Куда уж хуже. Реквием заговорщикам - Марина Серова Страница 18

– Все это бессмысленно, пора возвращаться, а то Кате наша прогулка покажется подозрительной. И она непременно расскажет о ней своим хозяевам, которые, кстати, вполне могли вернуться из Москвы.

Да, он был абсолютно прав. Нам следовало возвращаться. И все же я не выдержала:

– Послушай, может, все-таки взглянем на место, где может находиться штаб?

– Я же сказал. Там нет никакого штаба. Четыре коттеджа. Возможно, что в одном из них живет Рюрик. Но это еще надо выяснить. Поехали.

* * *

Катя погрозила нам пальчиком и бросилась в дом накрывать на стол. Казалось, она ждала нас давно, потому что, как только мы подъехали к дому, она, вскочив с крыльца, на котором разговаривала с мужчиной, облегченно вздохнула. Мужчина оказался тот самый, который ухаживал за мной в бассейне.

– Я же сказал вам, что мы непременно встретимся, – сказал он, поднимаясь с крыльца и протягивая мне руку, чтобы я поднялась в дом. Я не подала ему руки. Не захотела. Но он лишь усмехнулся. Если утром на нем были белые плавки, то теперь белые джинсы и белая рубашка. И даже белые кроссовки. В сочетании с его белой шевелюрой это выглядело более чем пижонски. – Бросьте дичиться. Давайте познакомимся, не будьте букой. И познакомьте меня со своим спутником, а то он как-то странно на меня смотрит.

– Послушайте, мы не собираемся ни с кем знакомиться. Мы приехали сюда к нашим друзьям и…

Он расхохотался.

– Провинция, – хохотал он во все горло, – российская провинция. Брось, не комплексуй! И ты тоже, – он обратился к Павлу, который закончил устанавливать велосипеды и тоже собирался взойти на крыльцо, – не паси ее. Она тебе что, домашнее животное какое? Не умеешь обращаться с женщинами, так позволь поухаживать за такой красавицей другим.

Павел развернулся, как-то очень быстро и умело схватил парня за грудки, собрал в кулак чистенькую рубашку, а другой рукой так зарядил блондину кулаком в лицо, что тот скатился с крыльца и, ударившись о пару стоящих рядом спортивных велосипедов, опрокинулся навзничь. Но тут же поднялся и ринулся на Павла. Казалось, драка была неизбежна, но блондин вдруг, держась рукой за окровавленный нос, усмехнулся и проронил:

– Все-все, понял. Извините.

Рубашка его была забрызгана кровью. Глаза выражали полное недоумение.

На шум драки выбежала Катя.

– Пашка, кончай задираться. Люди отдохнуть приехали, а ты…

– Кончил. В смысле задираться. Но все равно я не отстану. Я хочу с вами познакомиться. Не злись.

Парень с «ты» перескакивал на «вы» и наоборот. Крайне импульсивная личность. Но мне он почему-то нравился все больше и больше. Наверно, каждой женщине необходимо, чтобы ею восхищались, чтобы ей говорили комплименты или просто откровенно приставали. Женщина будет отвешивать пощечины, произносить оскорбительные слова, отшучиваться, но где-то в глубине души будет счастлива тем, что на нее обратили внимание. На эту же удочку попалась и я. Я просто млела от этой драки, от этой грубости и силы, которая исходила от тезки моего Павла. Теперь я буду звать Павла Павлом, а этого новенького – Пашей. Так вот, мне нравился Паша.

Постепенно все успокоилось. А когда Паша узнал, что Павел мне не муж и даже не любовник (это выяснилось уже за столом, когда блондин устроил нам шуточный допрос), атака на мою женскую сущность началась необыкновенная.

После супа Паша куда-то убежал и вернулся, когда Катя уже подавала котлеты. В руках у этого обольстительного шалопая был букет красных влажных роз. Он бросил их к моим ногам, на что Катя повертела пальцем у виска и стала торопливо подбирать ни в чем не повинные цветы. Я молча наблюдала всю эту сцену. Наверняка этот Паша таким же макаром приударял в свое время за Катей, а добившись своего, сразу же переключился на кого-нибудь другого. Вернее, другую. Надо сказать, что минуты, проведенные в обществе этого красивого мужчины, подействовали на меня, словно аспирин при высокой температуре: я немного пришла в себя и расслабилась. Тот сюрреализм, который обрушился на меня за последнее время, уступил место разрядке и отдыху. Наверно, поэтому, поддавшись настроению, я почти сразу согласилась прогуляться с Пашей до бассейна и обратно. Я чувствовала, КАК смотрит на меня Павел и что он при этом думает, но поделать с собой уже ничего не могла. Оправдание же своему идиотскому поступку я нашла очень быстро: «Паша поможет мне выяснить, где живет Рюрик и где находится их штаб». Ничего более нелепого в моей жизни мне в голову не приходило. Возможно, лесной воздух окончательно помутил мой рассудок. Но скорее всего я потеряла голову от Паши. Это было как наваждение.

Мы вышли с ним из дому и очень быстрым шагом двинулись по направлению к бассейну, как договорились. Но потом Паша вдруг куда-то свернул, мы прошли молча довольно большое расстояние – все это время розовое от стыда солнце мелькало за стволами сосен и елей и словно пыталось удержать меня от неверного шага, – пока не вышли к аккуратному двухэтажному коттеджу, мало чем отличавшемуся от того, в котором мы гостим.

– Здесь живу я, – сказал Паша, взял меня за руку и почти втащил на крыльцо. – Пойдем, не бойся. Здесь никого нет.

Я, словно в тумане, следовала за ним, переходя из одной комнаты в другую, пока наконец он не потянул меня за собой на второй этаж.

Как пишут в любовных романах, все произошло очень быстро. Я пришла в себя уже на кровати. Мои вещи были разбросаны по всей спальне. Сквозь жалюзи воспаленно-розовыми полосками на стенах плясало полуденное солнце. Работал кондиционер, было прохладно. Я, широко раскрыв глаза, смотрела на какие-то причудливые прыгающие тени на стенах и не могла понять, как вышло, что я оказалась в постели с почти незнакомым мужчиной. Несомненно, он знал, чего хочет женщина. Но ведь это еще не повод для того, чтобы отдаться первому встречному. Это я о себе. Но таких мыслей было не так уж и много. В основном меня поражало их полнейшее отсутствие. Была страсть, похоть – назовите как угодно, и то и другое будет правдой. Я не знаю, сколько времени это продолжалось, но могло бы продолжаться до бесконечности, пока я не почувствовала, что теряю силы.

– Отпусти меня наконец, – сказала я и встала с постели.

Завернулась в простыню и стала искать на столике сигареты. Нашла, закурила.

– Слушай, я ничего такого не собиралась делать, – сказала я зло, пуская ему в лицо дым. – Как тебе удалось меня затащить к себе в спальню? Ведь ты же видел, что я не одна.

Я отошла к окну и раздвинула… Каким отвратительным сейчас показалось мне слово РАЗДВИНУЛА. Ну да ладно, речь не о литературе и тем более не о физиологии. Я раздвинула жалюзи и только в этот момент поняла: что Бог ни делает, все к лучшему… То, что я увидела в окне, заставило меня переменить тактику:

– Ты не слушай меня, просто я утомилась… У тебя не найдется чего-нибудь выпить или попить… Холодного и с пузырьками.

Он, все время моего хождения по комнате лежавший в позе пресытившегося зверя, блаженно улыбнулся и взглянул на меня со стороны, словно оценивая меня всю как есть. Нехороший мужской взгляд. Как на аукционе. Или на рынке.