От судьбы не уйдешь - Марина Серова Страница 19

Заканчивается наша маленькая драма тем, что оба начальника, взбешенные, разъезжаются в разные стороны. Прямо сцена из фильма. Один из них едет домой. А вот другой… Другой вечером приезжает на дачу к своему другу, дескать, помириться. В окружении его семьи ждет, но… Но Старцев в субботу на даче не появляется, телефон его в городе молчит, мобильник — тоже… Все делают вывод, что он, возможно, просто задержался, и ложатся спать. Ты, кстати, говорила с Соловьевыми?

— Да. Ничего, говорят, мы не видели и не слышали. Легли спать и всю ночь спали. Подозрительного — не заметили. Словом, все как всегда… Продолжай.

— Так. Ладно. Утром, значит, расстроенная вдова (уже!) будит друга, Лукашова то есть, и просит, чтобы он отвез ее в город, дескать, волнуется она очень. Старцев, мол, опять к телефону не подходит и на даче не появился. Лукашов везет ее в город, где на квартире у Старцева, при открытой двери, находит самого Старцева, сама знаешь в каком виде. Происходит это около восьми часов. А часом раньше к Старцеву заявляется Борисов, утверждает, что хотел, мол, отпуск попросить, тут он врет. Наверняка. Но, как бы там ни было, застает Борисов, по всей видимости, ту же самую картину, что и часом позже вдова и Лукашов. Правильно?

— Ну, в общем-то да. Я несколько дополню. Ничего, что могло бы навести на след убийцы, в квартире не найдено. Орудие преступления, равно как и отпечатки, — отсутствуют. Похоже, убийца протер все поверхности, однако он просто мог быть в перчатках. Дверь либо Старцев открыл сам, а это означает, что, по всей видимости, он знал своего убийцу, либо кто-то открыл ее при помощи дубликата, хотя хозяйка и утверждает, что ключи были только у нее и у мужа и в последнее время никуда не пропадали. Если первое — искать нужно среди знакомых, а получается, что Старцев был по натуре человек не слишком общительный, то есть круг его знакомых, то есть людей, с которыми он достаточно регулярно общался, — весьма узок. Мы их сейчас проверяем, но в основном они либо отсутствовали в городе в момент убийства, либо имеют алиби. Исключение из этого списка составляет вдова, — Ляля посмотрела на меня. — Да, да. Лукашов, возможно, Борисов, но маловероятно. Так что, сама понимаешь, не слишком густо.

— Да уж, — вздохнула я. — Кстати, о Лукашове. Откуда ты знаешь о ссоре Лукашова со Старцевым?

— От самого Лукашова, разумеется, — пожала плечами Лялька. — Ну, и от секретарши. От нее сначала.

— Вот-вот, — кивнула я головой. — Именно. От секретарши сначала. И мне вот Лукашов ничего не сказал о ссоре, хотя и помощь обещал, да и время для сообщения этой новости у него имелось. Словом, не находишь ли ты, что он, скажем так, несколько странно себя ведет? И вообще, вот уже два дня, как у меня возникло стойкое ощущение, что общаюсь я с не вполне нормальными людьми. Посуди сама: Борисов — скрывает, что был в то утро у Старцева, Лукашов — молчит о ссоре, Наташа… Она, ты знаешь, ведет себя либо как женщина с высокоразвитой интуицией, либо… Либо как человек, который опять-таки что-то скрывает. Да и сам Старцев… — Я недовольно поморщилась.

— Ты о его балладах? — усмехнулась Лялька.

— А о чем же еще? Не знаю, может, он так действительно со стрессом боролся, а может… Может, ему просто нравилось писать… Словом, все они какие-то странненькие, не находишь? Ведут себя так, словно у них у всех рыльце в пушку.

— Возможно, — легко согласилась Лялька. — Возможно, Таня, что ты и права, но… Но, может, их всех из себя вывела смерть близкого человека. Причем ты ведь и сама так считаешь, что смерть эта случилась весьма странным образом. Нужно найти мотив, а пока его нет…. Пока его нет, остается только одно — не пойман, как говорится, не вор. И что теперь делать?

— Может, мне удастся найти какой-то лаз к господину Лукашову, — вдруг сказала я. В голове у меня уже вызревал дерзкий план. В конце концов, господин хороший тоже принадлежал к числу мужчин. Могло и подействовать… Ну, почти на всех действовало, почему бы и не на него тоже? Если уж никаких улик, никаких зацепок, рискнем — попробуем… К тому же слишком уж подозрителен, на мой взгляд, был сам Лукашов. А уж его поведение и вовсе… Я задумалась, но Лялькин голос вернул меня к реальности:

— Эй, подруга… Ты чего? — Я посмотрела на Ляльку и улыбнулась, мол, здесь я, здесь. — Каким это образом ты собираешься «щупать» Лукашова, можно полюбопытствовать?

— Нет, — загадочно разулыбалась я. — Нельзя. У нас свои методы работы с молодежью…

Лялька рассмеялась, и я, совершенно неожиданно для себя самой, — тоже. Наверное, опять нервы. Пора, должно быть, мне к невропатологу… Или, как говаривала моя бабушка, царствие ей небесное, к психопатру… А может, и к тому, и к другому… Мы наконец отсмеялись. Потом я, утерев слезы, сказала уже спокойно:

— Главное, чтобы он оказался на месте…

— Кто? Лукашов?

— Конечно. — Я взяла в руки телефон, набрала его номер, раздались длинные гудки. Никого. Значит, он не дома. Я снова набрала номер, уже сотового. Ага, сработало.

— Да? — услышала я в трубке приятный мужской чуть вибрирующий голос.

— Господин Лукашов? — осведомилась я для порядку. — Это Татьяна Иванова.

— Ах, да… Я почему-то так и думал, что это вы… Вы хотите встретиться?

— Да, — несколько удивленно сказала я. — Если это возможно, конечно.

— Конечно, возможно. Если вас не смущает время, то меня тем более. — Я посмотрела на часы. Батеньки! А ведь уже девять часов вечера! Лукашов продолжил, видимо, не дождавшись ответа: — Так вас не смущает время?

— Нисколько, — заверила я его. — Вы знаете мой адрес?

— Да, — сказал Лукашов. — А вы, значит, приглашаете меня к себе? — Это как-то многозначительно прозвучало. Но, честно говоря, мной это было расценено как хороший знак. Значит, Лукашов и впрямь все-таки мужчина.

— Ну да, — добавила я слегка кокетливо. Лялька в кресле напротив прыснула в кулак, поскольку свой ответ я непроизвольно сопроводила легким движением плеча. Я нахмурилась, погрозила Ляльке кулаком, а в трубку продолжила: — Приезжайте ко мне… минут через сорок. — Я прикинула в уме и решила, что этого времени мне вполне достанет, чтобы привести себя в надлежащий вид.

— Хорошо, — как-то подозрительно проворковал Лукашов, что напомнило мне о том, что надо бы, чтобы и мой железный друг (пистолет то есть) был готов и в надлежащем виде. Мало ли чего можно от дяденьки ожидать… Лукашов отключился. Я тоже положила трубку на место и, встав с кресла, сказала Ляльке:

— Ну что ж, госпожа Северцева, на этом месте нам придется расстаться. Мне следует приступить к операции под условным названием: «Ах, попалась птичка, стой»… А тебе, Лялька, я доверяю самое главное — информацию о том, что уже через тридцать семь минут, — я глянула на часы, — здесь будет Лукашов. А значит, в случае моей смерти или в другом несчастном случае ты будешь знать, кто последним видел Таню Иванову. — Лялька похихикала, потом шустренько стала собираться. В дверях мы с ней расцеловались, на прощание уговорившись о том, что я отзвоню, как только закончу «операцию», а если что… Если что, то позвонит она.