Охотник за головами - Наталья Александрова Страница 19

К этому-то человеку изредка обращался Маркиз, если ему нужнабыла какая-то информация финансового характера или информация о серьезных людяхбольшого бизнеса. Эти частные консультации Леня весьма щедро оплачивал, поэтомуРудик всегда радовался его звонкам.

Вот и теперь Маркиз набрал номер телефона, записанный противимени «Роза Ш.», и, услышав знакомый голос, приветствовал:

– Рудик, волчья сыть, узнаешь?

– Как же, как же! Здравствуй, дорогой, всегда рад тебяслышать!

В голосе Рудика звучала барственная вальяжность инеподдельная радость, вполне понятная, учитывая характер их взаимоотношений.

– Что, мой дорогой, – Рудик сразу взял быка зарога, – как обычно, нужна моя консультация?

– Угадал. Давай встретимся через час-два…

– Не раньше шести, – немедленно поставил Рудикусловие, – в «Беременной монахине».

«Беременная монахиня», модный ресторанчик в центре города, втихом переулке неподалеку от Невского, стал в последнее время популярен средимосквичей, наведывавшихся по делам или для развлечения в Северную столицу. «Длявас, здешних, тут слишком дорого», – высокомерно заявляли московскиегости, проходя со своими питерскими знакомыми мимо «Монахини». Поэтому Рудик иназначил встречу с Маркизом в этом ресторане, чтобы соединить за его счетприятное с полезным.

В дверях ресторана Маркиза встретила очаровательная юнаямонахиня в мини-рясе и проводила к столику, где уже дожидался Рудик, со своейобычной барственной невозмутимостью потягивавший абсент.

– Здравствуй, мой дорогой! Давненько невиделись! – Рудик наклонил голову набок, разглядывая старогознакомого. – Забурел, забурел! Европа накладывает свой отпечаток! А здесьмило. – И Рудик с симпатией покосился на «монахиню». – Вот девушканам сейчас посоветует, что сегодня удалось их повару.

– Рекомендую карпаччо из телятины, – прощебетала«сестрица».

– Карпаччо так карпаччо, – согласился Маркиз исделал заказ, чтобы поскорее отослать официантку.

Как только они остались с Рудиком наедине, Леня наклонился кнему и негромко проговорил:

– Расскажи-ка мне, братец, все, что ты знаешь проБогомолова. Про Сергея Никитича Богомолова.

Рудик поперхнулся абсентом.

– Ну ты даешь, – проговорил он, когда ему наконецудалось откашляться и восстановить дыхание, – ты, дорогой, умудрилсяиспортить мне аппетит, а это, уверяю тебя, непросто. Знал бы, кто тебяинтересует, отказался бы от встречи под каким-нибудь благовидным предлогом…

– Что, это настолько серьезно?

– Серьезнее, дорогой мой, не бывает!

Рудик покосился на официантку, которая подошла к их столику,и замолчал. Девушка расставила тарелки, вопросительно взглянула на клиентов и,правильно оценив недовольный взгляд Рудика, удалилась.

– Богомолов прет как танк, прибирая к рукам массусобственности в городе, – начал Рудик, – при этом не гнушается самымигангстерскими методами…

– Это я уже заметил, – вставил Маркиз, вспомнивмашину, взорванную на тихой аллее Крестовского острова.

Рудик посмотрел на него внимательно и, негромко кашлянув,продолжил:

– Конечно, его усилением очень многие недовольны, и вгородских верхах идет сейчас настоящая война.

– Война за передел сфер влияния? – заинтересованноосведомился Маркиз.

– Ну да, конечно.

– И кто, на твой просвещенный взгляд, возглавляетпротиводействующую Богомолову группировку?

Рудик на некоторое время задумался, опасливо огляделся посторонам и, убедившись, что его никто, кроме Маркиза, не слышит, проговорилвполголоса:

– Никитенко. Вилен Иванович Никитенко.

– Это еще что за фрукт?

