Выстрел из прошлого - Лаура Липман Страница 19

— Ее бы перепеленать надо, — объяснила она, проводя Тесс в другую комнату. Скорее всего, когда дом еще только строился, она задумывалась как гостиная. Но сейчас в ней было пусто, только у дальней стены в углу скучал старомодный холодильник, который Кейша использовала как пеленальный столик. Движения ее были уверенными и ловкими, однако у Тесс противно похолодело внутри при виде весело гукавшего младенца, кувыркавшегося на самом краю холодильника.

— Какая хорошенькая, — неуверенно протянула она, не совсем представляя, что в таких случаях следует говорить. Впрочем, хорошенькой девчушку можно было назвать только с большой натяжкой — проказливая, с огромным, чуть ли не до ушей ртом, она была забавной, как обезьянка. Но какой матери не будет приятно услышать, что ее дочку назвали красавицей?

— У вас, верно, тоже есть дочка?

— Хм… хм, — вежливо покашляла Тесс, пытаясь изобразить восторг, которого она отнюдь не испытывала, зато она знала, что при виде младенца положено впадать в восторг — во всяком случае, все матери так считают. Ей не слишком часто доводилось иметь дело с детьми. И все-таки в этой пухленькой малышке с весело сверкающими глазами, подвижной и юркой, словно молодой зверек, было что-то необъяснимо притягательное.

— Ее зовут Лайла, — заявила Кейша и, взяв дочку за руку, заставила помахать ею Тесс.

— Лай-ла, лай, делайла, — пропела вполголоса Тесс знакомый мотив и тут же смутилась до слез. — Наверное, многие вспоминают эту песню, когда слышат, как зовут вашу девочку, — оправдывалась она.

Кейша удивленно вытаращила глаза:

— А что, есть такая песня?! И называется так же? Вот это да! Сказать кому, не поверят! Хотела бы я ее послушать!

— Да. Да вы слышали, наверное: Дерек и Домино. — Невыразительное лицо Кейши так и осталось пустым. Было ясно, что это ей абсолютно ничего не говорит. — Ну, как же — Эрик Клэптон.

— Ах да, конечно, тот самый гитарист! — спохватилась Кейша. — Тот самый, у которого маленький сын погиб — выпал из окна!

Забавно все-таки, какие странные ассоциации иной раз приходит людям в голову, подумала Тесс. Да вот взять хотя бы Тони Брекстон — она и знать не знала, что та родом из Северна-парк.

— Простите, а сколько вам лет? — осторожно спросила она.

— Только в апреле исполнилось тридцать один.

— Стало быть, когда вы родили Донни, вам было?.. — Тесс замялась: в первую очередь потому, что пыталась сосчитать в уме, но результат, который она получила, заставил ее смутиться.

— Пятнадцать. Да, мэм, пятнадцать. А зачем вам знать про Донни? Слава богу, уж сколько лет прошло…

— Дело в том, что мне нужно отыскать остальных детей, которые в то время жили с ним у Нельсонов. Вот я и подумала: а вдруг вы знаете, где они сейчас?

— Я? Но почему? Нет, нет, я хотела сказать — а вам-то это зачем? Для чего вы хотите их отыскать?

— Потому что меня попросили. — Ответ прозвучал несколько двусмысленно, поэтому Тесс поспешно добавила: — Возможно, мне удастся сделать так, что они получат немного денег — в качестве компенсации, так сказать.

— Деньги? Они получат деньги? Не Донни, а… а они?

— Боюсь, что так. — Естественно, она не обязана была что-то объяснять этой женщине, но решила это сделать — просто на всякий случай, чтобы задобрить Кейшу. Еще не хватало, чтобы та, разозлившись, принялась вставлять ей палки в колеса. — Видите ли, вы ведь уже подавали иск, верно? Вторично получить деньги по одному иску нельзя — таков закон.

Кейша охнула. Пеленка, в которую она заматывала младенца, представляла собой длинную полоску ткани, к тому же ребенок непрерывно ерзал, так что у нее ушло немало времени, чтобы туго перепеленать малышку.

— Ну… понятия не имею, куда они все подевались. С тех пор я никого из них не встречала.

— А на суде? Ведь вы были на слушании?

— Угу.

— Они ведь тоже там были, верно? Насколько мне известно, всех их вызывали как свидетелей.

— Ах да, конечно. Их допрашивали раз или два, но что с того? После-то мы с ними не встречались.

Расспрашивать Кейшу было все равно что раз за разом нырять на дно бассейна за каким-то предметом, что они проделывали, когда сдавали экзамен, чтобы получить разряд спасателя. Если не подцепишь его с первого раза, приходилось выныривать, делать глубокий вдох и потом нырять снова.

— Скажите, а почему вы отдали Донни на воспитание?

— Ну, по-моему, это никого не касается, тем более после стольких лет, верно? — ворчливо буркнула та. — Конечно, я сваляла дурака. Не надо было этого делать, вот и все, что я вам скажу. Это была ужасная ошибка. Забрали у меня моего мальчика, отдали чужим людям, а потом убили его, и кто мне теперь заплатит за это?

— И что — его отдали под опеку просто так, без судебного решения?

Кейша, прижав малышку к груди, уткнулась лицом в ее волосы. На лице ее появилась блаженная улыбка — она вдыхала запах, исходивший от волос дочки, словно это было какое-то благовоние. Интересно, подумала про себя Тесс, кожа младенцев действительно пахнет как-то по-особому, или так кажется только матери?

— Послушайте, все это было много лет назад. Я уже почти ничего не помню. Да и вспоминать не хочу, если честно. Теперь у меня есть Лайла, я стала ей хорошей матерью, по-настоящему хорошей матерью, право слово, и ее отец относится к нам по-доброму. Так с какой радости мне помогать вам искать этих ребятишек, тем более что мне-то с этого ничего не обломится?

Из комнаты, где спали ее племянники, донеслось жалобное похныкивание, словно заскулил щенок. Кейша Мур даже не шелохнулась, просто стояла молча, баюкая задремавшую дочку. Тесс положила на холодильник, служивший пеленальным столиком, свою визитную карточку.

— Оставлю вам на всякий случай, — объяснила она. — Может, что-то вспомните. И берегите дочку — она у вас хорошенькая.

Проходя через комнату, где были мальчики, она убедилась, что они снова спят, уткнувшись лицом в протертые валики диванов. Мятая одежда, которую они не потрудились снять, во сне сбилась, рубашки задрались, обнажая худенькие тела. В первый раз она не обратила внимания, что они так и спали обутыми. На ногах у детей были высокие спортивные кроссовки «Велкро» со шнуровкой, доходившей чуть ли не до середины лодыжек. Тесс удивленно присвистнула — такая обувь, должно быть, обошлась кому-то в кругленькую сумму. Видимо, мальчишки слишком устали, чтобы стащить кроссовки, — так и рухнули в них и мгновенно уснули. Но почему же ни Кейша, ни ее невестка не позаботились осторожно стащить их, если дети спали мертвым сном?

Тесс вдруг вспомнила, как в детстве все лето бегала босой и беззаботно играла дни напролет — чудесное время, когда ушибленный палец или разбитая коленка могли считаться самой большой проблемой. Здесь, на Вашингтон-авеню, дети не могли позволить себе роскошь побегать босиком даже во сне…