Букет из Оперного театра - Ирина Лобусова Страница 18

Защелкали затворы фотоаппаратов — сквозь толпу поклонников быстро пробились журналисты, стремясь сделать ценные кадры первых шагов звезды на одесской земле.

Количество солдат увеличилось. Они сдерживали толпу, давая актрисе возможность пройти по этому коридору.

— Видите — вас здесь обожают! — наклонившись, почти прокричал Харитонов на ухо актрисе, стараясь заглушить шум толпы. — Посмотрите, сколько поклонников! И это несмотря на ранний час.

— Просто здесь идут только мои фильмы, — нервно улыбнулась она.

— И все без исключения обожают ваши фильмы! — с горячностью сказал он. — Разве их можно не любить?

Окруженная членами съемочной труппы, Вера Холодная быстро шла к выходу с вокзала, где ее уже поджидал большой черный автомобиль. Следуя за актрисой, пожилая дама крепко держала за руки девочек, которые, судя по их поведению, были немного перепуганы происходящим.

— Мама, почему на тебя так кричат все эти люди? — младшая девочка сморщилась, словно собираясь заплакать, — мне они не нравятся! Мне здесь не нравится! Хочу домой!

— Эти люди просто обожают вашу маму! — перебил ее Харитонов. — Они все ее поклонники! Ваша мама настоящая королева экрана, и они никогда не причинят ей вреда!

— Мама, ты королева? — удивившись, малышка даже передумала плакать. — А где твоя корона?

— Ну конечно, у твоей мамы есть настоящая корона, — улыбнулся Харитонов, — и она скоро ее наденет.

Беседуя так, все шли к автомобилю. Бо́льшая часть поклонников осталась на перроне. До автомобиля было совсем близко, как вдруг Вера остановилась и замерла, как вкопанная.

— Что это?

На земле, под самыми ногами изображением вверх лежала афиша, сорванная с фонарного столба. Дождь размыл фотографию, и лицо актрисы на афише словно расплылось, растеклось, смазалось, а под глазами протекла краска, так что казалось: она горько плачет черными слезами…

— Афиши концерта… Дождь сорвал… По всей видимости, дождь сильный был… Видите, земля мокрая… — забормотал Харитонов, не понимая, почему вдруг лицо Веры стало болезненно-белым и с него разом схлынули все краски.

— Но это же плохой знак! Лицо размыто… Совсем плохо… — Она вдруг задрожала так сильно, словно на нее налетел шквальный порыв ветра. — Это плохой знак…

— Да господь с вами, что вы, ничего серьезного… — Харитонов изо всех сил пытался ее успокоить. — Это же дождь, просто дождь…

Видя, что мать взволнована, младшая девочка все же расплакалась. Подхватив ее на руки, актриса быстро села в поджидающий ее автомобиль.

Таня с легкостью поднялась по ступенькам служебного входа, изо всех сил стараясь держать себя в руки. Ей это удалось. По ее внешнему виду никто бы и не сказал, что уже очень давно она плохо спит, вспоминая, как была на допросе в полиции. Человек с менее чувствительным сердцем забыл бы все очень быстро — тем более, что никто не трогал Таню вот уже несколько недель. Но она была другой — она не умела легко забывать. Ее душу мучил страх. И даже в долгом молчании полиции ей тоже чудился подвох.

В этот вечер Таня пришла в кабаре не потому что должна была выступать, а в поисках Тучи, с которым нужно было обсудить кое-какие дела. Жизнь в кабаре была напряженной, потому что никто еще не видел нового владельца. Тофик уехал, сбросив все дела на Тучу, и фактически он остался здесь единственным начальством. За работу он взялся лихо. К примеру, даже во внутренних коридорах служебного входа висели яркие красочные афиши, бросающиеся в глаза. Именно такую афишу и увидела Таня. «Неповторимый сеанс гипноза… Всемирно известный гипнотизер… Проездом из Парижа в Рим… Только один вечер… Тайны человеческого мозга… Психологические опыты и практические сеансы гипноза»… Господи, да она до конца и понять всего не смогла.

