Лестница страха - Михаил Ежов Страница 19

— Да, но они в хороших отношениях.

— С кем?

— С Сашей.

— А между собой?

— Этого не знаю. Так вам пригодится моя информация?

— Возможно. В любом случае спасибо.

— Не за что.

— Я бы хотел поговорить с Сашиным отцом. Дайте, пожалуйста, его координаты.

— Минуточку.

Директриса продиктовала Смирнову фамилию, имя, отчество Сашиного отца и номер его мобильного телефона.

— Домашнего нет, — добавила она.

— Хорошо, спасибо.

— Пожалуйста. До свидания.

— Всего доброго.

— Ну что? — поинтересовался Казимов, едва следователь повесил трубку.

— Нарисовался отец Мироновой. В хороших отношениях с дочерью, в каких с матерью — неизвестно.

— И что? Зачем он тебе понадобился?

— Развод, ребенок, опека, подруга-юрист, медицинские документы. — Смирнов говорил, загибая пальцы. — Наводит на размышления.

— Думаешь, его пытались лишить родительских прав?

— Кто знает. У Мироновой был любовник?

Казимов пожал плечами:

— Без понятия. Если да, то он скоро нарисуется.

— Ой ли?

— Ну, если не узнает, что она убита, то наверняка.

— Уверен, если он есть, сестра убитой об этом знает. Надо было взять у директрисы и ее телефон.

— Может быть, бывший муж в курсе.

— Если он убийца, то не скажет.

— Почему? Едва ли намерение лишить его родительских прав, если таковое было, держалось в тайне.

— Тоже верно. Ладно, с чего начнем? У нас есть, — Смирнов посмотрел в блокнот, — Миронов Дмитрий Степанович, клуб «Пленная сакура» и отчет Ратникова, который он уже, наверное, прислал.

— Думаю, с последнего.

Смирнов кивнул:

— Согласен. — Он включил свой компьютер и открыл браузер. — Вот и он, голубчик! Распечатаю в двух экземплярах — тебе и мне.

Через минуту Смирнов и Казимов уселись друг напротив друга с листками в руках. Отчет получился довольно объемным: видимо, Ратников проверил все, что было можно. Наверное, его тоже увлекло это дело, ведь не каждый день приходится осматривать и вскрывать жертв серийного маньяка.

На четверть часа в кабинете воцарилась тишина. Полицейские изучали отчет, пропуская сложные и непонятные названия, стараясь понять, не удалось ли Ратникову обнаружить что-нибудь интересное, необычное и важное — словом, деталь, за которую можно было бы зацепиться. Нечто вроде японского узла.

— Здесь написано, — первым заговорил Казимов, доставая из пачки сигарету, — что жертва была связана канатом. По-моему, его в любом магазине не купишь.

— Я смотрел фотки Сибари, — отозвался Смирнов. — Так там как раз такими веревками пользовались.

— Надо узнать, где их достают. Думаю, таких мест не так уж много.

— В принципе в строительном магазине должны быть.

— Не скажи. Я летом делал ремонт и по строительным магазинам набегался изрядно. Однако канатов там не видел. Стальные тросы, синтетический шпагат — да, а вот канаты — нет.

— Зато они наверняка есть в клубе.

Казимов усмехнулся. Его тонкие брови на мгновение изогнулись двумя змейками.

— Уж конечно!

— Предлагаю разделиться.

— Каким образом?

— Один пойдет в «Пленную сакуру», а другой поговорит с Мироновым.

— Я даже догадываюсь, кто чем займется, — улыбнулся Казимов, прикуривая.

— Выбирай.

Дознаватель взглянул на Смирнова:

— Ты серьезно?

— Вполне. Хочешь в клуб?

— Возможно.

— Давай решай.

Казимов глубоко затянулся. Это был его шанс.

— Хорошо. Вызванивай Миронова. — Он встал.

— Удачи, — кивнул Смирнов, улыбнувшись.

Они обменялись рукопожатиями.

— Все, до скорого. — Казимов вышел из кабинета, испытывая внутреннее ликование.

Он сел в машину, завел мотор и огляделся. Дождь был довольно сильный, и дознаватель вдруг понял, что его плащ намок, пока он шел от крыльца до автомобиля. Казимов повернул ключ зажигания и нажал педаль газа. Сначала он решил заехать в кафе пообедать, а затем уж наведаться в «Пленную сакуру».

«Пленная сакура» располагалась в углублении между домами-кораблями. Трехэтажный павильон походил на зиккурат из красного кирпича, увенчанный поставленным на угол кубом. Перед клубом стояло шесть машин, но Казимов заметил за «Пленной сакурой» парковку. Там транспорта было больше.

Как дознаватель и ожидал, попасть в клуб было не так-то просто. Перед черной железной дверью стоял охранник в кожаном плаще и бадлоне, в ухе у него виднелся наушник с витым проводом. Он явно скучал, хотя и старался выглядеть бодрячком. Перед входом было человек двадцать. Они держали зонтики и тихо беседовали. Глядя на этих мужчин и женщин, трудно было представить, что они собираются посмотреть или даже поучаствовать в эротическом связывании. Казимов плохо представлял, в чем заключается искусство Сибари. Он не успел посмотреть в Интернете фотографии и рассчитывал составить впечатление о нем в клубе.

Дознаватель прошел мимо очереди, думая, что его будут сопровождать подозрительные взгляды: мол, куда прешь без очереди? Но никто не заволновался и не возмутился. Было ясно: если человека впустят, значит, он имеет право. А просто так никто раньше прочих не пролезет.

Казимов показал охраннику удостоверение:

— Мне к директору.

— Какие проблемы, командир? — прогудел амбал, не меняясь в лице. — У нас все чисто.

— Я по поводу расследования.

Охранник протянул руку и отворил одну из железных створок.

— Проходи, — кивнул он слегка насмешливо. Должно быть, подумал, что полицейский просто решил развлечься на халяву.

— Предупреди директора, что я хочу с ним встретиться, — сказал Казимов.

Охранник посмотрел на него с удивлением:

— Ты серьезно, командир?

— Да.

— Ладно, — пожал плечами амбал.

Он достал мобильный телефон и быстро набрал нужный номер.

— Василий Андреевич, к вам из полиции. Не знаю. Какое-то расследование. Угу. Хорошо. Проходите, — пропустил он Казимова, убирая сотовый.

— Благодарю, — ответил тот холодно.

В клубе было темно, мелькали разноцветные лучи прожекторов, тут и там вспыхивали софиты, а в центре зала была установлена круглая, хорошо освещенная сцена. Там проходило представление: с потолка спускалась цепь, к концу которой была подвешена связанная девушка. Она была обнажена, и веревки оплетали ее так причудливо, что казалось, будто хрупкое насекомое запуталось в паутине. Девушка была обездвижена. С ней работал мужчина в черных кожаных штанах и красной маске с прорезями для глаз. Он походил на палача. Привыкнув к темноте, Казимов разглядел, что посетителей не так уж много, было даже странно, что на улице собралась очередь. Взгляды некоторых были обращены на сцену, но большинство сидели за столиками, обсуждая свои дела. Музыка была довольно громкой, ритмичной, но не заводной — складывалось впечатление, что ее пустили просто для фона.