Ложь напрокат - Валентина Андреева Страница 19

Вовремя подсказал! Советом я незамедлительно воспользовалась.

– Эту новость я осознала, только когда температура спала. Думала, что в бреду сама придумала. Тем более что Наташка об этом ничего не знала. Ей-то никто ничего не сообщал.

– Ну хватит врать. Я разговаривал с Сергеем, вы с Натальей приезжали в субботу на кладбище.

– А что, этого не надо было делать? Да, Наталья позвонила Танюшке утром, ей нужен был перевод какого-то лекарственного средства, знаешь же, что она заболевала, а там… Словом, мы не поверили. А после кладбища и я свалилась, и Наташка… А потом ей в голову пришла спасительная мысль – мы не видели ее мертвой, не видели, как ее хоронили, не были на поминках. И хорошо. Для нас она остается живой. И сразу стало легче. Теперь ты с тупой настойчивостью убеждаешь меня, что защитной реакции организма быть не может. Хотел увидеть мои страдания – увидишь. – Я замолчала, обдумывая, зачем Димка звонил Сергею.

– Не надо страданий. – Голос мужа звучал недовольно. – Я их каждый день на работе вижу. И если не привык, то смирился – как с неизбежным. А вот с твоими смириться не смогу. Никогда. Боялся, что ты опять что-то затеяла… Понимаешь, Сергей мне сегодня на работу звонил. Консультировался. Хочу к нему завтра заехать. Похоже, нервная система у парня дает сбой. Прямо эпидемия безумия какая-то. Сначала твоя тетушка…

– Моя тетушка свихнулась не скоропостижно. Она к этому долго шла.

– Хочешь сказать, что готовилась выжить из ума с чувством, с толком, с расстановкой? Ну так у нее и диагноз другой. Сергею, по сути, нужен хороший психотерапевт, но он же к нему не пойдет. Боится, что примут за сумасшедшего. И не мудрено – пережить такое. Как бы тебе это объяснить… Короче, Татьяна ему везде мерещится. А вчера, утверждает, якобы даже звонила. У него ведь родители здесь, в Москве, и сестра? – Димка вопросительно взглянул на меня, и я поторопилась согласно кивнуть. – Не мешало бы ему временно пожить с ними…

– Я посоветовала бы уточнить, где и кем он работает. В таком состоянии ему может быть противопоказана его работа.

– Скорее наоборот. Следует увеличить нагрузку. На месте разберемся.

– Я поеду с тобой.

– Пожалуй, не стоит. Это только помешает.

– Я поеду с тобой! И прихвачу Наташку! – повысила я голос. – Ей надо найти и забрать какой-то технический перевод. Готова поспорить, что наше присутствие поможет всем нам. А Сергею – в первую очередь.

– Ну хорошо. Только зачем так надрываться?

Я ликовала в душе. У меня золотой муж! У меня золотые дети! У меня даже свекровь – золотая! И мне абсолютно наплевать на то, что у меня нет золотого бульона «Магги»!

Выскочив из машины, остановилась у подъезда в ожидании, когда Димочка закроет свой тарантас. На лавочке у входной двери сидел пьяненький Колька с четвертого этажа и, качаясь из стороны в сторону, заунывно пел: «Ох, ох, ох, ох! Как я маленьким не сдох?» Вопрос, конечно, интересный, но шансов добиться ответа на него не было. Димка все копался в машине, и я решила вернуться к нему. Не люблю пьяных. Их вид рождает в душе неприятные воспоминания. Только я собралась развернуться, как Колька оторвал взгляд от своих растоптанных ботинок и уставился на меня.

– Ирка! – обрадовался он. – Я хочу домой!

Дальше последовало знакомое: «Ох, ох, ох, ох! Как я маленьким не сдох?» Только интонация стала игривой. Продолжение песни последовало из уст очень кстати появившейся из подъезда Колькиной жены:

– Мой Бог! Мой Бог! Вот бы кто-нибудь помог!

Она легко подхватила артиста и уволокла в подъезд, сопровождая свои действия так называемой непереводимой игрой слов.

Обстановка за ужином была теплой и непринужденной. Отец с дочерью обсуждали подробности резекции желудка, а исчерпав эту тему, перешли на удаление стопы, пораженной меланомой. Это заставило меня схватить свой фирменный бокал с изображением ломовой лошади и удрать к Наташке.

Подруга ела мороженое. Мое появление ее не испугало – не было необходимости делиться или объяснять, что самой мало, к мороженому я равнодушна. Это ж не конфеты в коробках. Особенно с ликером. Или бельгийские. Или, например… Впрочем, я довольно быстро пришла в себя. Новость прямо рвалась с языка. Пока Наташка вылизывала блюдце (все-таки инстинкт дал себя знать, и мороженое мгновенно исчезло), я коротко посвятила ее в план завтрашнего визита к Сергею. Она не удивилась. Я знала, что что-нибудь придумаем, и рассказала о визите к врачу. Частная фирма ее не устроила. Через цепочку знакомых своих, а потом и чужих вышла на специализированную гинекологическую больницу, а там и на лучшего гинеколога. Повода для волнения не было. Единственная предосторожность, которую следовало предпринять Татьяне, – лечь в роддом заранее. Определили даже куда – в Институт акушерства и гинекологии. Он, правда, тихо разваливается – здания обветшали, но специалисты там – лучше не бывает. Потом обсудили детали допроса с пристрастием, учиненного мне мужем, и удивились, почему мужикам не живется спокойно? Заодно сошлись на том, что врать нехорошо, но уж если приходится, надо осваивать это ремесло в совершенстве. Ложь бывает разная. Наша – во спасение.

У Натальи было тихо и хорошо. Никаких тебе резекций желудка. Борис сидел за компьютером в спальне, Лешик – в большой комнате, за вторым компьютером. Денька с Натальей в период обеденной страды работали на кухне, а в свободное время там жили. Денька во время готовки постоянно была на подхвате. И освоила это дело в совершенстве. Лишние, а порой и не совсем лишние куски какой-нибудь вкуснятины кухонная санитарка проглатывала на лету. Пол оставался идеально чистым.

– Ой! – встрепенулась подруга. – Сколько времени? Восемь? Замечательно. Пойдем навестим Анастаса Ивановича. Неудобно, наобещали помочь…

Открыл нам Степан Иванович. При нашем появлении радость в его увеличенных бифокальными очками глазах померкла. Отсюда напрашивался вывод: Степан Иванович кого-то ждал. Но точно не нас. Мы постарались этого не заметить и бодро заявили, что нам нужна Анастасия Ивановна. Он покорно посторонился, пропустил нас вперед и, только закрывая дверь, уныло поведал, что ее нет дома. Мы растерялись. Кажется, следовало уйти, но, судя по ситуации, Степан Иванович жаждал общения. Пришлось попросить разрешения подождать соседку. Степан Иванович оживился. Включил свет в комнате, вернулся на кухню и выключил его там. Очевидно, коротал вечернее время у кухонной плиты, хранившей тепло жены.

Наталья завела разговор на отвлеченные темы, затем мастерски перевела его на дачные проблемы. Степан Иванович снова немного оживился, но вскоре оживление сменилось полным унынием. Щуплая маленькая фигурка начала вызывать у меня чувство жалости. Пожалуй, Анастас Иванович слишком уж увлеклась процессом возвращения мужа в лоно семьи. Вольная жизнь ей понравилась.

– А вы еще бываете на даче? – спросила я, рассчитывая подавить в зародыше эту самую жалость.

– Последнюю неделю – нет, – вздохнул Степан Иванович.

– Что ж так? – съязвила Наташка. – Неужели ваши золотые руки там больше не нужны?