Упраздненный ритуал - Чингиз Абдуллаев Страница 18

Слева были кабинет литературы и кабинет химии слабораторией, а справа — кабинет географии. Кажется, в его время здесьнаходился кабинет математики. Он закрыл глаза. Как странно, что он не помнит,какой именно кабинет здесь был. Неужели забыл? Нет, здесь точно был кабинетматематики. Именно здесь одна девочка хотела подарить ему цветок. Прошло околотридцати лет, а он помнил об этом. Кажется, это была Ира Афанасьева. Непонятно,каким образом у нее в руках оказался цветок, но она решила подарить его именноему. Тогда он смущенно отказался. Он всегда чуть сторонился девочек. Это у негоосталось с детства. А потом она вышла замуж за их одноклассника. Они былихорошей парой. Кажется, ее подруга сейчас работает в МГУ. Или он ошибается?

— О чем вы задумались? — спросил Ахмедов. —Вы тоже учились в этом классе?

— Да, — сказал Дронго. — Можно, я задам вамодин вопрос?

— Какой вопрос? — насторожился Ахмедов.

— Что вы от меня скрыли? — спросил Дронго.

— С чего вы взяли? — нервно спросил Ахмедов ивзглянул на прокурора. Тот достал сигареты и закурил, отвернувшись в сторону.Было заметно, как он нервничает.

— Вы сказали, что немного слышали обо мне, —сказал Дронго, — значит, должны были понять, что я смогу просчитать некоторыевещи. Сначала вы проверили всех на детекторе, который не подтвердил вашихподозрений. Потом не стали отменять эту встречу. Ведь если вы хотите выгородитьдвойного агента, каким, видимо, является Габышев, то вам вообще не нужнопроводить сегодняшнюю встречу. Повод для ее отмены всегда можно найти. Но вы непросто решили провести встречу. Вы еще собрали сюда целое подразделениеполиции, поставили своих людей. Вы даже не забыли повесить объявление онеобходимости иметь при себе документы. Почему? Если вы не верите всуществование убийцы, то зачем такие меры предосторожности? А если верите, чтовы от меня скрываете? Что именно?

— Что вы такое придумываете про Габышева? —дернулся Ахмедов. — При чем тут он?

— Не нужно, — сурово сказал Дронго, — хватитломать комедию. Всем и так все ясно. Две разведки защищают изо всех силГабышева только потому, что он работает на них. Это ясно уже и сидящему здесьАббасову. Он же не идиот и обо всем давно догадался. Теперь насчет убийства.Что конкретно вы знаете об этих убийствах? Почему вы уверены, что можетслучится и новое, хотя на словах все отрицаете?

Ахмедов молчал. Он понимал, что врать бесполезно, а длявозражений у него не было аргументов. Поэтому он молчал. Вместо него в разговорвступил Игорь Керимов.

— Не нужно считать себя экспертом по всемвопросам, — нравоучительным тоном заметил он, — мы на всякий случайусилили меры безопасности. Вот и все. При чем тут ваши домыслы, я не понимаю.

— Поэтому вы пригласили пройти всех вашиходноклассников проверку на детекторе? — спросил Дронго.

Но Керимова нелегко было сбить с его позиции. Онсамодовольно ухмыльнулся.

— Это наше дело, — сказал он, — может, мысами хотели убедиться, что все чисто.

— Вы знаете, в чем ваша ошибка? — спросил вдругДронго. — Вы самоуверенны и амбициозны, а потому иногда допускаетепроколы, на которые обратили бы внимание в другой обстановке.

— Какие проколы? — встрепенулся прокурор.

— Вчера в отеле вы сказали мне, что убийствамизанимается городская прокуратура. Сказали, очевидно, для того, чтобы убедитьменя в серьезности расследования и, конечно, в значимости собственной фигуры.Но именно здесь вы допустили небольшой прокол. Я юрист по образованию, Керимов,и знаю, что дела об убийствах расследуются прокуратурой, но районной, а негородской. Туда передают только дела особой сложности. Рауф сорвался в Шемахе,Ларченко убили в гостинице бывшего «Интуриста». Это ведь в центре города. А сРамазановой расправились в микрорайоне. Совсем другой район. Но все дела ведетгородская прокуратура. Вы не находите, что у меня был повод не совсем вамдоверять?

Керимов открыл было рот, чтобы возразить, потом огляделприсутствующих и промолчал. Возражать не имело смысла. В этот момент дверьоткрылась и показавшийся сотрудник полиции громко спросил:

— Людей пускать можно?

— Пускай всех, — зло прохрипел Керимов.

Сержант тут же исчез, увидев недовольство начальства. А вкласс вошли две молодые женщины.

— Лейла, Оля, — поднялся к ним Керимов.

Женщины настороженно смотрели на незнакомцев, не решаясьзайти в класс.

— Это наши люди, — сказал, успокаивая их, Керимов.Он говорил преувеличенно громко, словно стараясь привлечь к себе внимание.

Одна выглядела помоложе. Худая, невысокого роста, с большимикарими глазами и длинными каштановыми волосами. Она была одета в темный костюм,длинную юбку, приталенный пиджак. Вторая выглядела чуть старше. Располневшая, снесколько отекшим лицом, круглыми глазами. Очевидно, это была Ольга Галушко.Курносый нос, светлые глаза, светлые волосы.

— Здравствуй, Игорь, — сказала Лейла, шагнув кКеримову, — а меня муж не хотел отпускать. Говорил, что нечего мне сегодняна встречу ездить. Когда узнал, что ты будешь, отпустил. Тем более с охраной,которую ты организовал.

— А меня мой не отпустил, — добавила Ольга, —приехал со мной и проводил до школы. Вместе с охранником. И обещал приехать замной через три часа. Чтобы забрать меня отсюда.

— Он у тебя строгий, — засмеялся Керимов,поочередно целуясь с каждой, словно на правах хозяина.

— Будешь строгим, — ответила Ольга, — мытакого нахлебались в Таджикистане, лучше не вспоминать. Удивляюсь, как мывообще не сошли с ума. Здравствуй, Раис, как твои дела?

Аббасов не успел ответить, когда в класс вошел мужчина вбольших очках. У него были рыжеватые волосы, несколько рассеянное выражениелица.

— Вот еще один доктор пришел, — сказалКеримов, — теперь нам ничего не страшно. Два своих врача есть. Лейла иЛеня.

— Здравствуй, Ленчик, — сказала Лейла, —давно мы тебя не видели.

В класс вошли еще двое — мужчина и женщина. Он — низкогороста, лысоватый, с большим носом и широким ртом — Фазиль Магеррамов, она —высокая, красивая — Света Кирсанова. Дронго поразили ее глаза. Она быладействительно красивой женщиной, но у нее были глаза несчастного человека.Эффектная, хорошо сложенная, с пышной копной светло-каштановых волос, онасмотрелась бы неплохо в любом обществе, если бы не глаза, которые выдавали ееболь и печаль.

— Здравствуйте, ребята, — с наигранной веселостьюсказала она, входя в класс и не обращая внимания на посторонних.

Магеррамов с каждым здоровался за руку, начав с Керимова изакончив Олей Галушко. На нем был строгий деловой костюм темного цвета.Несколько нелепо смотрелся золотой браслет на руке и дешевый турецкий галстук.Такие продавали за один доллар, выдавая за образцы самых известных французскихфирм «Кристиан Диор» и «Ив Сен-Лоран».