Смерть в катакомбах - Ирина Лобусова Страница 19

В Советском Союзе к подпольной, партизанской войне готовились очень качественно в конце 1920-х и в начале 1930-х годов. Сохранились свидетельства, благодаря которым можно понять, какой грамотный, почти научный подход был к этому виду боевой деятельности.

В стране были специально обучены или переучены сотни партизан закончившейся гражданской войны. Их опыт подпольной войны тщательно изучался, систематизировался и обобщался для создания общей боевой стратегии. Разрабатывались качественно новые диверсионные средства, при этом упор делался на навыках использования подручных материалов. Работа велась очень тщательно и успешно. К сожалению, большинство этих специалистов погибли в самом начале войны, так как были отправлены на фронт…

К концу 1930-х годов сталинское руководство в корне пересмотрело свое отношение к партизанской войне и к ведению других военных действий в целом: воевать решили малой кровью и на чужой территории. При таком новом сценарии партизанам места не находилось.

А значит, к началу войны в 1941 году никто заранее не готовил базы с оружием и продовольствием, никто не подбирал специалистов, никто не создавал конспиративную сеть. Все это пришлось делать наспех, в огромной быстроте в конце лета и начале осени 1941 года. И такая поспешность оказалась пагубной. Печальные, отрицательные результаты не заставили себя ждать.

Партийные органы, которым было поручено руководство партизанским движением, не представляли в полной мере специфики партизанской деятельности и поэтому создавали отряды спешно, не очень качественно подбирая личный состав. Таким образом, туда часто попадали совершенно случайные люди, не подготовленные ни морально, ни физически. Да и вообще смутно представляющие, куда и зачем они попали.

Еще хуже обстояло дело с местами дислокаций в катакомбах. Эти места выбирались просто хаотично, можно сказать, наобум, без предварительной оценки их пригодности, что приводило очень часто к трагическим последствиям: заблудившись в катакомбах, люди погибали от голода.

Вывод получался однозначный: подполье Одессы создавалось партийными органами бестолково, хаотично, в спешке. А всё это означало смертельный риск для партизан и подпольщиков. То есть вместо безопасности и защиты они получили дополнительную степень риска. И, что самое ужасное, часто были предоставлены сами себе.

К началу 1942 года в Одессе и в Одесской области действовали следующие группы:

Партизанская группа в селе Усатово под руководством К. Н. Сербулова в составе 29 человек. Партизанский отряд Ленинского района города Одессы под руководством К. А. Тимофеева — 60 человек. Подпольная организация в Одессе под руководством В. А. Мелотова и С. А. Мосолова — 58 человек.

Подпольная организация им. Свердлова под руководством Ф. П. Щербакова — 37 человек. Партизанская группа под руководством С. Я. Лозинского — 17 человек. Антифашистская группа «Советские патриоты» под руководством Стугарева — 23 человека. Антифашистская группа под руководством Е. В. Костякова — 10 человек. Подпольно-диверсионная группа под руководством И. С. Макушева — 14 человек. Прибугская подпольная организация партизанско-диверсионной направленности — 188 человек.

Партизанский отряд «Буревестник» — 187 человек. Партизанский отряд Каролино-Бугаза — 55 человек. Партизанская группа Беляевского района — 39 человек. Подпольно-партизанская организация Березовского района — 72 человека. Подпольная организация Гайворонского района — 74 человека. Партизанский отряд «Южный» Голованевского района — 44 человека.

Подпольная организация Доманевского района — 24 человека. Подпольно-партизанская организация Овидиопольского района — 28 человек. Партизанский отряд Одесского пригородного района — 82 человека. Партизанский отряд им. Жданова, Песчанский район — 25 человек. Партизанский отряд Красноокнянского района — 27 человек. Подпольно-диверсионная группа под руководством П. Д. Заливчего, действовавшая в порту Одессы, — 15 человек.

Партизанская группа под руководством Соколова — 17 человек. Антифашистская диверсионная группа под руководством М. Г. Чернышева — 10 человек. А также коммунисты, оставленные обкомом и райкомами КП(б)У в тылу врага в Одессе и в Одесской области.

Также были известны имена руководителей партизанских отрядов, оставленных непосредственно в Одессе: А. Ф. Солдатенко — умер голодной смертью в катакомбах; Н. С. Жуков-Орлов — ушел в катакомбы, судьба неизвестна; И. Н. Поддубный — ушел в катакомбы, судьба неизвестна; Рыбчук — ушел в катакомбы, судьба неизвестна; Мельник — расстрелян в 1942 году.

Самым тяжелым, страшным и сокрушительным временем для одесского подполья был конец 1941-го и начало 1942 года. В это время оно едва не погибло.

Провалы, аресты, облавы, казни — все это одно за другим обрушилось на подпольно-партизанские группы, еще нетвердо стоящие на ногах и просто потерявшиеся в первое время под бременем страшной подпольной войны, о которой не имели ни малейшего представления.

И без того сложно было пережить совершенно новые условия жизни: на земле подпольщиков ждал вечный страх провала и понимание того, что роковой может стать любая мелочь, а под землей — холод, темнота катакомб, голод, отсутствие элементарных удобств, непривычность такого подземного существования.

Все это приводило к тому, что подпольная деятельность, лишь появившись, и без того давала сбой. Явочные, конспиративные квартиры проваливались одна за одной. В казалось бы проверенных местах подпольщиков ожидала засада. В подземные ходы катакомб враги бросали бомбы, провоцируя подземные обвалы, погребавшие людей заживо. Складывалось впечатление, что подполье подстерегала жуткая напасть.

Но причину этой напасти выяснили очень скоро — благодаря тому, что под землю ушли не только сотрудники НКВД, но и действительно опытные оперативники, привыкшие вести следствие в любых условиях. И причиной этой оказалась серьезная, роковая ошибка, которую совершило партийное руководство, решив, что во главе подпольно-партизанского движения обязательно должны находиться не военные, не оперативники или энкаведешники, а верхушка партийных органов. Человеческий фактор всегда был самым главным, и именно к нему отнеслись с таким преступным пренебрежением.

Инструкция, важные указания пришли, разумеется, из Москвы. Сразу после того, как город был занят противником, вооруженное подполье должен был возглавить первый секретарь обкома партии. В 1941 году в Одессе эту должность занимал человек по фамилии Колыбанов. Решительный, жесткий, грубый и авторитарный в мирное время в первый же месяц оккупации он растерял весь свой «боевой» пыл и… трусливо сбежал из города, оставив возглавлять партизан двух своих заместителей — Петровского и Сухарева.

Но уже на пятый день после взятия Одессы румыны арестовали Петровского. Все были твердо уверены, что он будет расстрелян. Румынам стала известна его партийная деятельность, а всех партийных работников, так же, как и сотрудников НКВД, расстреливали моментально, без суда и следствия.

Каково же было удивление одесситов, когда 25 октября Петровского выпустили из тюрьмы! Он объяснил это тем, что у румын не было прямых доказательств его партийной деятельности, и он сумел отговориться тем, что с партийцами был связан его однофамилец, а сам он честно работал простым рабочим на заводе.