Я стою миллионы - Марина Серова Страница 19

Я поставила порожний фужер на столик, достала сигарету, закурила.

— Я вас с ней познакомлю, она должна скоро подъехать. — Ридли посмотрел на часы. — Мы скоро закрываемся, но свои обычно разъезжаются за полночь, если у вас есть время, вы могли бы остаться.

— С огромным удовольствием, — ответила я на его любезное приглашение. — Скажите, Ридли, — обратилась я к нему после минутной паузы, — у Эрика были недоброжелатели или враги?

Торнтон задумался.

— Честно говоря, я о таких не знаю. Впрочем, можете еще спросить об этом у моей жены, Эрик с ней больше говорил о делах. — Ридли подошел к столу, достал из большой коробки, напоминавшей шкатулку, сигару и, срезав кончик специальными ножницами, вставил ее в угол рта.

— Благодарю вас, — улыбнулась я, — если вы не против, может, я вернусь в зал?

— О, конечно, пойдемте.

В зале уже было не так много народу, обстановка стала еще более непринужденной. Бросалось в глаза, что гости не ограничивали себя в коктейлях, а может, употребляли и более крепкие напитки.

Что ж, это мне на руку, алкоголь развязывает язык не только русским.

Я заметила Николая, который в левом дальнем углу оживленно обсуждал что-то с костлявой декольтированной брюнеткой лет сорока пяти, увешанной брюликами. Ее сильно накрашенные губы то прихотливо складывались в бантик, то растягивались в беззастенчиво-голливудскую улыбку.

Николай отчаянно жестикулировал. Брюнетка, как заводная кукла, мотала головой, каждым из этих резких движений давая понять собеседнику, что она полностью согласна с ним.

— А, Бриджит! — радостно воскликнул Торнтон, когда в проеме арки, соединявшей два зала, перед нами неожиданно выросла невысокая угловатая фигура женщины в светло-сером вечернем платье. — Познакомься, пожалуйста, Татьяна Иванова, она из России.

Я не успела и глазом моргнуть, как эта рыжеволосая пигалица с ослепительно белой кожей в размашистом жесте подала мне руку и, широко улыбнувшись, звонко отчеканила:

— Очень приятно, Бриджит Торнтон.

На ее выпирающих ключицах висело массивное колье из жемчуга. Два зеленых буравчика ее глаз вполне соответствовали стрекозиной резвости.

Я перехватила взгляд Торнтона, смотревшего на жену с обожанием преданного пса.

Тонкая, как лиана, энергичная, как хищник, Бриджит Торнтон полностью владела инициативой в семье. Было даже забавно наблюдать, как эта маленькая, хрупкая женщина крутит и вертит своим шоколадным гигантом — Ридли.

— Бриджит, с Эриком несчастье… — начал было Ридли, но Бриджит не дала ему закончить фразу.

— Ты представляешь, — затараторила она, — эта сволочь Кауфман оставил меня с носом… Он продал своего «Саксофониста» Хантеру, да еще скупердяйкой меня обозвал. — Глаза ее метали молнии, голова нервно подрагивала, бледное лицо от волнения покрылось красными пятнами. — Я ему устрою веселую жизнь!

— Успокойся, дорогая. — Ридли обнял ее за плечи.

Бриджит дернулась, бесцеремонно сбрасывая его руку, и заверещала:

— Да кто этого педика вытащил в люди! Кем он был? Дешевка.

— Бриджит, Эрик погиб! — почти в ухо ей сказал Торнтон.

До нее наконец дошел смысл того, что говорил ее муж.

— Что? — спохватилась она. — Ты говоришь, Эрик? Как погиб? — Зеленые буры ее глаз ошарашенно вращались, голос дрожал.

— Я все объясню, — вмешалась я, — если вы уделите мне несколько минут.

Бриджит посмотрела на меня, как будто первый раз увидела. Но, быстро собравшись с мыслями, бросила уже на ходу:

— Пойдемте.

Мы устроились на небольшом диванчике. Завидев хозяйку, гарсон с подносом направился к нам.

— Как это случилось? — В голосе Бриджит вибрировала тревога.

— Его расстреляли в упор у дома, где он жил в Тарасове.

— Но за что его убили?

— Вот это я и пытаюсь выяснить, — ответила я, — я детектив.

— Вот как? — Она с неподдельным интересом посмотрела на меня.

— Чему вы удивляетесь? Никогда не видели сыщиков? — Я попробовала улыбнуться.

— Признаюсь, видела только в кино.

— Ваш муж мне сказал, что вы лучше его знаете Эрика. Как вы думаете, у него были враги?

— Наверное, у каждого есть враги, но чтобы дошло до убийства… Нет, я таких не знаю. — Она закурила длинную коричневую сигарету.

— У вас никогда не было с Эриком разногласий, я имею в виду денежные дела? — Я пристально взглянула на нее, наблюдая за реакцией.

— Мы заранее оговаривали, на какой процент может рассчитывать Эрик, — тоном, не терпящим возражений, ответила Бриджит.

— Но если вы не видели картину, как вы могли договариваться заранее?

— Ну, мы же специалисты, можем дать общее понятие об авторе, его манере, — не совсем уверенно произнесла Бриджит.

— Хорошо, оставим это. Вы знаете его друзей, знакомых, подруг?

Бриджит нервно передернула плечами.

— Джеймс Голдсмит, Авраам Бронштейн, Фридрих Штерм…

— Бронштейн, как я слышала, был деловым партнером Эрика, — уточнила я.

— Да, и Штерм тоже.

— Что вы можете сказать о Штерме?

Бриджит вытянула губы, поводила ими туда-сюда, как будто разрабатывая мышцы лица.

— Он ведет дела фирмы в Амстердаме и Париже. Сам голландец, насколько могу судить, довольно спокойный человек, если не сказать холодный… Хотя…

Вдруг Бриджит резко вскочила.

— Нэд, Нэд! — забыв об этикете, крикнула она. — Извините, — она повернула голову в мою сторону, — продолжим попозже.

Рассекая локтями воздух, Бриджит ринулась на противоположную сторону зала. Я привстала.

Бриджит подлетела к Нэду Силверу, стоявшему в кругу подобных себе франтов.

Бриджит ворвалась в их круг и с игривой фамильярностью подставила Нэду щеку для поцелуя. Она и здесь не церемонилась.