Дело мистера Болта - Елена Довгаль Страница 18

Очнулся я дома, в своей постели. Был день, и лучи яркого света пробивались в мою комнату. Я лежал в теплой и чисто убранной постели, это ли не счастье после пережитой мною ночи? Открыв глаза, я увидел около своей постели доктора, осматривающего что-то на свету. Около него стояла мисс Мотс. Раны мои очень ныли и болели, но, судя по ощущениям, они были обработаны и крепко перевязаны сухими бинтами.

— Ну как? — раздался голос мисс Мотс.

— Я думаю, что все очень неплохо, — отвечал доктор, продолжая рассматривать что-то.

— Ох, бедняга, — причитал мисс Мотс, — я же так переживаю за него, как за собственного сына.

— Не волнуйтесь Вы так, я все проверил, и звезды весьма благоволят этому человеку, по крайней мере, пока.

— Доктор, — неожиданно для всех произнес я, после чего доктор и миссис Мотс сразу же обернулись. Миссис Мотс подбежала к моей постели и заботливо приложила ладонь к моему лбу, чтобы осведомится о наличии или отсутствии жара в моем теле.

— Доктор, он очнулся, — сказала она радостно. Доктор сразу же деловито подошел ко мне, взяв за запястье, чтобы посчитать пульс и сделать выводы о моем нынешнем состоянии.

— Ну и напугали же Вы нас, молодой человек, — сказал он, серьезно посмотрев мне в лицо.

— Я и сам, по правде сказать, несколько испугался, например, того, что оставлю миссис Мотс без оплаты на будущий месяц, — сказал я, пытаясь разрядить обстановку.

— Вы помните, что произошло? — спросил меня доктор.

— К сожалению, нет.

— Вас нашла на улице наша булочница, которая шла с утра на работу около 5 часов.

— Да, мне очень повезло.

— Да, Вам действительно повезло.

— Ах, мистер Энтони, Вы же были весь в крови! — всхлипнув, сказала миссис Мотс и промокнула мокрые от слез ресницы ажурным платком.

— Да, вы были сильно избиты и, кроме того, имели несколько ножевых ран.

— А эти раны опасны? — поинтересовался я.

— Нет, не опасны, но очень коварны. Вы потеряли много крови.

— Да, я до сих пор чувствую слабость.

— Вы везунчик, мистер Энтони.

— Везунчик? — усмехнулся я.

— Да, если бы не госпожа фортуна, вы бы сейчас здесь не лежали и уж точно бы не разговаривали.

— Спасибо Вам, доктор, простите, не знаю Вашего имени.

— Я доктор Рэпл.

— Очень рад знакомству, доктор, хотя и при таких обстоятельствах.

— Ну, миссис Мотс, не стану более вас задерживать. А нашему больному нужен сейчас покой и отдых. Слышите, мистер Болт, никаких больше драк и дуэлей, позвольте прежде зажить ранам на вашем теле.

— Ох, доктор, мы Вам так благодарны, — сказала миссис Мотс.

— Это пустяки. Я приготовлю мазь для ран мистера Болта. Ее необходимо будет применять каждые 6 часов.

— Конечно, конечно.

— Дайте ему куриного бульона, он очень хорошо восстанавливает силы.

— Хорошо, доктор, еще раз спасибо, — сказала миссис Мотс, протягивая ему плату за лечение.

— Благодарю.

— Вы придете к нам еще, осмотреть раны?

— Нет, миссис Мотс, я пошлю к вам моего студента. Молодого юношу. Ему можно доверять не менее чем мне, — сказала доктор, улыбнувшись.

— Как скоро его ждать?

— Как только я приготовлю мазь, он сразу же будет у Вас. Объяснит, как ее использовать и как менять повязки. Всего доброго, мистер Болт, — сказал доктор, учтиво кивнув головой.

— Пойдемте, я Вас провожу, — сказала миссис Мотс, отворив дверь.

Через пару дней ко мне пришел тот самый студент доктора Рэпла. Молодой юноша, лет около 20, может быть, 21. Он был невысокого роста с темно-русыми волосами, которые немного пушились от мягкости, и с очень приятным и миловидным лицом. Одет он был весьма скромно, но при этом достаточно чисто и опрятно.

— Мистер Болт? — спросил он меня.

— Да, он самый, — ответил я, пытаясь немного приподняться на постели.

— Очень рад знакомству, мое имя Свон Рэдклиф, я студент доктора Рэпла, — говорил он, дружелюбно улыбаясь.

— Да, мистер Рэпл говорил о Вас.

— Я пришел осмотреть Ваши раны и дать обещанную Вам доктором мазь, — после этих слов он подошел к маленькому столику и принялся выкладывать медицинские принадлежности из своего саквояжа. Через минуту мой стол напоминал больничный столик. На нем лежали бинты, марля, какие-то баночки и специальные лопаточки, предназначавшиеся, видимо, для смешивания или нанесения мазей.

— Мистер Рэпл — великий доктор, — говорил мальчик, восхищаясь, — он большой знаток трав и всяческих снадобий для лечения ран и всякого рода недугов. Это, конечно, не очень научно, с точки зрения нашего века, но весьма действенно. Так что Вам очень повезло, мистер, что Вы попали именно в его руки.

Через минуту в комнату вошла миссис Мотс, она принесла небольшой медный таз, наполненный чистой теплой водой. Поставив его на специально предназначенный для этого табурет, она предложила юноше вымыть руки.

— Пожалуйста, мистер Рэдклиф, прошу.

— О, благодарю, миссис Мотс, — тщательно омыв руки в тазу, он вытер их о свежее полотенце, предложенное миссис Мотс, после чего принялся разматывать мои раны. — И как же Вас угораздило, мистер Болт? — спрашивал он, аккуратно снимая грязные от крови слои прилипшей марли.

— Это всего лишь плоды борьбы с несправедливостью, процветающей в Лондоне.

— Способ опасный.

— К сожалению, иных вариантов на тот момент не было, — сказал я, тяжело вздохнув.

— Не знаю, не стану спорить, но есть разные способы. Вот я, например, борюсь с несправедливостью смерти, и выбрал для этого весьма мирный способ.

— О, мистер Рэдклиф, у меня ведь не столь грандиозные планы. Я пытаюсь бороться всего лишь с несправедливостью человека.

Сняв бинты, молодой врач принялся внимательно осматривать раны, убирая из них все нечистоты.

— Потерпите, — сказал он, продолжая. — Так что же произошло, мистер Болт, с чьей именно несправедливостью Вы решили бороться?

— Это достаточно печальная история. Дело в том, что в скором времени на площади будет казнен невиновный человек! Что может быть более несправедливым?!

На секунду подняв на меня взгляд, он переспросил:

— Казнят? Кого же, позвольте узнать?

— Вряд ли Вы знакомы с этим человеком, это местный моряк, его зовут Джек.

— Он Ваш друг?

— Не совсем, но он мне очень помог в свое время. И кто знает, возможно, в том, что его казнят, есть отчасти и моя вина.

— Удивительно. Вы рассказываете удивительные истории.