– Это, дорогой мой, человек старого закала! –Рудик откинулся на спинку стула и начал, по своему обыкновению, вещать, какбудто находился на университетской кафедре перед аудиторией, полной хорошенькихстуденток, – это, дорогой мой, один из последних представителей советскойэкономической школы. Если, конечно, считать, что такая школа существовала. Аесли говорить проще – это старый злобный хищник, успевший урвать хороший кусокот обкомовского пирога и в отличие от большинства своих коллег не пустивший всепо ветру. Человек злой, жесткий, властный. Конечно, ему очень не нравится, чтоБогомолов подгребает собственность под себя. С его точки зрения, СергейБогомолов – наглый молодой выскочка…

– Короче, если бы кто-то имел компромат на Богомолова,наиболее действенным вариантом было бы подбросить этот компромат Никитенко?

– В общем, да. – Рудик смотрел на Леню снескрываемым и опасливым интересом, с каким смотрят на человека, собирающегосяпрыгнуть в пропасть без парашюта или сыграть в «русскую рулетку». – Нодолжен тебя предупредить, это такая опасная игра! По моему мнению, кудабезопаснее почесать за ухом тигра-людоеда.

– А скажи-ка мне, что тебе говорит такая фамилия –Аветисов?

– Аветисов? – недоуменно повторил Рудик и надолгозадумался. – Ничего не говорит. А кто это такой?

– Николай Афанасьевич Аветисов. Может он иметь какое-тоотношение к Богомолову? Как-то с ним пересекаться – допустим, какие-то общиедела в недавнем прошлом?

– Ну, ты слишком многого от меня хочешь! –протянул Рудик, ковыряясь вилкой в карпаччо. – Может, и пересекался, но,во всяком случае, это вряд ли заметный человек, всех людей высокого уровня язнаю… Девчонка не соврала…

– Какая девчонка? – удивленно переспросилМаркиз. – О чем ты говоришь?

– Официантка, – как ни в чем не бывало пояснилРудик, показав глазами на маячившую невдалеке «монахиню», – карпаччо у нихсегодня действительно удачное, телятина просто тает во рту.

– Быстро ты темы меняешь! – нервно усмехнулсяМаркиз.

– А по поводу нашей темы, – Рудик снова склонилголову к плечу и посмотрел на Маркиза странным долгим взглядом, – будьосторожнее, мой дорогой, это очень опасные люди и очень опасные дела… А я хочу,чтобы ты еще не раз угощал меня таким замечательным карпаччо… Впрочем, я тебязнаю как человека умного и удачливого, так что, может быть, у тебя всеполучится… А тогда… – Рудик на несколько долгих секунд погрузился вразмышления и наконец вполголоса проговорил, ни к кому не обращаясь: – А тогданужно срочно продавать акции «Петроинвеста»…

– Ольги, конечно, как всегда, нет. – Лиза Штукина,стареющая травести, обреченная до пенсии играть шаловливых мальчишек,энергичных бойскаутов и чахоточных племянников главной героини, склонилась ксамому уху своей сердечной подруги Гаяне Айвазян, темпераментной и роковойактрисы второго плана. Лиза дружила с Гаяне последние два месяца. Причиной этойвнезапной дружбы стало появление в театре Ольги Чижовой – именно такие имя ифамилия стояли в паспорте у Лолы. Новая актриса, которой явно благоволил главныйрежиссер, или просто – Главный, да к тому же еще одаренная природной красотой икаждый день меняющая дорогие шикарные тряпки, поминая к месту и не к местукакого-то мифического богатого и влиятельного «спонсора», не могла не вызватьнастоящую бурю ненависти в маленьком тихом болоте, каким был этотвтороразрядный театр. Как некрасивые девочки в пионерлагере, Лиза и Гаянеподружились «против» хорошенькой Ольги, мгновенно позабыв все свои прежниенешуточные ссоры и смертельные обиды друг на друга. Ольгу они называли за глазав лучшем случае содержанкой; другие прозвища были куда хуже, вплоть досовершенно непечатных.