Золотые нити - Наталья Солнцева Страница 19

В то время, как пригородная электричка неслась среди живописных подмосковных ландшафтов, унося девушек от столичной суеты к бывшим боярским угодьям на реке Клязьме, Сиур остановил машину в заранее выбранном месте и сделал вид скучающего мужчины, который ожидает не то женщину, не то друга…

Он закурил, достал газету и развернул ее, прикрыв лицо, – таким образом обеспечивая себе свободу маневра: сам он мог смотреть куда угодно, а на него никто.

Интуиция, признак профессионала, не подвела – буквально через несколько минут подъехала машина с опергруппой. Жильцов в старых особняках было немного – столичные власти, заинтересованные в продаже недвижимости в центре города иностранным фирмам, охотно предоставляли людям другое, более современное жилье, и многие уехали. Дома были старые, капитального ремонта не предвиделось, и народ, по принципу «кабы хуже не было», соглашался сменить привычный обжитой центр на новые районы.

Пара бабушек и одна молодая мама стояли у подъезда, наблюдая необычную суету. Детишки побросали в песочнице свои ведерки и тоже наблюдали, с очаровательной непосредственностью указывая пальцами на сотрудников милиции и комментируя происходящее.

С возмущенным воплем из подъезда выскочил кот, за ним к стоящей неподалеку «скорой помощи» пронесли накрытые простыней носилки с телом.

Один из сотрудников подошел к группе соседей, задавая им обычные в таких случаях вопросы. Бабушки качали головами и разводили руками. Сиур не мог слышать, но примерно представлял, что они говорят: ничего не видели, ничего не знают, старик был тихий, никто к нему не ходил, ничего добавить не могут.

Судя по тому, как быстро милиционеры уехали, опечатав квартиру, они сочли смерть естественной. Заявлений пока ни от кого не поступало, на убийство ничто не указывало, взлома не обнаружено, вещи все на месте – зачем им лишняя работа? Очередной «висяк», за который никто по головке не погладит? Ясно, что незачем. Сиур так, примерно, и предполагал. Пока все шло по сценарию. Ему очень хотелось расспросить соседей самому, тем более он увидел пару прячущихся от милиции подростков, которые теперь вышли и о чем-то переговаривались, но он понимал, что сейчас этого делать нельзя. Ничего, дело поправимое. Одного из них позвала бабка, и, лишившись интересного зрелища, наблюдатели разбрелись кто куда.

Сиур подождал еще немного, скорее по привычке делать все и еще немного сверх того, нежели думая, что еще что-либо произойдет. Ничего и не произошло. Он вдруг вспомнил огромный лук на стене у Тины. Унылая библиотекарша стреляет из лука! Ему стало смешно. Наверное, подарок экстравагантных друзей или сувенир. Странный, однако, сувенир.

Сиур тронулся с места и не спеша, поехал по тенистой улице, с глупой улыбкой на лице. Ему не удавалось сбросить с себя необъяснимое очарование Тины, которая была совершенно не в его вкусе, да и вообще… И тем не менее она как будто взяла в свои тонкие руки его сердце и не отпускала. Он силился преодолеть это, и не мог. Он на самом деле, физически ощущал свое сердце не так, как всегда – оно не было прежним, и все. Внутреннее состояние неуловимо изменилось. И, пожалуй, ему это нравилось.

Голову Изиды [9]украшала драгоценная диадема с двенадцатиконечной звездой. На ее груди золотой египетский крест с алой розой в центре. Руки Изиды протянуты вперед, ладони раскрыты, пальцы подобны золотым лучам. Эти десять лучей и двенадцать лучей диадемы во лбу Богини символизируют двадцать две тайны мага. «Перед лицом семи планетарных духов – исполнителей Воли Всемогущего, Вечного и Неизменного Единого – клянусь… хранить в тайне все, что услышал и увидел, как и то, что услышу и увижу в Святилище Магов Жизни и Смерти . Если я когда-нибудь нарушу свою клятву… »

Во дворе залаяла собака. Виолетта Францевна очнулась. Египетские светильники в ее сознании померкли… Сегодня необычный день: воссоединилось несоединимое – во времени и пространстве – предсказанное в посвящении сбывается. Она тяжело поднялась с кресла и выглянула в окно. У дверцы в заборе стояли две незнакомые женщины.

Когда после долгого блуждания по поселку Людмилочка, наконец, решительно устремилась к уютному и добротному особняку, Тина подумала, что подруга ошиблась. Дом из красного кирпича, отделанный деревом, крытый дорогостоящей черепицей, стоял в глубине двора, где не было и намека на сад или огород.

Экзотические кустарники перемежались соснами, пихтами, несколько деревьев напоминали кедр. Тина не была знатоком флоры, но хвойные деревья от лиственных отличать умела. Отсутствие грядок, хороший забор, большие ворота с оборудованной звонком калиткой, говорили о том, что хозяева в деньгах недостатка не имели.

– Ты уверена, что мы пришли туда, куда нужно?

– Конечно, уверена. Вон и собака ихняя. Герман, Герман! – позвала Людмилочка, подпрыгивая и махая рукой. Огромная старая овчарка подбежала к забору и радостно залаяла, виляя хвостом.

– Ты же говорила, что это пожилая пенсионерка, вдова ученого, которая зарабатывает на жизнь гаданием. Кстати, как она гадает? На картах? Или она ясновидящая? Что-то я не вижу, чтобы она нуждалась в деньгах. Смотри, какой домина.

– Ну и что? Денег она за это не берет. И вообще она никому не гадает. Только о-очень хорошим знакомым, или знакомым хороших знакомых. –Людмилочка засмеялась, – Если бы я тебе сказала правду, ты бы ни за что не поехала. Правда же? Ну вот, я тебе и предложила прогуляться по красивым местам, заодно проведать бедную пенсионерку, попросить ее погадать, чтобы была возможность дать ей немного денег так, чтобы она не обиделась. Тебе захотелось развеяться, к тому же ты сердобольная, – мне ли не знать, как тебя можно уговорить.

Тина согласилась с подругой, хотя поехала только потому, что не хотела оставаться одна. И правильно сделала. Воздух здесь был чудесный, чистый, с ароматом хвои, повсюду зелень, вдалеке, красиво изгибаясь, текла река. Над рекой стояла старинная церковь с зелеными куполами.