Седьмая Линия. Летом в Париже теплее - Анастасия Валеева Страница 19

Вероника содрогнулась. Слова признания застряли у нее в горле. Боже, у нее уже теперь ноги стынут, что же будет в Жорином кабинете? Нет, — Вероника словно очнулась от спячки, — она никогда не осмелится! И все же… А что, если действительно поехать к нему в офис, а там посмотреть по обстоятельствам? Оставаться до вечера дома она была не в силах — это-то она знала точно. К Светке? Нет, она сыта по горло ее советами и комментариями! К Жоре! Все-таки он родной человек… А с признанием пока повременить, разведать обстановку…

Вероника нажала на педаль акселератора и двинулась по направлению к проспекту. Жорин офис находился на Московской, стоило только доехать до Комсомольской, а потом, миновав арку, войти в тихий, неприметный дворик. За те пять-семь минут, которые понадобились Веронике, чтобы добраться до офиса мужа, она справилась с приступом страха и отчаяния, загнав на время эти отрицательные эмоции в глубь души. Во дворе она обнаружила серебристый «Мерседес» своего мужа — машины заезжали с другой улицы — и это вселило в нее почти религиозный восторг. Очертя голову, она ринулась в офис.

Но в приемной ее ждало разочарование. На месте Маши, симпатичной девушки в очках, всегда желавшей ей по телефону чего-нибудь хорошего — Вероника порой звонила мужу на работу — за компьютером восседала ярко накрашенная блондинка с данными не то фотомодели, не то шлюхи. Вероника знала, что в подобных заведениях это одно и то же. «Фотомодель», одетая в сиреневую блузку, из глубокого выреза которого победоносно торчали полушария ее внушительной груди, с нескрываемым интересом уставилась на Веронику. Потом, смахнув блестящую прядь с плеча, снова посмотрела на монитор и, лениво переведя взгляд на оторопевшую Веронику, сладенько улыбнулась.

— Вы к кому?

— К Георгию Станиславовичу, — резковато ответила раздосадованная Вероника, — я его жена.

Голубые глаза секретарши не стали от такого гордого заявления менее наглыми. В них, даже наоборот, затаилась насмешка.

— А его нет, — вяло улыбнулась девица.

— Как нет? — почувствовала себя вдруг совершенно беспомощной Вероника. — где же он?

В последнюю реплику она постаралась вложить максимум капризной интонации.

— Уехал с Сергеем Анатольевичем, — не теряя самообладания, сказала секретарша.

Сергей Анатольевич был Жориным заместителем.

— Вы мне здесь лапшу на уши не вешайте, — неожиданно перешла в атаку Вероника, чувствуя, что только так она может разрядиться и успокоиться, — его машина стоит во дворе.

— Они уехали на машине Сергея Анатольевича, — зевнула девица, — ему что-то передать?

— Передайте, что я жду его дома, пусть не задерживается!

Едва не поскользнувшись на надраенном паркете, Вероника выбежала из приемной. В дверях она столкнулась с главбухом, пожилой занудливой женщиной, о бухгалтерских способностях которой Жора был оскорбительно высокого мнения. Так считала Вероника. Буркнув «здрасьте», Вероника помчалась к машине. С нее довольно! Все самое невинное и бесхитростное, все самое обычное и простое, что могло случиться в обыденной жизни человека, как то: замена одной секретарши на другую, случайная встреча в коридоре с главбухом и так далее, казались ей прямо-таки поворотными, если не сказать зловещими событиями, грозившими разрушить ее возведенный с таким усердием и фантазией уютный мирок.

Сев за руль, Вероника приложила ладони к щекам. Они пылали. Нет, так нельзя! Вернувшись домой, она примет ванну с лавандой и выпьет коньяку. Сегодняшний день даже с натяжкой не назовешь удачным.

* * *

Яна проснулась среди ночи и села на постели. Джемма, уловив шевеление хозяйки, подошла и положила свою большую голову ей на колени. Милославская машинально провела рукой по гладкой шерсти, лаская собаку, но думала она совершенно о другом. Исчезновение Вероники не давало ей покоя. Она надела длинный махровый халат, сверху накинула легкую куртку и вышла на крыльцо. Джемма крутилась рядом. Яна вздохнула свежий морозный воздух, посмотрела на затянутое серыми облаками небо, на росший во дворе могучий дуб и вернулась в комнату. Силы, растраченные за день, постепенно возвращались к ней. Она удобно устроилась в кресле, положив ноги на подушечку, перетасовала колоду и вынула оттуда «Джокера».

Карта была слегка повреждена — Джемма стащила ее со стола и слегка покусала, а изготовить другую как-то не доходили руки — и поэтому информация, полученная с ее помощью, была иной раз несколько туманной. Но Яне почему-то не терпелось прояснить обстановку, и она коснулась карты ладонью.

Это был какой-то небольшой город, скорее всего европейский, но какой точно, сказать она не могла. Двухэтажные кирпичные дома стояли среди садов с облетевшей листвой. Может быть, это был вообще не существующий в реальном мире город, а плод ее фантазии. Хотя, еще не известно, что является большей реальностью — сон или явь. Впрочем, это видение вскоре сменилось другим. Ей явился неопределенных размеров прямоугольник, на котором было изображено нечто непонятное, что-то вроде драпировки.

Мысленно покрутив прямоугольник и не придя ни к какому решению, она попыталась выбросить его из головы. Она расслабилась и полностью освободила свой мозг ото всяких мыслей. Яна не заставляла себя не думать о странном видении, просто сидела, позволяя мыслям скользить с одного предмета на другой, ни на чем не задерживаясь.

Вскоре она уже не ощущала тела, а просто парила в темной тишине пространства, наслаждаясь тишиной и покоем. Внезапно перед ее внутренним взором снова возник прямоугольник. Он был такого же размера как и первый, но изображение на нем было другое.

Яна Борисовна дала возможность изображению проявиться более четко, ожидая, что же будет дальше. Какое-то время рисунок на прямоугольнике был довольно четким. Яна видела белую женскую руку, локоть, запястье, часть кисти. Последняя была мягко очерчена, напоминала руку ребенка или ангела. Если бы не тонкий, нитеобразный пульс, ее можно было бы принять за руку мраморной статуи. На руке мерцал браслет.

«Разве ангелы носят браслеты?» — мелькнуло у Яны в голове. Яна ощущала, с какой томной негой эта загадочная рука покоится на складках материи, белой, порхающей, пузырящейся, похожей на взбитые сливки. Потом изображение стало затягиваться туманом. Яне почему-то показалось, что она слышит плеск воды. Затем снова возник первый прямоугольник и соединился со вторым. Изображения на том и другом прямоугольнике удивительно точным образом совпали между собой.

Раньше такого она никогда не видела. Милославская полностью отдавала себе отчет в том, кто она такая и где находится, но усилие, которое она предприняла, чтобы увидеть продолжение картинки, все испортило. Оба прямоугольника как бы покрылись паром, и видение пропало.

«Ничего, — мысленно успокоила себя Милославская, — нужно просто снова расслабиться». Но сделать этого ей не удалось. Вечером она не отключила телефон, как обычно делала, чтобы никто не мог побеспокоить ее сон, и вот теперь аппарат решил напомнить о себе, разорвав ночную тишину настойчивой трелью.