Призрак музыки - Александра Маринина Страница 19

Она пулей умчалась на кухню и уже через несколько секундснова стояла рядом с Настей.

– К этому топу нужна бордовая юбка.

– Но я хочу черную, – сопротивлялась Настя.

– Мало ли чего ты хочешь. С черной будет слишкоммрачно, ты же не в похоронное бюро идешь наниматься на работу. Бордовый цветэлегантный, строгий и в то же время нарядный. И вообще запомни, этот цветназывается «моченая брусника».

– Твоя моченая брусника очень короткая. Я будувыглядеть в ней как непотребная девка.

– Не выдумывай, пожалуйста. Девки выглядят непотребными неоттого, что на них юбки короткие, а оттого, что у них глаза проститутские.

Настя от души расхохоталась.

– Какие, какие у них глаза?

– Ну Настя, не заставляй меня произносить вслух неприличныеслова. Ты сама знаешь, какие у них глаза. Вот видишь, юбка смотрится на тебепросто замечательно. У тебя же такие красивые ноги, а ты их вечно вджинсы укутываешь. Теперь давай пиджак подбирать.

– Может, не надо? – с сомнением спросила Настя. –Куда пиджак-то в такую жару, я же умру в нем.

– Интересно ты рассуждаешь! Приличный секретарь-референт вприличном офисе должен всегда выглядеть прилично, в любую погоду. И тыдолжна одним своим внешним видом показать, что ты это понимаешь и разделяешь.А то явишься в майке с полуголой грудью – и там сразу подумают, что ты ина работу так ходить собралась. Это несерьезно.

Тяжело вздохнув, Настя примерила пиджаки и выбрала один, скороткими рукавами.

– Пойдет?

– Пойдет, – одобрительно кивнула Даша. – Иди делаймакияж, и будем обедать. Перед уходом босоножки тебе подберем, и полный вперед.

– Дашуня, с обедом, боюсь, не выйдет. У меня временисовсем нет.

– Ничего не знаю и слушать не хочу, – Даша отчаяннозамотала головой, отчего ее густые медового цвета волосы буквально взвихрилисьвокруг нежного личика с огромными синими глазами.

Настя посмотрела на часы и прикинула, что можно попытатьсясэкономить время на косметике, но все-таки пообедать, чтобы не расстраиватьДашеньку. В конце концов, она же не делает сложный грим, чтобы ее нельзябыло узнать. Она всего лишь приводит лицо в порядок, чтобы оно не выгляделоблеклым и невыразительным.

– Уговорила, – улыбнулась она, – только в хорошемтемпе.

* * *

– Что вы умеете? – спрашивали ее.

Настя старательно отвечала:

– Пять иностранных языков, в том числе английский ифранцузский, владею компьютером на уровне пользователя, есть основыпрограммирования, могу работать со статистикой, могу редактировать.

Она выглядела женщиной в «хорошем возрасте» – не юнаясвистушка, но и не старуха, привлекательная и элегантно одетая.

– На какой оклад вы претендуете?

– Не меньше шестисот долларов, – отвечала она, понимая,что цифра выглядит по меньшей мере смешно.

Но ей и нужно было, чтобы выглядело смешно, она должнаказаться непритязательной и не ценящей своих достоинств. Потому что ей нужнобыло задать свой главный вопрос, а для этого требовалось, чтобы с ней покрайней мере начали разговаривать и заинтересовались. Когда наступал подходящиймомент, она говорила:

– Вы знаете, мы с мужем беженцы из Казахстана, там русскихне жалуют, мы оба сейчас без работы. Может быть, у вас найдется что-нибудь длянего?

– Что он умеет?

– Он профессиональный военный, недавно уволился в запас, впрекрасной физической форме. Воевал в Афганистане и в Чечне, владеетединоборствами, специалист по организации охраны.

И чаще всего слышала в ответ:

– К сожалению, такие работники нам не нужны.

Или:

– Мы недавно нашли подходящего человека на такую работу, вынемного опоздали.

Что ж, это понятно, уволенных из армии или из милициипрофессионалов, которые хотят найти работу в коммерческих структурах, кудабольше, нежели молодых привлекательных женщин с длинными ногами, знающих пятьиностранных языков и владеющих компьютером.

К восьми часам вечера, когда закрылось последнее изнамеченных Настей учреждений, она была совершенно вымотанной. Ноги, отекшие нажаре, срослись с босоножками, казалось, навсегда, а шелковый пиджак весил, поее представлениям, никак не меньше трех пудов и всем этим немаленьким весомдавил на плечи.

Переступив порог своей квартиры, она швырнула на пол пакет,в котором таскала полдня джинсы, майку и теннисные туфли, проковыляла на кухнюи плюхнулась на стул, не в силах пошевелиться.

– Это что такое? – в изумлении спросил Алексей, выходяиз комнаты. – Как ты выглядишь?

Он даже снял очки, чтобы лучше разглядеть жену.У Чистякова была дальнозоркость, и очки он надевал, когда читал илиработал на компьютере.

– А как я выгляжу? По-моему, прилично.

– Весьма, весьма. – Он задумчиво оглядел ее с ног доголовы. – Только помнится мне, утром ты выглядела как-то иначе. Или язаблуждаюсь?

– Нет, солнышко, ты никогда не заблуждаешься, ты до такойстепени всегда бываешь прав, что иногда даже противно.

– Понятно. – Он усмехнулся и присел за стол. –И чьи это тряпочки? Уж точно не твои.

– Дашунькины. У меня не было времени ехать домойпереодеваться, я к ней заскочила, это намного ближе.

– По какому поводу маскарад?

– На работу устраиваюсь. Леш, есть хочется. И босоножкибыло бы неплохо снять. Поможешь?

– Помогу, конечно, инвалидка ты моя любимая.

Он нагнулся, чтобы расстегнуть ремешки, и расстроенно охнул:

– Ты ноги в кровь стерла. Неужели сама не чувствуешь?

– Чувствую, что больно. Ладно, бог с ними. Завтра что-нибудьпопроще надену.

– А что, завтра снова устраиваться на работу?

– Боюсь, что и послезавтра тоже. А может быть, и впонедельник, если не повезет. И завтра мы с тобой идем на свадьбу к другуСелуянову. Ты не забыл?

– Забыл, – честно признался Чистяков. –А подарок у нас есть?

– Нету. Но завтра еще целых полдня, можно успеть.

– Ну да, я так полагаю, что успевать придется мне, посколькуты идешь на работу устраиваться.

– Лешенька, – простонала Настя, – я несчастная,уставшая, голодная и со стертыми в кровь ногами. Пожалей, а?

Конечно, Алексей пожалел ее, как жалел всегда. Аккуратноотсоединив кожу босоножек от кожи ног, он обработал стертые места лекарством,помог Насте переодеться, не вставая со стула, и приготовил ужин. Покормив жену,он снова внимательно осмотрел ее ноги и покачал головой: