Сын крестного отца - Марина Серова Страница 18

Уже знакомый грохот едущей металлической тележки, тяжелый топот сразу нескольких пар ног послышались над нами. Держа пистолет наготове, я пошла впереди Леонида. Мы подобрались к лестнице, я осторожно выглянула из-за угла, но тут же раздался выстрел, и пуля пролетела у моего виска.

— Они там, — заорал кто-то.

Весьма шумная и многочисленная, судя по топоту, компания на лестнице не предвещала нам ничего хорошего. Мы оказались в каменном мешке, позади только стены, пути к отступлению нет! Лестница, ведущая наверх, была единственной нашей надеждой, но сейчас она была недосягаема для нас.

— Уходим в комнату, — быстро скомандовала я.

Мы успели укрыться в каморке, которая еще недавно была тюрьмой для Вероники. Смирнов аккуратно посадил жену на пол и достал из кармана халата оружие.

— Я укроюсь в туалете, с двух точек нам будет удобнее стрелять, — сказал он и быстро рванул в дверь напротив.

Сразу раздались три коротких выстрела, но Леонид успел преодолеть узкий коридор, разделяющий две комнаты, и нырнуть в туалет. Мы открыли параллельный огонь, наши противники бесцельно палили во все стороны, не имея возможности высунуться из своего укрытия. Смирнов, чья позиция была несколько выгоднее моей, потому что туалет находился под углом к выходу, стрелял экономно, и, судя по крикам за стенкой, его пули не раз достигали цели.

— Сука, он мне руку прострелил, — застонал один из наших противников.

У меня закончились патроны, я крикнула Смирнову, чтобы он прикрывал меня, пока я заряжу пистолет. Леонид понял свою задачу, но сумел сделать только два выстрела, потом произошла осечка.

— Женя! — крикнул он мне.

— Выходим. У них патроны закончились, — обрадовались наши противники, и самые отважные решились выйти из укрытия.

— Держи, — я достала «вальтер» и перекинула его Леониду.

Он ловко схватил новое оружие и сразу открыл пальбу. Двое смельчаков, понадеявшихся на нашу безоружность, повалились на пол, остальные отступили и снова укрылись за углом.

Несмотря на то что противостоящая сторона понесла потери, мы по-прежнему находились в невыгодном положении, а нам надо было выбираться из западни. Я скинула с плеч свой рюкзачок и достала одну дымовую шашку.

— Женя, нельзя, — Смирнов пытался перекричать звуки выстрелов. — Это опасно.

— У нас нет другого выхода, — крикнула я в ответ. — У тебя в халате есть марлевая повязка, намочи ее и надень.

— Женя, это опасно, — покачал головой Леонид и сделал еще два выстрела.

Я знаками показала ему, что собираюсь выбраться из укрытия и подобраться поближе к противнику. Смирнов был не согласен с моим планом, но обреченно кивнул. Я вышла из комнаты и стала красться вдоль стены к выходу. Я увидела чью-то руку, сжимающую пистолет, направленный на меня, но в ту же секунду Смирнов сделал выстрел, и окровавленная рука противника скрылась за углом. Раненый что-то орал, его сотоварищи продолжали палить. Я успела поджечь фитиль, дождалась, когда запал сработает, и бросила шашку в сторону противников. Когда в их стройных рядах началась сумятица, Смирнов выскочил из туалета, его нос и рот закрывала влажная марлевая повязка. Я задержала дыхание, едкий густой дым стал быстро заполнять тесное пространство подвального помещения.

— Наверх, — услышала я хриплый голос. Наши противники стали спешно покидать задымленную лестницу.

Смирнов одной рукой прижимал к себе обессилевшую Веронику, второй крепко сжимал пистолет.

— Уходим, — кивнула я в сторону лестницы, — пока густой дым не успеет полностью окутать нас.

Смирнов и Вероника вскоре пропали из видимости, скрывшись за пеленой тумана. Но я слышала их шаги позади себя и тяжелый кашель Вероники, которой влажная повязка не досталась. Я уже ничего не видела, но спешно поднималась по ступенькам лестницы, оружие держала наготове.

Наконец-то мы добрались до коридора, ведущего в морг, его уже тоже порядочно заволокло едким дымом. Я с трудом различала силуэты противников, зато отчетливо слышала их взволнованные голоса.

— Не дайте им выйти.

И снова застрекотало оружие. Первая пуля пролетела мимо меня и попала в деревянный наличник. Я открыла встречный огонь, Смирнов, который вскоре присоединился ко мне, подключился к перестрелке. Теперь стена с дверью на лестницу стала нашим укрытием, а противники, которые еще недавно были в более выгодном положении, оказались на открытом пространстве в широком бетонном коридоре. И хотя дым от шашки не позволял нам отчетливо видеть бандитов, звук падающих тел, отборный мат и вой раненых говорили о том, что наши пули все чаще попадают в цель, хотя мы палили во все стороны без разбора. И вдруг стало непривычно тихо. Последнее тяжелое падение — и тишина.

— Неужели всех положили? — удивленно спросил Смирнов.

— Надо идти, — сказала я, закашлявшись.

Мы продолжили наше движение вперед, Вероника, давясь от кашля, повисла на руке Смирнова, но старательно перебирала ногами, не желая быть обузой. Леонид крепко держал ее за талию и тащил за собой. Я шла впереди, вытирая ладонью слезящиеся от дыма глаза. Я переступила через чье-то безжизненное тело, ногой отшвырнула пистолет противника. Мы приближались к заветной двери, ведущей к лифту. Здесь дыма было поменьше, я уже хорошо видела своих напарников. И вдруг раздался выстрел, короткий одиночный выстрел, и брызги крови упали на мое лицо.

Я даже не успела понять, чья это кровь, когда Леонид заорал:

— Ника, нет, Ника!

Вероника обмякла и повисла на руке Смирнова.

— Быстро наверх, — скомандовала я.

Леонид подхватил жену на руки, и мы поспешили к лифту. Серая дверь, разделяющая длинный коридор на две части, несколько сдерживала едкий дым со стороны морга. Миновав ее, мы оказались в зоне наименьшей задымленности. Несмотря на слезы и резь в глазах, я уже хорошо видела окружающие предметы и сразу заметила металлическую каталку у стены.

— Клади ее сюда, — сказала я Смирнову, и он послушно сделал то, что я велела, аккуратно положил раненую супругу на каталку, и мы поспешили к грузовому лифту.

Лифт приехал сразу, но нам те несколько секунд, пока он спускался с первого этажа в подвал, показались вечностью.

— Ленечка, ты только не уходи, — шепнула Вероника пересохшими губами.

— Я не уйду, я не уйду, — шептал он в ответ.

Наконец-то мы оказались в кабине, я собралась нажать на кнопку с цифрой «один», но тут обратила внимание, что напротив кнопки «пять» приклеена узкая полоска лейкопластыря, на котором синей ручкой написано: «Реанимация». Там, где реанимация, наверняка есть и операционная, решила я и надавила на кнопку «пять».

Мы медленно поднимались наверх, все это время Леонид не выпускал из рук ладонь Вероники. Он гладил ее по волосам и говорил какие-то теплые слова. Когда лифт остановился, Смирнов первым вылетел из его кабины и заорал во все горло: