Козырь в рукаве - Светлана Алешина Страница 19

Тип с готовностью закивал.

– Не, погоди. – Беня посмотрел на часы. – Я сам. Вали на адрес.

– Там, это, тачку ее во двор загнать надо, – тип вынул ключи от моей «Лады», потоптался, нерешительно положил их на стол. – Ну, я пошел?

– Вали, вали, пока Лысый не пришел, – пробурчал Беня.

Тип бросил на меня мрачный взгляд и заторопился к выходу, дверь за ним с грохотом захлопнулась. Браток поморщился, покачал головой.

– Правильно его Лысый сдать решил. В натуре, нюх потерял, – он уставился на меня своими рыбьими глазами.

Известие о том, что тип, похитив меня, проявил никем не предусмотренную инициативу и что находился он явно в опале, придало мне уверенности.

– Слушай, Беня, – решила попытать я счастья, – раз такое дело, я, может, пойду?

Беня моргнул, слегка обалдев от такой наглости. Я потянулась за ключами от машины.

– Ну ты, подруга, даешь, – браток закатился от восторга. – Куда торопишься, погости немного, раз уж здесь.

Он взял со стола ключи, поиграл ими. Я боком двинулась к двери.

– Да дел, понимаешь, много. А машину пока оставьте себе, я за ней пришлю кого-нибудь.

– Ты че, оглохла? Сказал, не рыпайся, – Беня сел в одно кресло, сделал приглашающий жест в сторону другого, – пара вопросов к тебе имеется.

Я остановилась. Пока буду разбираться с дверными запорами, Беня этот холл десять раз по кругу обежит.

– А если я на них отвечу, могу идти?

– Во смешная, иди, в натуре, на кой ты мне тут сдалась. Не сразу, правда, а как убедимся, что ответила правильно.

Я присела на краешек кресла.

– Вот это другой базар, – Беня повеселел. – Значит, так, говори, где пленки и документы, и можешь считать себя свободной как эта, как ее, ласточка.

Поэт, блин! Какие еще документы?

– Ну, че молчишь?

Я сделала озабоченное лицо:

– А где гарантии, что вы меня отпустите?

Браток посмотрел на меня с возмущением:

– Ты че, подруга? Обижаешь, в натуре, мы бандиты честные.

Я с сомнением покачала головой.

– Не, так не пойдет. Вы заберете то, что вас интересует, – хотела бы я знать, что именно? – А меня так же, как Сергееву… Ты вот что… Поедем вместе, я сама все отдам, а про вас тут же забуду.

Браток прищурился.

– Ты че меня, подруга, за идиота держишь? – Он потрогал припухшую скулу. – Чтобы меня там же и заластали?

– Беня, пошевели своим мозжечком, – разозлилась я. – Ты же сам сказал, что меня искать будут.

В любой момент мог приехать этот их Лысый. А кто его знает, на что он способен?

Глаза Бени налились кровью.

– Скажешь, где документы?

– Ни за что.

Я скрестила руки и отвернулась, демонстрируя, что считаю разговор законченным.

Беня вскочил, сдернул с плеч полотенце, скомкав, бросил его на кресло.

– Пошли.

– Куда это? – с надеждой поинтересовалась я.

Он ухмыльнулся.

– В комнату для гостей. Шевелись, – браток махнул рукой в сторону лестницы.

Я пересекла холл.

– Вниз, – Беня склонился в полупоклоне, – дамы вперед.

Я спустилась по лестнице в подвал. Сзади, что-то весело насвистывая, шлепал сланцами Беня. В начале длинного коридора я остановилась. По обе стороны коридора виднелись несколько дверных проемов.

– Шагай, – браток подтолкнул меня в спину.

Около одной из дверей он скомандовал:

– Стоп.

Я остановилась. Замка на двери не было, только металлическая задвижка. Следовательно, «комната для гостей» закрывалась снаружи. Меня охватило нехорошее предчувствие.

– Беня, может, не надо?

– Что, передумала? – Он облокотился о косяк. – Рассказывай.

– Что рассказывать? – на всякий случай поинтересовалась я.

– Где документы.

Я развела руками.

– Слушай, а если я скажу, что не знаю ничего ни о каких документах, ты мне поверишь?

Браток распахнул дверь, втолкнул меня внутрь.

– Ваши апартаменты, мадам.

– Мадемуазель, – пробурчала я, осматриваясь.

Кроме грязного матраса на полу и стула, в комнате больше ничего не было. По крайней мере, орудий пыток тоже не наблюдалось.

– Вернусь через час. Не скажешь, где пленки и документы, которые твоя маленькая журналисточка у нас сперла, говорить по-другому будем.

Беня захлопнул дверь, противно заскрежетал засов.

– Дурак, – крикнула я ему вслед, села на матрас и обхватила руками колени.

Они думают, что Ирка журналистка. Черт возьми! Я со стоном схватилась за голову. Иринка же мне должна была статью принести! Проба пера, так сказать. Я же сама ей предложила написать заметку на свободную тему, а если накопает что-нибудь интересное, так, возможно, ее статья будет даже опубликована. Вот и накопала на свою голову. Для этого ей и диктофон понадобился.

Мои мысли заметались сразу в нескольких направлениях. Во-первых, Иринка узнала что-то связанное с махинациями фирмы. Когда она вышла из конторы, при ней были пленки и какие-то документы, очевидно, с прямыми или косвенными доказательствами преступлений. Но куда она их дела? При ней, судя по всему, ничего не нашли, иначе бы меня здесь не было. Во всяком случае, от меня бы эти документы не требовали. Потому, кстати, и в редакцию пытались вломиться.

Во-вторых, непонятно, какую роль во всей этой истории играют Коротков и капитан.

А в-третьих, жива ли Иринка? Какого черта меня понесло к Резовскому, надо было сразу к Нине Петровне ехать. Вряд ли она замешана в грязных делах.

Ни к какому выводу прийти я не успела, Беня вернулся гораздо раньше, чем обещал. Когда засов снова заскрежетал, я похолодела. Наверное, уже приехал Лысый и меня сейчас ожидает жестокая экзекуция.

Но причина Бениного возвращения была совсем иная. Он влетел в комнату, прижимая к окровавленному лицу мокрое полотенце. Из глубоких царапин на руках также сочилась кровь. Браток успел облачиться в темно-синюю футболку, которая теперь местами висела лохмотьями. Надо полагать, он пытался загнать во двор мою машину. Я расхохоталась.

– Ты, сучка, – прошипел Беня, приближаясь, – урою и тебя, и твоего звереныша.

– Спокойно, спокойно, – я протестующе выставила ладонь, – тебе же Лысый велел меня не трогать. Хозяин недоволен будет. И, между прочим, стучаться надо, когда к даме в комнату заходишь.

Беня зло сплюнул, пнул от души ни в чем не повинный стул и выскочил из комнаты.