Тушите свет - Светлана Алешина Страница 19

– Ну почему так уж категорически? – пробормотала я.

Амалия Константиновна устало махнула рукой.

– Не рассказывайте! – заявила она. – В обществе до сих пор сохраняется предубеждение против приверженцев садомазохизма. Стоит произнести это слово, как люди начинают воображать всякие ужасы. Пресса немало этому способствует, подавая факты в таком неприглядном виде… А вы хотя бы брали на себя труд задуматься, что делать тем, кто устроен иначе, чем рядовой обыватель? Кто не знает, как реализовать свои потаенные желания? Без нас у многих людей жизнь превратилась бы в беспросветную муку!

– У многих? – механически переспросила я, размышляя, как же мне теперь подобраться к интересующей меня теме.

– Вот именно, у многих! – значительно сказала Амалия Константиновна. – Общество и не подозревает, насколько велик процент людей, которые в силу своей нетрадиционной ориентации и предрассудков не могут вести полноценную жизнь! И только энтузиазм, не побоюсь этого слова, людей с широкими взглядами, к которым отношусь и я, помогает этим несчастным обрести себя!

– Так, может быть, некоторая пропаганда вам не помешает? – осторожно осведомилась я.

Амалия Константиновна строго посмотрела на меня.

– Мне не нравится слово «пропаганда», – серьезно сказала она. – Может быть, вдумчивый, взвешенный репортаж… Лишенный налета дешевой сенсационности… Но ведь вас-то интересует совершенно иное!

– А как вы думаете, что меня интересует? – спросила я.

Амалия Константиновна брезгливо поморщилась.

– Уже ваш способ получения информации говорит о многом! – глубокомысленно заключила она. – И, откровенно говоря, он не вызывает у меня доверия. Боюсь, мы не сможем с вами договориться. Направьте свои усилия в какую-нибудь другую область. В конце концов ваш профиль, насколько я понимаю, криминал? У нас вы ничего подобного не найдете. Мы занимаемся тонкой материей – чувствами. И смею вас уверить – это достаточно высокие чувства, несмотря на все их своеобразие. У нас нет места корыстным побуждениям. Наши клиенты – не преступники! – Речь Амалии Константиновны приобрела пафосный оттенок.

– Вы так уверены в каждом из своих клиентов? – удивилась я. – Неужели у вас не было никаких недоразумений? Попыток шантажа, наконец?

Хозяйка клуба снисходительно посмотрела на меня.

– Вы сами убедились, что мы достаточно осторожны и предусмотрительны, – сказала она. – Мы стараемся не допускать в наши ряды случайных людей. Если же это происходит, мы избавляемся от них решительно и бесповоротно!

Я решила пустить пробный шар.

– А позвольте узнать, – невинно поинтересовалась я, – от Лунькова Вячеслава Игоревича вы уже избавились? По моим данным, он был клиентом вашего клуба, и он замешан как минимум в двух преступлениях…

Реакция Амалии Константиновны ошеломила меня. Ее спокойное интеллигентное лицо дрогнуло, а взгляд наполнился смятением. Дымящаяся сигарета выпала из ее пальцев, и, когда эта женщина наклонилась за ней, я заметила, что руки ее трясутся. Амалия Константиновна была настолько растеряна, что никак не могла собраться с мыслями.

Наконец, немного справившись с волнением, она сумела пробормотать, не глядя мне в глаза:

– Простите? Я не совсем расслышала фамилию… Вы не могли бы повторить?

– Луньков Вячеслав Игоревич, – спокойно повторила я. – Студент юридического института. Смазливый смуглый парень. Вспоминаете такого?

Амалия Константиновна изобразила на лице вымученную улыбку.

– Я знаю в лицо каждого клиента, – быстро сказала она. – Среди них нет Лунькова. Вы ошиблись.

Я не стала настаивать – было ясно, что она отлично знает Лунькова, но почему-то предпочитает держать это в тайне. Понимающе кивнув головой, я небрежно спросила:

– Тогда, может быть, вам известна Горохова Елена Артуровна? Такая странноватая девушка – у нее вполне могли быть проблемы в реализации сокровенных желаний…

Теперь Амалия Константиновна окончательно растерялась. Ее тонкие пальцы беспорядочно хватались то за сигаретную пачку, то за подлокотники кресла, то теребили край бордового жакета. Во взглядах, которые она бросала на меня, читалась откровенная ненависть. У меня не было никаких сомнений – Амалия Константиновна что-то знает, и я сообщила ей об этом.

– Имейте в виду, – добавила я, – у меня нет намерения доставлять вам неприятности. Но если я докопаюсь до интересующей меня информации без вашей помощи, будьте уверены – в моем репортаже ваше заведение будет упомянуто непременно. И тогда не обижайтесь на оттенок сенсационности, который будет присутствовать в репортаже! – Я поднялась с кресла, делая вид, что собираюсь уходить.

Амалия Константиновна посмотрела на меня с бессильной яростью и сделала знак, предлагая опять сесть.

– Подождите, – сказала она с досадой. – Давайте поговорим спокойно. Чего вы от меня хотите?

– Ничего особенного, – пожала я плечами. – Информацию об этих двух людях. Судя по вашей реакции, вы прекрасно знаете обоих. Я вас предупреждаю, что оба замешаны в преступлении. Если не хотите неприятностей, вам лучше обо всем рассказать. Возможно, нам удастся найти какой-то выход, при котором ваша репутация не пострадает. В конце концов я не следователь и не инспектор милиции…

Амалия Константиновна закрыла лицо узкими ладонями. На ее ухоженных пальцах я насчитала не менее пяти золотых перстней. По-видимому, дела в ее епархии все-таки шли неплохо.

– Ну, хорошо! – вдруг деловито сказала она, опуская руки на колени и глядя на меня слегка напряженным, но открытым взглядом. – Допустим, вы меня убедили. Око за око, как говорится. Вы не были откровенны со мной, я – с вами. Теперь мы в расчете и давайте во всем разберемся.

– Давайте, – согласилась я. – Значит, эти люди все-таки вам знакомы?

– Да, я их знаю, – кивнула Амалия Константиновна. – Но, смею вас уверить, Вячеслав не был нашим клиентом. То есть формально он принимал участие в наших встречах, но истинной потребности в этом не испытывал. Он просто находился некоторое время под влиянием своей подруги…

– То есть Гороховой? – уточнила я.

– Вот именно, – с некоторым усилием сказала Амалия Константиновна. – Но в конце концов они должны были расстаться. Они слишком разные люди.

– Вы имеете в виду сексуальную ориентацию?

– В первую очередь. В отношениях между мужчиной и женщиной этот аспект является основополагающим. Устремления Вячеслава находились, я бы сказала, в диапазоне банального восприятия. Уклонение от него было слишком экстремальным для этого молодого человека…

– А для подруги этот экстрим был, значит, желателен? – сказала я. – Кем же она является – мазохисткой, садисткой?

Амалия Константиновна поморщилась.

– Мы стараемся избегать этих терминов, – ответила она. – Для Елены Гороховой была естественной роль госпожи, вы меня понимаете? Она стремилась доминировать в отношениях. Разумеется, с Луньковым у нее был не первый опыт. Просто она испытывала к нему симпатию и надеялась, что он сумеет понять ее. Увы, этого не случилось, они расстались. Кстати, Елена Горохова уехала за границу – видимо, разочарование было слишком большим… Между прочим, вам известно, чья она дочь?