Прочитав про всемирно известного гипнотизера, Таня фыркнула. На что только не шел Туча, чтобы привлечь публику! И надо сказать, что ему это отлично удавалось. Но Таня не собиралась смотреть на гипнотизера: тайн человеческого мозга ей вполне хватало в реальной жизни.

Она быстро миновала лабиринт внутренних коридоров и вышла в общий зал, где, как и в любой будний день, было не очень-то много посетителей. Тучи там не было. И Таня разочарованно остановилась, пытаясь лихорадочно понять, куда же он делся. В этот момент кто-то тронул ее за плечо. Таня резко обернулась. Это был Петр Инсаров.

— Вы… — со злостью выдохнула она, — что вам нужно?

— Я… я хотел просто поздороваться. Мы же с вами старые знакомые, не так ли?

— Нет, не так, — веско ответила Таня. — И здороваться с вами я не собираюсь.

— Жаль. Я думал, может, вы подумали над моими словами, и… — Инсаров испытующе смотрел на нее.

— Вы издеваетесь? — закипела Таня. — Я… я… и вдруг она взорвалась: — Пошел к черту, сводник!

— Ну, не надо горячиться, — ухмыльнулся Инсаров. — Мы снова можем все обсудить…

Резко обернувшись, Таня пошла прочь, кипя от возмущения. Посмеиваясь, Петр смотрел ей вслед.

В зале появился Туча и, увидев Таню, быстро увлек ее в дверь служебного помещения.

— Что этот гад тут делает? — Она все еще была в ярости. — Какого черта ты его принимаешь?

— В кабаре может прийти кто угодно, правда? К тому же именно он привез гипнотизера. И сам только вернулся из Москвы.

— Кого привез? — переспросила Таня.

— Гипнотизера. Афиши видела? Говорят, артист первоклассный. Такие опыты показывает… Но я хотел рассказать не о гипнотизере. Хорошо, что ты пришла.

Только тут Таня заметила, что Туча непривычно взволнован. Его пухлое лицо даже пошло желтоватыми пятнами.

— Вчера здесь была полиция, — сказал он, — расспрашивали о тебе.

Таня обмерла. Что-то оборвалось в груди и с холодом рухнуло вниз. И вдруг с каким-то странным облегчением она поняла, что именно этого ждала все это время. И вот, когда это произошло — опять-таки очень странно, — она не могла нарадоваться своим предчувствиям.

— Что они спрашивали? — Несмотря ни на что, голос ее задрожал.

— О тебе. Кто ты, да откуда. Как давно выступаешь, — мрачно перечислял Туча, а затем выпалил: — Они думают, что ту балерину убила ты.

— Я не убивала… — Таня прислонилась к стене, изо всех сил стараясь держать себя в руках.

— Да знаю я, — отмахнулся от нее Туча, — и все в городе знают так! Но они думают… Теперь ты от них не отвяжешься. Пока сами не отстанут.

— Что же мне делать? — Голос Тани дрожал, и она больше не собиралась это скрывать.

— Иди к Японцу. Он поможет. Прямо сейчас и иди…

Совет был хороший, и Таня вдруг осознала, что именно это она должна была сделать давно. А потому, сухо поблагодарив Тучу, быстро вышла из служебного помещения. Когда она проходила через общий зал, то увидела, что Инсаров все еще находится там. Он сидел за столиком в компании незнакомого темноволосого мужчины с военной выправкой, прямо-таки бросавшейся в глаза. Мужчину этого Таня не знала. Инсаров не видел, как она шла через зал. Увлеченный беседой с незнакомцем, он показывал ему какие-то бумаги. Но незнакомец на них не смотрел — он смотрел поверх бумаг, поверх Инсарова, и странный, неподвижно застывший взгляд его был нацелен в какую-то одну непонятную точку.