С улыбкой хищника - Игорь Середенко Страница 19

— Что ты скажешь на это? — неожиданно спросил Мор.

— Ну, я читал об этом, — сконфуженно ответил Александр. — Акулы, как и львы, волки и прочие хищники убивают немного, только слабых и больных, тех, кто не может убежать. Им требуется немного пищи, ровно столько, чтобы насытиться. Такова жизнь.

— Убивать, забирать чью-то жизнь — это плохо или хорошо?

— Ну, — Александр задумался, — конечно, хорошо было бы без этого, то есть без смерти, но … так уж устроен мир. Акула не может не есть мясо, иначе она сама умрет. Конечно, жизнь прекрасна, и хотелось бы …

— Жизнь прекрасна?! — немного повысив голос, спросил Мор.

— Так сотворил Бог, — оправдывался Александр. — Он подарил жизнь, в том числе и людям — самым лучшим его творениям.

— Человек — это его ошибка. Человек получает самое дорогое от Бога — жизнь, но вместо наслаждений жизни, он изворачивается, лжет, претворяется, чтобы возвысить себя над остальными, над всем миром. Человек может обмануть только себя, доказав себе, что ложь — это истина; природу и животных обмануть нельзя, первую он уничтожает, вторых превращает в рабов, послушных и подвластных ему. Только сам человек в состоянии все изменить, разобравшись в самом себе. Мрак не вне человека, он внутри каждого. Только человек может вызвать сцены ужаса, выхваченные из глубокого хаоса, рожденные больным сознанием, порожденным незнанием.

Мор показал еще десятки смертей, среди них были и смерти людей. Одни мучились при смерти, охваченные жуткими болями болезни, другие умирали тихо в своих кроватях. Мор выбирал тяжесть смерти. Но почему для одних она была легкой, а для других тяжелой — для Александра было загадкой. Наконец, Александр не выдержал и спросил:

— Я понял, что ты выбираешь. Но почему смерть касается не всех, а только больных и немощных?

— Для него главное — это выживание здоровой и сильной особи, больная и слабая его не интересует. Поэтому он ее не защищает.

— Кто он, кого ты имеешь в виду? — спросил Александр.

— Того, кто создал весь этот мир.

— Бога? — Александр вопросительно посмотрел на Мора.

— У него также много имен, как и у меня, но основное, это «Бог», — ответил Мор. — Он совсем не добрый, как его рисуют в ярких тонах человеческое сознание. Я еще вернусь к этому разговору, но вначале я приведу несколько примеров. Мы ведь на «корабле времени», так отправимся на нем в путь.

Корабль поднялся высоко в небо, его окутали белые, как молоко, тучи, а спустя мгновение, тучи расступились, и под ногами Александр увидел город.

Солнце опустилось, уступая место ночи. По одной из пустынных и темных улиц шел мужчина, крепкий, высокий. Он шел, тихо напевая какую-то веселую мелодию. Рядом с ним, держась за руку, топал вприпрыжку шестилетний сынишка, прижимая к груди маленькую коробку с конструктором. Он уже воображал, как придет домой, разложит детали конструктор на свой маленький столик и вместе с отцом начнет его собирать.

Зазвонил мобильный телефон, отец вынул его из кармана, на экране высветилась фотография жены и надпись «Катюша». Мужчина коснулся экрана.

— Привет! — с восторгом сказал мужчина.

— Привет, Ваня, — ответила тепло женщина. — Ты зарплату получил?

— Да, все в порядке.

— Сколько?

— Тысяча двести.

— Немного, — вздохнул женский голос. — Купи колбаску и кефир. Да, чуть не забыла, хлеб не забудь.

— Я уже все купил.

— Остальные не трать. Завтра на базар пойду.

— Хорошо, Катя.

— Вы скоро будете?

— Ты можешь нас увидеть из окна.

Мужчина и мальчик подходили к девятиэтажному дому. Кое-где светились фонари, призрачно освещая парадные высотного дома. Мужчина крепко взял мальчика за руку, открыл дверь парадной, там было темно.

— Опять лампочка не работает, что думает себе ЖЭК, — пробормотал он. — Иди аккуратно, впереди ступеньки.

Он нащупал первую ступеньку. «Дальше будет легче, главное не зацепиться, — думал мужчина».

— Надо будет фонарик купить, дом большой, за освещением никому нет дела. Сейчас до лифта дойдем, там свет будет, — сказал мужчина, успокаивая мальчика.

Но мальчик, казалось не боялся, он только покрепче сжимал руку отца. Мужчина и мальчик поднялись на первый этаж. Почти на ощупь мужчина одной рукой нащупал кнопку вызова лифта, другой рукой он сжимал ручку сынишки.

— Фу, слава богу, на первом этаже, — произнес он, заглядывая в щель двери лифта и замечая тусклый пробивающийся свет в щели раздвижной двери.

Загудели двери лифта, раскрылись в стороны, кабина осветилась желтым светом.

— Ну вот и все, в безопасности, — сказал уверенно мужчина, одновременно чувствуя какую-то неясную тревожность на сердце.

Ему показалось, что тишина в коридоре была нарушена не только гулом отворяющейся двери, но и еще чем-то неуловимым. Мальчик был позади, еще скрытый мраком. Отец отошел в сторону, чтобы пропустить сынишку в освещенную кабину лифта. В этот момент мужчина услышал за собой неясный шорох, приводящий в беспокойство его сознание. Он хотел обернуться, но не успел. Тяжелый удар каким-то железным предметом вывел его из строя. У него подкосились ноги. Все, что он успел заметить, было смутное, расплывающееся пятно сына. Чьи-то крепкие руки втолкнули мальчика с силой в кабину лифта. Он упал навзничь, коробка с конструктором выпала на пол и детали конструктора рассыпались в разные стороны. Деталей было всего двенадцать, так как конструктор был простым и дешевым. Мелкие детали конструктора вывалились на пол лифта, между ног мальчика. Он развернулся, сел, прислонившись спиной к стене лифта. Мальчик заплакал, он плакал не от боли в коленном суставе, а от того, что его конструктор был разбросан на полу. Видимо боль еще не сразу дошла до него, он почувствовал ее позже. До его слуха доносились приглушенные многочисленные удары, напоминающие хлопки и неясные многочисленные шуршания чьих-то ног. Вот он увидел в темноте коридора несколько пар ног, одна из них наступила на маленькую пустую коробочку конструктора и раздавила ее. В коридоре была борьба, не на жизнь, а на смерть. Вскоре вся возня утихла, слышен был только чей-то зловещий, неприятный шепот. Мальчик испугался, он думал о папе. Где он? Почему он бросил, оставил его одного в лифте? Вскоре шепот прекратился, и свет, льющийся из лифта в темный коридор, осветил три темных силуэта каких-то взрослых людей, быстро покидающих коридор. Где-то хлопнула дверь парадной. Наступила тишина, мальчик все еще сидел на полу, боль в колене усилилась. Он вытер слезы, мешающие ему видеть, нагнулся, чтобы подобрать черное колесико от конструктора.

— Папа, папа … ты где?! У меня болит нога, я упал …

Но папа не отвечал. Где-то в коридоре тревожно зазвонил телефон.

Мор и Александр наблюдали за этими трагичными событиями. Они находились вне пространства. Им не мешали стены, перегородки дома. Все, что они видели, было словно на ладони.