Дело о старом антикваре - Александр Ралот Страница 19
Дело о старом антикваре - Александр Ралот читать онлайн бесплатно
Но что ещё может делать человек, когда-то закончивший художественное училище с золотой медалью. А их раньше абы кому не давали! Конечно, он рисует или рисовал в прошлом и очень хорошо это делал, раз такие деньги имеет. Но на нашем Арбате, судя по моим прошлым делам, его не знают. Значит, он рисует не на продажу, а исключительно по заказам. Т. е., он портретист, и состоятельные люди сообщают о нём друг другу, а сарафанная реклама, она, пожалуй, самая эффективная.
Звонок трещал непрерывно.
– Пацаны развлекаются, а звонок заклинило, – подумала Марго и, нехотя, превозмогая боль, поплелась в прихожую.
Однако за дверью оказался старичок очень маленького роста с огромной копной седых растрёпанных волос.
– Я к вам, уважаемая Маргарита Сергеевна, – хорошо поставленным голосом пробасил старик. – Примите или как?
– Да, уж входите, – пропуская гостя, ответила женщина. – Что же вы, до седых волос дожили, а трезвоните как шкодливый мальчишка.
– Видите ли, голубушка. Ростом я не вышел, а прыгать мне уже как-то несподручно, вот на цыпочках дотянулся и звоню. Вы уж, извиняйте меня. Знаете ли, военное детство и всё такое, вот рост мой и замер на недостаточном уровне. Зато, в нашем ТЮЗе у меня хорошие роли из-за малого роста имеются, злодея Черномора или там гриба-Боровика. Опять же одеваюсь я в детских секциях, раньше это было заметно дешевле. Да и сейчас кое-какая выгода в этом имеется. Ну, я, собственно, совсем не за этим к вам пожаловал. Я за Кимку, заступаться пришёл.
Маргарита провела артиста на кухню. Предложила чаю и про себя посетовала, что не послала дочку в магазин заранее, теперь она могла предложить к чаю только мёд, которым их снабжал в большом количестве сторож хосписа «Чудо», со старинным русским именем Еремей.
Маргарита села с другой стороны стола, постаралась принять позу, при которой боль в боку была минимальной, и приготовилась слушать.
– С Кимкой мы уж многие годы знакомы. Была когда-то у нас общая пассия, местная красавица Любаша. Девка, скажу я вам, красоты была неописуемой. Ким её всё уговаривал позировать, только она ни в какую. Однако, между мною и художником она всё больше в его сторону дышала. А тут война. Мне годов чуть-чуть не хватило, и в армию не взяли, вот мы с Любой и подались в подпольщики. Только её сразу, на первом же деле, не немцы, а румыны поймали. Она хотела листовки по городу клеить, а её в облаве схватили. Немцы те просто бы расстреляли, у них это запросто было. А румыны избили девушку сильно, да на улицу выкинули. Больницы все эвакуированы, вот и лежала она дома, кровью харкала. Наш Кимушка где-то немецких лекарств раздобыл, продукты хорошие приносил. Такие на чёрном рынке тогда бешеных денег стоили. Да ещё и нам продукты и марки немецкие давал, чтобы подпольщики, что требуется, доставали. Когда мне Никитич рассказал, что Ким теперь в тюряге оказался, я сразу сообразил, откуда у него тогда деньги и лекарства взялись. Он эту картину злополучную продал, чтобы Любу-Любовь свою выходить. Только не вышло у него ничего, поболела наша девонька месяца три да и померла. Видать, отбили ей цыгане проклятые жизненные органы. Выходит, что зря художник с немчурой якшался, только он как лучше хотел, да и нам его деньги и лекарства ой как пригодились. За то ему честь и хвала. Так что, вы уж там постарайтесь, чтоб хороший человек зазря в колонии не оказался. Его и так жизнь покарала. Он ведь после Любаши так ни на ком и не женился, детишек не завёл. Всё время бобылём и жил. Видать, крепко она ему в душу запала. После войны женского пола везде было пруд пруди, но ни одна не смогла его первую любовь перебороть. Однако заболтался я с вами, а у меня скоро репетиция. Бармалей я, знаете ли, злобный, буду деду морозу всякие козни строить, чтобы ребята малые на меня свои кулачки сжимали. А это, скажу я вам ещё то искусство. Тем более, что наш дед мороз, хоть статью и вышел, но алкаш, каких поискать надо, и нос у него не накрашенный, а от его натуры пропитой такой иссиня-красный.
Актёр ушёл, а в ушах Маргариты всё ещё звучал его бас – «Первая любовь, лекарства, деньги».
«Ох, как всё непросто. И чего сам Ким молчит, ничего не рассказывает, зачем деньги в Судак переводит. Одни загадки. Надо бы Силуянову про адвоката напомнить, но если он упрётся, то никаким трактором его с места уже не сдвинешь. Звонить или не звонить, вот в чём вопрос». Маргарита добралась до дивана, взяла трубку и нажала кнопку быстрого набора.
Закончив разговор, она достала свой планшетник и долго рылась в недрах интернета. Всё более-менее интересное она копировала и складывала в созданную папку «Ким. Спасение». Материала было не очень, но и то, что она нарыла, было чрезвычайно любопытным.
Боль незаметно уползла куда-то за спину, и женщина незаметно для себя задремала.
Ей снились картины художника Монро, какие-то цифры и даты из его биографии, красивая девушка Люба, избитая до полусмерти румынскими солдатами, плакаты и афиши послевоенных лет.
Тихо подошла дочка, накрыла мать пледом, забрала планшетник.
Марго открыла глаза.
– Никитича привела? – спросила она, окончательно прогоняя сон.
– Нет, у него клиент важный. Он портрет рисует, оторваться не может, обещал, что вечером обязательно будет.
Почти одновременно с Никитичем прибыл Силуянов и не один, а с импозантным мужчиной в добротном двубортном костюме.
– Андрей Андреевич Красин, адвокат, – представился он.
– По дороге к вам господин Силуянов уже ввёл меня в курс дела. Скажу прямо, обычно я за такие дела не берусь. Как правило, они проигрышные изначально, а это плохо сказывается на репутации адвоката. Но, я сделал пару предварительных звонков и смею заверить, что через день-два ваш подопечный, скорее всего, будет отпущен до суда под подписку о невыезде.
Сказать, что Марго была ошеломлена такой новостью, не сказать ничего.
«Чтобы Ивашев отпустил под подписку, это был абсолютный нонсенс. В какие сферы звонил этот человек в двубортном костюме и на что он способен? Ну, Сила, ну молодец» – подумала Маргарита, а вслух сказала:
– Ну, что же, хорошая новость. Теперь я хочу задать несколько вопросов нашему художнику, если вы не против?
– Никитич, расскажите, пожалуйста, всем нам, что вы знаете о девушке Любе и вообще о делах вашего друга во время войны.
– Я уже говорил вам, что меня сразу призвали, как началась война, мне в ту пору как раз срок вышел, в армию идти. Но про Любашу я знаю, у них с Кимом ещё до войны дела амурные были. Только погибла она, вот Кимушка больше никого и не полюбил, так один свой век и коротает.
– А вы часом не знаете, кому он деньги в Крым переводит? Вы же друзья, от вас у него, наверное, тайн нет. – Марго внимательно посмотрела старику в глаза.
– Мне говорили, что ты въедливая, но я не думал, что до такой степени, – художник замолчал.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments