Декстер мертв - Джеффри Линдсей Страница 18

Еда была еще лучше у моей подружки с большого экрана и моего билета в новую ослепительную жизнь – Джекки Форест, которую убила все та же чистая, слепая, ошеломляющая глупость Декстера. Рита и Джекки – обе мертвы, и их смерть на моей совести, – а все из-за моей чудовищной, бездумной, самонадеянной глупости; я убил их, почти как застрелил на месте. И вся вина на мне, на моей идиотской безрукости.

Это так я собрался взбунтоваться против правосудия? Неплохие шансы, а, старина Декстер?… Несчастный, отчаянный клоун, который и пола под ногами не найдет, даже если упадет в него мордой. А против него – копы, судьи, вся уголовная система, служба маршалов, морпехи, талибан и черт знает кто еще… Думал, что в этот раз у тебя все схвачено, а, дурачина Декстер? Стоило бы понять, что тебе просто везет. А когда из-за тебя умерла Джекки Форест, удача от тебя вконец отвернулась. Хорошо только, что теперь тебе некого убивать своей некомпетентностью.

Я закрыл глаза и окунулся в чувство собственной ничтожности. Хорошо, что я не испытываю человеческих эмоций. Если бы мог, наверняка бы расплакался. И снова краешек моего сознания, его демон, захихикал и подсунул мне картинку: Декстер в отчаянии, валяется на обвисшем матрасе дешевого отеля и купается в жалости к самому себе. Я пал в терновник жизни! ^[11] О горе мне! И дальше в этом духе.

И вновь дурацкая картинка в моей голове пробудила меня от хандры. Согласен, все тлен, все мрак, безнадежно, бессмысленно, бесцельно. Но что изменилось? Вовсе ничего; я просто почему-то позабыл, что жизнь – всегда борьба и единственная награда за эту борьбу – жить чуточку дольше и сражаться чуточку сильнее. Таким меня сделала семейная жизнь, а потом ослепляющая фантазия совместной жизни с Джекки сбила меня с ног. Но все это в прошлом, и я вновь оказался в самом начале. И, если задуматься, единственный смысл моей нынешней жизни – не умереть. Нельзя позволить выставить себя за дверь и уйти безропотно во тьму ^[12]. Нужно рвать и метать, хлопнуть дверью по пальцам ублюдков. В этом суть жизненной борьбы – отложить конец своего личного матча настолько, насколько возможно. Суть не в победе, ведь она невозможна. Никто не выиграет игру, конец которой – смерть, всегда, без исключений. Нет, единственный смысл – дать сдачи, дать отпор и насладиться боем. И, черт возьми, я наслажусь.

Я открыл глаза. «Гип-гип ура, – сказал я тихо. – Да здравствует Декстер».

Так и быть, я принимаю вызов. Декстер сразится. Может, я и не выиграю (не выиграю точно), но задам трепку.

Когда я решил это, мне сразу стало лучше. Так держать, Декстер. Покажи, на что способен! Выше нос! Покажи класс! И все такое.

Только один вопрос: как? Принять решение что-то сделать – уже полдела, разумеется, но теперь надо решить, что же именно сделать, заполнить пропуски, вырыть несколько червей и понять, где лучше клюнет. Нужно хорошенько пораскинуть мозгами, а это, если честно, не особо радужная перспектива. Мой когда-то могучий мозг в последнее время был сам не свой, а при мысли об изнурительном бое я потерял свою былую самоуверенность. Но делать больше нечего; разве он, мой мозг, не заслуживает попытки восстановить свою честь? Особенно учитывая, что это действительно его последняя попытка. Конечно, заслуживает, он же так старался, бедняжка. Я напустил его на свои проблемы, похлопав по спинке. Ну же, мозг, давай, ты справишься.

Нерешительно, но с нарастающей уверенностью, в голове зароились мысли. Сначала на ум пришли два очевидных фронта для атаки. Первый – доказать, что убийцей был кто-то другой. Это должно быть просто («Элементарно», – подсказал мне мозг, пытаясь показать, что снова в деле). Ведь убийцей действительно был кто-то другой – Роберт Чейс. Только его все обожают, особенно копы, с которыми он побратался. Мне нужно найти неопровержимые доказательства его вины, а это будет непросто. Все улики охраняет Андерсон, и он может уничтожить все, что способно оправдать Декстера. Второй фронт – сам Андерсон. Если мне удастся его дискредитировать, задача станет легче. Или не дискредитировать, а… гм… обезвредить. Навечно. Брайан бы прав, когда заметил, что один крошечный несчастный случай поставит все на свои места. Андерсон уже неоднократно заслужил такой подарок. К тому же будет весело. Только полностью это все равно не поможет: кто-то наверняка займет его место и продолжит охоту на обреченного Декстера. Что печально, этим кем-то наверняка окажется Дебора. Что еще печальнее, она скорее всего с радостью возьмется за работу. А она намного умнее Андерсона и не наступает на одни и те же грабли. Она будет мрачно тащиться вперед, пока не добудет достаточно веревки, чтобы меня повесить, а потом, судя по нашей последней встрече, самолично затянет петлю у меня на шее.

Нет, если Дебора вдруг возглавит охоту на Декстера, все станет намного хуже. Она может нарыть доказательства тех преступлений, которые я и вправду совершил. А потом мне придется вернуться к первому пункту – и подстроить несчастный случай для Деборы. Я сомневался, что готов к этому, еще слишком рано. Правда, думать об этом стало проще, что уже большое достижение. Я прекрасно помнил ту ночь несколько лет назад, словно вчера: я стою над связанной беспомощной Деборой с ножом в руке, и каждая клеточка моего тела разрывается на части – убить или нет; Брайан меня торопит, а голос дорогого покойного Гарри шепчет, что это не по правилам.

Я уже давно не слышал этого голоса. Интересно, почему. Может, оттого, что в плане Гарри я нашел несостыковки? Он не был безупречен. Он подвел меня. И, наверно, оттого что Дебора окончательно и бесповоротно меня отвергла, я перестал быть Морганом, а потому не должен больше поддаваться посмертным манипуляциям Гарри. Я теперь сам по себе. К тому же я никогда и не был Деборе братом. Если мне вдруг захочется избавиться от Деборы – почему бы и нет? Я это сделаю, если захочу. Только не сейчас, еще слишком рано. Отставим в сторону убийство, какие у меня еще варианты? Довольно ограниченные: довериться Кронауэру, довериться Брайану или действовать в одиночку. С доверием у меня всегда были трудности. Такой уж характер. Доверить собственную жизнь кому-то другому – безрассудно. Ведь для меня и ланч-то свой доверить постороннему – ужасная безалаберность.

Хоть я и мог по-прежнему рассчитывать на какой-нибудь трюк от Кронауэра и преданность Брайана, который, в отличие от Деборы, не ранит меня в спину, но все же выбрал вариант номер три: действовать самостоятельно.

План такой: либо доказать виновность Роберта, либо разоблачить Андерсона с его грязной игрой. Отлично. Начну с двух концов – а там посмотрим, что выгорит.

Я глянул на часы у кровати; в это трудно верилось, но время только перевалило за десять. В два мне предстояло встретиться с Кронауэром, а после можно будет заняться своими делами.

Как только я обозначил план действий, мне полегчало. Причем так, что я почти мгновенно уснул.

Проснувшись, я не сразу понял, где нахожусь и который час, и с минуту или две просто лежал на спине и глупо моргал в потолок. Потолок был чужой, незнакомый, явно никогда еще мной не виденный. Очнулся я в такой кривой позе, точно спал в огромном надувном мяче. Спина болела.