Блеф - Светлана Белоусова Страница 19

Я тем временем подкралась к тайной двери, осторожно тронула. Закрыто.

– Что ты там ковыряешься? Не у себя дома.

Сыч с интересом следил за моими перемещениями.

– Комнатку хотела тебе интересную показать. Ну, да ладно. В свете всей всплывшей информации, уже не особо важно ее наличие. Итак ясно, что ни хрена не ясно. Валим отсюда, пока нас никто не застукал. А то придется объясняться.

Я быстренько устремилась к выходу. Однако, за дверью раздались гулкие шаги. Причем, они приближались именно к спальне Мартынова.

– Твою мать… – зашипел папенька, – Говорил же! Сюда, бегом.

Сыч показывал на кровать. Прикалывается что ли? Однако шаги приближались и шанс, что неизвестная пока личность зайдет именно в эту комнату, был велик. Поэтому, закатив глаза, по-моему мнению это весьма выразительно характеризовало отношение к затее, я юркнула под королевское ложе. Благо, места там было навалом.

– Двигайся! Раскормила себе зад. – Сыч залез следом, подпихивая меня бедром.

Я возмущённо надулась. Вообще-то, сам кормил меня весь год, как на убой. Плюшки, пирожки, мясные деликатесы. А теперь, погляди, зад его мой не устраивает.

Дверь скрипнула. Перед нашими глазами мелькнули весьма дорогие мужские ботинки. Ну, с полом определились. Кто-то явно не из женской части жильцов дома. Хотя... Псих на психе. Уже и не знаешь, чего ожидать.

Ботинки прошли мимо кровати в сторону рабочего стола. По крайней мере, насколько я помню, там находится именно он. Звук выдвигаемого ящика, шорох бумаг. Потом безумно знакомый голос, который, судя по всему, решил обсудить ситуацию с кем-то по телефону.

– Слушай, ты уверен, что документы у него именно тут? Прошлый век, хранить свидетельство о родословной этой дебильной лошади в бумажном виде. Точно? Ок. Продолжу поиски. Да, я помню, два дня максимум. Не переживай, найду.

Снова звук ящиков стола. Что он их дёргает туда-сюда? Потом ботинки матернулись и вышли из комнаты. Около пяти минут мы с папенькой лежали, не двигаясь, а затем он активно начал выталкивать меня наружу.

– Ну? И? Разумовский, как видишь, причастен к пропаже лошади. – Сыч сиял, словно пятиалтынный. Можно подумать, факт Сашенькиного появления в этой комнате, а ботинки, как и голос, принадлежали моему личному проклятию, радовал его неимоверно.

– Ничего не понимаю... На кой черт он связался с этим. Что за странный заказ? Очевидно, заказ. Ради любви к животным и их свободе, Разумовский не стал бы участвовать в краже. Не его тема. Совсем не его. Причем, с любой стороны, откуда не посмотри.

Я на самом деле никак не могла привязать Сашку-ирода к подобному случаю. Он – киллер, а не вор. Тем более, ладно бы бабки, но лошадь...

– Пойдем отсюда. Я уже слишком стар, пузом полы вытирать.

С сомнением посмотрела на подтянутого Сыча. Кто бы говорил. Нашелся, тоже мне, старик. Однако, совета его послушалась, и следом за опекуном выскользнула из комнаты. Коридор, к счастью был пуст.

– Значит, так. – Сыч шел впереди, я сменила следом, ломая голову, что это было, в спальне. И какой интерес у Разумовского. – Сейчас ищешь своего ненаглядного, потом женскими хитростями добиваешься от него правды.

От неожиданности я споткнулась на ровном месте.

– Ты же мне постоянно говоришь, чтоб я держалась от него подальше.

– Ты отсюда не уедешь, пока мы не разберемся. В этом царстве абсурда и маньяков нам нужны свои люди. Стилет, тварь, конечно, редкостная, но он, условно говоря, "свой". Потом, конечно, нож в спину воткнет без сомнений, но это потом. Сейчас необходимо понять, что к чему. Соответственно, он нам нужен. А парень, хоть и пытается скрывать свою зависимость, но по твоим прелестям сохнет прилично.

– Думаешь, сохнет?

Сыч посмотрел на меня, как на больную. Типа, тут грохнуть могут с минуты на минуту, а я о чувствах Сашки-Ирода интересуюсь.

– Пойду Ваську разыщу. Стилет вернулся в за́мок, значит Настька сейчас на него переключится. Нужно выяснить, что удалось Большому разузнать у этой куклы. А ты давай, не трать время. Хочу вернуться побыстрее домой. У меня там, если что, куры без присмотра. Соседку попросил, но надёжи особо нет. И давай, это... Осторожнее. Лучше уж рядом с Разумовским отирайся, чем возле Мартынова, который вовсе не Мартынов. У этого вообще, по-моему, не мозг, а одно сплошное маньячное извращение.

Мы спустились вниз. На диване гостиной, что-то изучая в телефоне, сидел предмет моих девичьих грез. Сыч многозначительно показал глазами в его сторону и вышел. Я же, собрав всю волю в кулак, напомнив себе, что и не такие крепкие орешки раскалывала, направилась к Разумовскому. Сердце колотилось со страшной силой.