Ангел придет за тобой - Влада Ольховская Страница 19

Хельга тоже не жаловалась на недостаток осведомленности. Ни о чем не спрашивая, она вышла на кухню, а вернулась оттуда уже с чашкой зеленого чая, от которого по комнате расплывался тонкий запах мяты. Несложно выучить, если на протяжении многих лет гость заказывает одно и то же!

– Хорошее лекарство от зимнего холода, – прокомментировала она.

– Благодарю, вы слишком добры ко мне, – очаровательно улыбнулся Матиас. – Марк сказал, что на это задание он привез с собой племянницу. Как необычно с его стороны!

Гувернантка тут же напряглась. Чувствовалось, что обсуждать Еву ей запрещено. А о том, чтобы допустить к ней посторонних, и речи не шло. Тем не менее Хельга ответила:

– Герр Азаров хотел, чтобы его племянница выбралась из города и насладилась зимней природой.

Матиасу нужно было как-то усыпить ее бдительность, показать, что просить о встрече он не собирается. Пусть Хельга считает, что это всего лишь разговор из вежливости, не более!

– Тогда он принял правильное решение. Может, наконец-то познакомит нас! Он пообещал подумать о такой возможности.

– Да, он сам эти вопросы решает, – успокоилась гувернантка. – Поговорите с ним. Может, и познакомит… Все-таки вы его добрый друг.

– Надеюсь на это. Чем Ева занята сейчас?

– Я заглядывала к ней минут пять назад. Похоже, она собирается вызывать демона, – поморщилась женщина. – Очень досадно, когда это происходит. Я стараюсь предотвратить такие случаи, но если уж началось, остановить ее может только герр Азаров. Меня она в подобных обстоятельствах совершенно не слушает!

Матиас пытался понять, серьезно она говорит или шутит. Какого еще демона?! Если принять во внимание только смысл слов, то это должна быть шутка. Но Хельга не из тех, кто позволяет себе несерьезность, да и теперь она и не думает улыбаться. Гувернантка рассуждает об этом, как рассуждают о любой надоедливой детской привычке.

Желание увидеть, что же представляет собой эта девчонка, лишь усилилось.

Хельга еще некоторое время наблюдала за ним, притворяясь, что ей лишь хочется обсудить погоду. Но она быстро устала, решила, что он все-таки «свой», а значит, заслуживает доверия. Поэтому она отправилась на кухню и загремела тарелками и кастрюлями – приближалось время обеда.

Он для перестраховки подождал еще минут пять, но женщина определенно увлеклась и позабыла о нем. Тянуть и дальше не имело смысла, потому что вполне мог заявиться Марк со своей подружкой. Никогда раньше они не приходили в этот коттедж, но закон подлости никто не отменял.

Поэтому Матиас поставил пустую чашку на стол, вышел из гостиной и начал тихо подниматься на второй этаж. Были опасения, что сейчас, прямо как в фильмах, скрипнет ступенька, привлекая внимание гувернантки, или вернется хозяин дома. Но нет, обошлось без драматических моментов. А сердце в груди все равно стучало быстрее – и из-за нарушения запрета, и из-за того, с чем ему предстояло столкнуться.

Первые две двери ничего ему не дали, за ними скрывались самые обычные пустые спальни. А вот третья… за третьей он увидел нечто такое, что заставило его замереть в движении, не отнимая руки от дверной ручки.

На полу в середине комнаты, поверх ковра, была разложена белая простыня. Впрочем, белой она была по замыслу производителя. Теперь ее портило ярко-красное пятно по центру. Не краска. Кровь. Подтверждением тому были отдельно лежащие голубиные голова и тушка, брошенные поверх ткани. От бесформенного пятна тянулись узоры, тоже нарисованные кровью, но уже осознанно. По четырем углам простыни горели зажженные свечи.

Зрелище завораживало. Настоящий ритуал призывания демона, то, что сказала Хельга, не было шуткой! Насколько же психованным созданием должен быть этот ребенок?

Движение сбоку, у стены, привлекло его внимание. Оно сбило оцепенение, заставляя Матиаса повернуться к его источнику. Тогда он и понял, что определение «ребенок» племяннице его друга не совсем подходит.

Он почему-то не мог думать о ее возрасте и об истории, через которую она прошла. Не получалось даже воспринимать ее в привычном свете, как ту русскую девушку, с которой он недавно говорил. Матиас инстинктивно, каждой клеточкой чувствовал, что перед ним существо – по воле судьбы ничем не отличающееся от человека.

Она была высокой и тонкой – не худой, а именно тонкой. Как рисунок, который гениальный художник создал легкими движениями карандаша. Гибкие линии, объединившиеся в единое целое. Длинные ноги, изящные руки с аристократичными пальцами, точеная шея – его взгляд скользил вверх, пока не остановился на ее лице. Оно не было ни взрослым, ни детским – скорее каким-то особенным. Большие глаза, голубые, но не такого оттенка, как у ее дяди. Глаза Евы были бледными и полупрозрачными, как пойманная льдом поверхность озера. Однако несмотря на свой светлый оттенок, они все равно ярко горели на треугольном лице с высокими скулами, небольшим носиком и бледными, красиво очерченными губами. Завершающим штрихом стали длинные льняные волосы, волнами ниспадавшие почти до уровня талии.

В ее внешности не было традиционной сексуальности – грудь небольшая, бедра недостаточно округлые, руки сильные, а не нежные. Но эта легкая «бесполость» делала ее красоту особенной…

«Ледяной ангел», – промелькнуло в голове, когда он рассматривал светлые локоны, фарфоровую кожу и холодные глаза девушки.

Ему приходилось называть женщин ангелами. Говоря это, он никогда не придавал своим словами особого значения. Просто комплимент! Но лишь теперь Матиас понял, что ангел – он такой. Не кукла с желтыми кудряшками и пухлыми губками бантиком, а это непонятное, жутковатое существо.

Пока он смотрел на нее, Ева тоже рассматривала его. Наконец их взгляды встретились. Девушка была ниже его, меньше раза в два, однако Матиас вдруг почувствовал, что ему страшно. Как когда-то в детстве, когда он оказался один на один с соседским ротвейлером, случайно сорвавшимся с привязи.

С таким противником он не мог сражаться. Потому что это не то же самое, что привычная драка. Это другой уровень превосходства. Ему оставалось лишь отступить.

Матиас сделал шаг назад, захлопнул дверь. С той стороны не было слышно движения, но он не хотел рисковать. Ему едва хватило самообладания, чтобы идти тихо, не привлекая внимания Хельги. Но и задерживаться в доме, где живет это, он не собирался, а потому сразу направился к выходу.

– Я пойду поищу Марка. – Каким-то чудом его голос звучал обыденно, словно ничего и не случилось. – Похоже, он все-таки забыл о нашей встрече!

– Как вам будет угодно, герр Штайн. Я сообщу, что вы его искали.

Он не слушал. Кое-как натянул куртку и чуть ли не выбежал на улицу. Мороз несколько отрезвил, однако Матиас чувствовал, как по спине соскальзывают капельки пота. Он посмотрел на свои руки; пальцы дрожали крупной дрожью.

Он так и не понял, что произошло.

* * *

На душе было как-то непривычно легко. Чуть ли не как в детстве, когда он только мечтал о будущем и еще не встретил Верену. Странное, бурлящее энергией ощущение, что все будет хорошо.