшей ладонью, извлек из тайного угла маленький пакетик. Это была сулема. Он высмотрел покрупнее сливу, украшавшую кашу, пальцами сделал надрыв и посыпал туда яда. Потом сливу положил сверху на кашу, приметив место.
В этот момент, громыхая деревянными подметками по дощатому полу, на кухню вернулась Лушка.
— Мой посуду, — распорядился повар, — а я кашу гостям поставлю.
И, подхватив трясущимися руками блюдо, отправился осуществлять гнусный замысел.
— Стол у тебя, Данила Матвеич, замечательный! — хвалили гости из Ганновера.
В то утро они совершили удачную сделку с Семеновым. Гости много рому пили, трубки курили, всю гостиную табаком продушили. Гуся съели, поросенка закончили. Интересуются:
— Не пора ли к сладким винам перейти?
— Обязательно, вот гишпанское, по оказии получил! — Данила Матвеевич взял в руки бутылку старинной формы. — В Гишпании, сказывают, сам король тамошний употребляет.
Откушали гости вина, почмокали губами:
— Истинно напиток королевский! И смородиновый мусс — объедение! — Сами обходительные, на Анастасию любуются, деликатно улыбаются: — Хозяйка — красавица и дом, поди, ведет отлично. Кушанья все превосходные!
Хозяин, довольный похвалой, широко улыбнулся:
— Мой повар в вашем германском государстве выученный. Служил великой княгине Наталье Алексеевне, царство ей небесное.
Поговорили о том, что ее вдовый супруг что-то уж слишком быстро утешился новой любовью — и полгода не прошло со дня смерти Натальи.
— В Берлин Павел Петрович приезжал на свидание с невестой своей — принцессой Вюртемберг-Штутгартской Софьей-Доротеей, — заметили немцы, довольные тем обстоятельством, что их соотечественница стала великой княгиней в России и, весьма вероятно, станет царицей.
В этот момент вошел Ванька. На большом подносе он держал кашу, начиненную персиками, сливами, яблоками и различными ягодами. Серебряной лопаткой он разложил кашу гостям. Большой кусок отделил хозяину, сверху украсив крупной сочной сливой.
— Ты, Ванька, меня обкормишь! — добродушно пророкотал хозяин.
— Кушайте себе во здравие. — Зубы повара ляцкнули. Он поспешил удалиться на кухню.
Минут через десять к нему влетела Глашка:
— Иван Гаврилыч, вас хозяин требуют!
На непослушных ногах, побледнев от страха, Ванька вошел в столовую. Данила Матвеевич сидел с перекошенным лицом.
— Ты, подлец, чем меня накормил? Я словно гвоздей наелся, во рту железом отдает.
Заюлил повар, забегали глазки:
— Это все Лушка, это она нынче на базаре черт-те знает у кого хрухты покупала. Можа, чего и попавши.
— Анастасьюшка, зови скорей лекаря да священника… — Купец изрыгнул на праздничный, разукрашенный серебряным шитьем кафтан что-то слизисто-кровянистое. — Ох, томление во всех членах, смерть горчайшая подходит!..
Когда, запыхавшись, прибыли священник и доктор Позье, они нашли в спальне остывающий труп купца. Лицо его было искажено мучительной смертной гримасой.
В доме Данилы Матвеевича начались хлопоты, которые сопутствуют смерти. Молодая вдова то и дело заходилась в неутешных рыданиях. Хмурый и неопрятно одетый гробовщик с аршином в руках обмерял усопшего. Лушка, быстро мелькая иглой, шила погребальный саван. С мягким пушком на верхней губе монашек читал молитвы.
…В день похорон улица была черна народом. Сладко пел синодальный хор. Держа разукрашенный гроб на холстинных полотенцах, народ двинулся к кладбищу. Вдову, то и дело терявшую сознание, вели под руки.
Среди народа держался слух, что-де не своей смертью почил усопший, что его отравили.
* * *
На следующее после похорон утро без стука в спальню к вдове, забывшейся тяжелым сном, вошел Ванька. Он уселся на край постели, подмигнул хитрым глазом и заговорщицки произнес:
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments