Семейная реликвия. Тайник Великого князя - Елена Зевелева Страница 19

Наркас Мулладжанов – киргиз по национальности, лидер и руководитель местных «молотобойцев», как их называли в народе, и вообще интересный, живой, увлекающийся человек, большой знаток спортивной психологии и восточной медицины, привил любовь к этому совершенно до него не популярному в республике виду спорта немалому числу молодых людей. Он превратил многие годы возглавляемую им спортивную секцию метателей в настоящий воскресный клуб. И теперь он больше всех гордился приездом в республику выдающихся спортсменов страны. Для него это был настоящий праздник. Тем более что лучшие среди первых метателей страны, возглавляемые старейшим поклонником этого вида спорта и тренером сборной Леонидом Митропольским, в годы войны вместе со студентами-ифлийцами воевавшим в знаменитом партизанском отряде Медведева в лесах Белоруссии, с большим интересом приходили по воскресным дням в наркасовский клуб. Тем самым, что было ему особенно приятно, не только поддерживая его идею, но и рассказывая постоянным членам такого еженедельного добровольного собрания любителей метания крутящегося семикилограммового шарика – школьникам и студентам – самые невероятные истории из своей интересной и содержательной жизни. Вместе с пацанами они здесь в душном, пропахшем едким потом зале часами обсуждали с неподдельным интересом последние олимпийские и мировые рекорды метателей, рассказывали, как они были достигнуты, рассуждали о перспективах отечественного молотометания, просматривали вместе на небольшом раздвижном экранчике снятые ими во время крупных состязаний на любительскую восьми– или шестнадцатимиллиметровую камеру кадры из выступлений на крупных соревнованиях выдающихся метателей мира. Причем не только просматривали, но и профессионально, с глубоким знанием дела комментировали и весьма глубоко анализировали происходящее на экране. И каждая такая клубная встреча была предметом обсуждения чуть ли не всю неделю в секции Мулладжанова, вызывая неподдельную зависть окружающих.

В этот день, хотя он и не был воскресным, Наркас Мулладжанов ждал коллег-спортсменов для продолжения незавершенной вчера в кабачке на набережной беседы, что не помешало ему до этого пару часов кряду довольно удачно потренироваться в одиночку. Однако уже к одиннадцати утра, устав основательно от невыносимой жары и почувствовав от потерянных с потом нескольких килограммов своего веса настоящее расслабление, он, взяв в последний раз нервы в кулак, рассвирепев в круге для метаний, с вырвавшимся из глубины его души звериным криком, метнул вольфрамовый шар метров за шестьдесят в давно выгоревшее от солнца и зноя тренировочное поле, еще месяц назад покрытое сочной подстриженной травкой. Он настолько утомился, что даже не стал, как обычно, глядя из огороженного круга в поле и балансируя на одной ноге у самого металлического обода, дожидаться результата, провожая взором летящий по своей траектории металлический шар с извивающейся вокруг него ручкой на длинном тросе. И не пошел, как всегда, в знойное поле забирать спортивный снаряд. Отойдя в сторонку и засучив до колена штанины теплых спортивных брюк, он вытер скомканной в кулаке форменной майкой сборной республики красное от напряжения лицо, коротко постриженную, с легкой сединой, совершенно мокрую голову. Потом побрел в тенек и уселся за столик под зонтиком в расположенном рядом летнем кафе со спортивным названием «Финиш» и призывным плакатом над окошечком для раздачи нехитрого меню «Хуш келибсиз!», что означало «Добро пожаловать!»

Усевшись поудобнее и почувствовав вскоре себя в своей тарелке, о чем свидетельствовала появившаяся на лице Наркаса привычная улыбка, означавшая предвкушение очередной встречи с выдающимися легкоатлетами страны, он огляделся и увидел стоящих у перил на парапете рядом с главным зданием стадиона ребят из своей секции, которые давно успели размяться не только на запасном поле, но и на главной арене. Теперь, стоя на плавящемся под солнцем асфальте, они внимательно наблюдали сверху за тренировкой и прекрасно видели последний мастерский бросок своего наставника. Потому, когда он опустился в кресло, зааплодировали шефу. Немного подумав, он жестом правой руки пригласил их всех к себе за столик, решив вместе с ними окончательно расслабиться после напряжения, поболтать в теньке, а заодно попить пивка и поесть шашлычку. Тренер пришел к выводу, что сегодня ребята, вопреки всем его установкам, вполне заслужили такое право. Они живо откликнулись на его приглашение и через минуту сидели рядом с ним, развернув столик еще дальше в глубь кабачка, где хоть и не было ожидаемой прохлады, зато тени от крыши оказалось гораздо больше. Он же, в свою очередь, уверенно пообещал ученикам, что максимум часа через два сюда же подойдут и члены сборной Союза, и он с удовольствием представит им своих верных и любимых учеников, естественно, познакомив их с ведущими мастерами.

Все ребята, как по команде, сняли пропитанные потом спортивные майки и к тому моменту, когда проворный официант в светло-грязной рубашонке принес каждому по заказанной Наркасом запотевшей кружечке «Жигулевского» (другой марки этого напитка ни в Ташкенте, ни в Узбекистане попросту не существовало, да и эта была огромной редкостью, но неизвестно чьей милостью постоянно присутствовавшей в незатейливом меню кабачка стадиона «Пахтакор»), яростно кряхтя, стали обтирать ими свои мокрые от жары лица и головы…

– Все-таки, ребята, не очень хорошо получается, – сдув шапку пены и отпив из своей кружки глоток прохладного и всегда почему-то кислого напитка прервал воцарившуюся тишину, набычившись перед вторым серьезным глотком, Наркас. – Я даже не заметил вначале, что вы, размявшись до моего прихода, побросали на поле свои снаряды, пошли бегать на большую спортивную арену, а теперь и я добавил несколько «молотков» к вашим. Мы сидим здесь, прохлаждаемся. Это, конечно, очень приятно, так ведь? А убирать за нас опять должен старый Урман. Не дело, каждый раз старику такую работенку подкидывать. Вы здоровые, как бугаи, а он же худосочный, слабосильный, да к тому же, судя по его виду, вчерашний алкоголь у него еще не выветрился.

Думаю, что надо будет так сделать, орлы. Один из вас, ребята, думаю, вполне справится с почетной ролью. Пока принесут шашлычок, да пока поднесут еще пивка – время есть… Пока пена в ваших кружках еще не осела и сами вы от разминки не остыли, стоит сходить в поле, собрать все снаряды и дотащить до «избушки», сдать их на склад. Эту миссию вполне можно выполнить минут за десять, правда? Вон, видите, как хорошо, что и кладовщик наш, а заодно и наш постоянный и самый активный болельщик Урман-ака тут как тут, на своем привычном месте, на стульчике перед складом в теньке отдыхает. Негоже срывать его с привычного места. А потом, он все-таки не пацан какой-то, он же пожилой человек, весь седой, как лунь. Ну что я вам рассказываю, сами знаете. Стыдно заставлять старика каждый раз ходить по полю в такую жарищу и собирать наши тяжелые металлические шарики. Это не копья какие-нибудь, не диски и не шесты. Все-таки каждый по семь килограмм двести пятьдесят семь грамм. Для него это будет тяжелая работа, а с похмелья особенно. Так что давайте, решайтесь. Я правильно говорю, как думаешь, Боб?

– Ну и дела, Наркас Саматович. Как что, всегда у вас Боб да Боб. У нас что, в секции кроме Боба никого нет? Вон Иванов, например, сидит давно, скучает, к тому же он не большой любитель пива, все знают. Не то что я. Потом помладше меня намного будет, да и всех остальных, пожалуй, тоже. Армейский закон все знают: молодым, как говорится, везде у нас дорога. А то всегда почему-то только я крайний. Это надо же, чтобы всегда меня выбирали в таких случаях. Рожей, что ли, я не вышел? – возмутился Борис.