Бойфренд для няни - Ирина Андросова Страница 19

Заинтригованная, я прервала свои записи и во все глаза уставилась на остановившуюся в метре от меня фигуру Магистра. Вы не поверите, но в тени капюшона я разглядела лицо историка Антона Смирнова, с которым распрощалась в шашлычной у метро не больше часа назад.

Подхватив свои записи, сделанные на обратной стороне схемы подземелья, и в самый последний момент сцапав со стола пригласительный билет, который чуть не забыла впопыхах, я пригнулась, вжала голову в плечи и бочком-бочком двинулась к мраморным ступеням, по которым проникла в логово врага. Добралась до лестницы и припустила, как заяц, наверх, моля в душе бога, чтобы главари этой шайки не обратили на меня внимания. И чудо свершилось, мне удалось уйти из «Аскольдовой могилы» без объяснений и потерь. В тот момент я поклялась себе, что не стану вникать, с чего это вдруг Антон Ильич Смирнов, доктор исторических наук и директор гуманитарной гимназии имени Карамзина, числится Магистром сборища сомнительных типчиков. И даже про пятьдесят тысяч рублей собиралась забыть. Но когда в вещах пропавшего Ромки среди другого барахла я обнаружила фотографии Антона Смирнова в полной боевой выкладке Магистра «Аскольдовой могилы», отмахнуться от этого кошмара я уже не имела права.

Надо ли говорить, что на следующий день после эпохального похода в торговый центр и знакомства с Сероглазым королем я заглянула в бутик итальянской одежды якобы для того, чтобы узнать насчет платья для Лизки. По дороге я уговаривала себя, что до Ивана мне нет никакого дела и что в павильон видеопродукции я даже заходить не стану — только спрошу у продавцов «Моды Италии» про платье, и все. Я так и сделала, честное слово. Заглянула в бутик и первым делом увидела заплаканное лицо давешней кассирши.

— Добрый день, пробегала мимо, решила узнать насчет платья, которое мы вчера мерили, — выпалила я. — У вас вроде бы новая партия товара пришла? Вы не посмотрите на складе, может, там есть другое такое же?

— Не посмотрю, — всхлипнула кассирша. — Я одна сегодня работаю, отлучаться из магазина не имею права.

— А что с вашей напарницей? Заболела? — сочувственно осведомилась я, припомнив жизнерадостное лицо румяной толстушки, которая еще вчера казалась абсолютно здоровой.

— Да нет, Любка здорова, как бык, что ей сделается? Поехала в больницу к Лидии Петровне. Нашу хозяйку машина сбила, — сморкаясь в клетчатый платок, пояснила женщина.

— Да вы что? — оторопела я. — Как же так? Я же только вчера ее видела вот в этом самом магазине…

— Вот так вот, девушка! Жизнь — такая штука. Сегодня ты жив, а завтра вжик, машина проехала — и нет тебя! Ну, или почти нет, вон, как с Лидией Петровной получилось. Вышли мы с ней покурить, Лидь Петровна побежала через дорогу за сигаретами — свои у нее закончились, а наши она не курит. И вот, пожалуйста — прямо у нас на глазах! Легковушка на бешеной скорости прямо на нее! Визг тормозов! Рааз — и готово. Сотрясение мозга, перелом основания черепа, ногу в трех местах переехало, и теперь хозяйка в реанимации лежит. Врачи говорят — не выживет. Всю ночь ее сын в палате дежурил, а утром его Любка сменила. Подхалимка несчастная.

— Почему подхалимка? — переспросила я, думая, что, должно быть, ослышалась.

Уж очень не вязалось искреннее сожаление работницы магазина по поводу несчастного случая с хозяйкой с неприязненным отношением к своей коллеге.

— Подхалимка и есть, — проворчала женщина. — Все к Лидии Петровне в невестки набивается, вот и выказывает повышенное рвение. Пока Любка выслуживается, я одна на весь магазин осталась, и на кассе, и на товаре, разрываюсь тут. Так что и не просите даже, на склад не пойду. Да и ключ от склада Любашка с собой унесла. Выбирайте из того, что есть в торговом зале.

Я поблагодарила продавщицу за подробные разъяснения и, покидая осиротевший бутик, погрузилась в размышления о переменчивости фортуны. Вот ведь как в жизни бывает! Только вчера энергичная Лидия Петровна заправляла бизнесом, вертела персоналом, а сегодня лежит в реанимации, не зная, настанет ли для нее завтрашний день. В полной прострации я забрела в магазин видеопродукции и сразу же наткнулась на Ивана. Мой герой стоял за прилавком и читал книгу. Я с удовольствием отметила, что он держит в руках Паоло Коэльо — под настроение и я, бывает, почитываю этого португальского философа.

— А я вас ждал, — улыбнулся владелец магазина, выкладывая на прилавок диск с синюшным брюнетом на мрачной обложке.

Мне стало удивительно приятно, что Иван ждал именно меня, хотя то же самое скорее всего он сказал бы и Лизке, и Роме, и даже Светику, случись им заглянуть за «Сумерками» к нему в магазин. Я же не дурочка и отлично понимаю, что золотое правило продавца — очаровывай и продавай. И все-таки я расплылась в ответной улыбке и улыбалась до тех пор, пока не полезла за кошельком, чтобы рассчитаться на кассе. Но сколько я ни рылась в сумке, кошелька так и не обнаружила.

Бородатый сотрудник магазина, который теперь восседал за кассовым аппаратом, индифферентно наблюдал, как я дрожащими руками выкидываю на прилавок содержимое дамской сумочки. Иван же проявил к моим суматошным поискам гораздо больше участия. Отложив книгу, хозяин павильона подошел ко мне и начал выяснять, что же случилось. Вот тут я разрыдалась от души, а Сероглазый Микки Рурк принялся меня успокаивать и говорить, что воровство — довольно частое явление в их торговом центре и что надо срочно заявить о пропаже в службу охраны. Тогда, может быть, кошелек и найдут. Затем приказал апатичному подчиненному оставаться за старшего, взял меня за руку и повел на пост охраны.

Сонный охранник в мониторной нехотя оторвался от обозрения входных дверей, выведенных на экран, и вяло посоветовал осмотреть урны. После чего снова уткнулся в мониторы. Я возмутилась абсурдностью совета, а Иван решительно направился к ближайшей мусорке и, не смущаясь проходящего народа, запустил в помойку обе руки. Ничего в ней не нашел и двинулся дальше по этажу. Так он переходил от одной урны к другой, обследуя их содержимое, а я понуро плелась за ним. Кошелек обнаружился в урне на втором этаже рядом с кофейней.

— Твой? — осведомился мой спутник, вынимая портмоне из помойки.

— Ага, мой, — откликнулась я, заглядывая в его кожаное нутро.

Он был абсолютно пуст, мой алый кошелечек. И я снова заплакала от несправедливости и обиды на весь мир. Потом мы долго пили кофе в той самой кофейне, рядом с которой обнаружилась пропажа, и Ваня утешал меня, рассказывая о своей непростой жизни. Оказывается, мой новый знакомый на третьем курсе бросил медицинский институт и на свой страх и риск занялся бизнесом, потому что не хочет зависеть от родителей, а должен, как всякий нормальный мужик, приносить деньги в дом. Я тут же подхватила, что и для меня финансовая проблема в данный момент стоит на первом месте, а то бы я сбежала от Кашкиных в первый же день службы няней. Но другой работы у меня нет, и я, без пяти минут организатор культмассовых мероприятий, хочешь — не хочешь, вынуждена воспитывать необузданных деток.

— Так ты будущий продюсер? Да ну, не может быть! — недоверчиво протянул Иван, откидываясь на стуле и вытягивая из кармана бермудов солидный на вид телефон. — А у меня приятели играют этнорок и как раз ищут человека, который займется их группой в плане раскрутки. Хочешь, я позвоню Лешке?