Благие намерения - Александра Маринина Страница 18

После сеанса сестры на улице прямо перед клубом столкнулисьс Андреем и Родиславом и пошли вместе.

– Любка, ты можешь у своего отца одну вещьспросить? – обратился к ней Андрей.

– Какую?

– Помнишь, приезжает милиция осматривать комнату Клавы,ну там, где труп нашли, и один милиционер другому говорит: «Посмотриотпечатки»?

– Помню, и что?

– А то, что этот другой милиционер открывает свойчемоданчик, а дальше нам не показывают. Вот мне и интересно узнать, что там, вэтом чемоданчике, и что он потом делает. Спросишь?

– Спрошу, – обрадовалась Люба. Ей очень хотелосьоказаться полезной, пусть даже и благодаря папе.

Мальчики обсуждали что-то насчет шпионов, Люба напряженновслушивалась в их разговор и боялась, что сейчас они спросят ее о чем-нибудь, аона не будет знать, что ответить, потому что не все поняла. Ей хотелосьперевести разговор на те материи, которые были ей более понятны.

– А мне Таня очень понравилась, – вступила она вразговор, уловив, что Андрей назвал имя героини. – Мне ее так жалко было!Она вот все время вспоминала, как он говорит ей: «Я всегда буду любить тебя,Таня», а сама его тоже очень любила и ждала.

– Ой, ну ты выдумаешь тоже! – поморщилсяРодик. – Любила, любила, а что получилось? Она же сама и говорит: «Все этигоды я любила не того». Вот тебе и вся любовь. Не, любовь – это мура.

Люба замолчала, ругая себя последними словами. Опять оначто-то не то сказала, и теперь мальчишки будут ее презирать. Она с утра ужеуспела испечь пироги со смородиновой начинкой, а вдруг они ее не позовут накостер, раз она такая глупая? Но положение совершенно неожиданно спасла Тамара.

– Кто сказал, что любовь – это мура? – строгоспросила она. – Да что вы понимаете, сопляки! Вы просто еще маленькие, вотбудете в школе «Войну и мир» проходить, тогда и поговорим, мура любовь или нет.

– Да уж не младше тебя, – ехидно заметилАндрей, – мы же ровесники, а ты задаешься, как будто тебе сто лет.

– Может, и ровесники, – загадочно ответилаТамара, – только я «Войну и мир» уже прочитала, а ты еще нет.

– Откуда ты знаешь? Может, я тоже читал.

– Ну прямо-таки, читал ты! – фыркнулаТамара. – Если бы читал, ты бы такие глупости не говорил.

Родику такой поворот в разговоре не понравился, и онпоспешил заговорить о другом:

– Люба, так мы с Андрюхой зайдем за тобой, когда в лессоберемся, а то ты одна нашу поляну не найдешь.

– Ладно, – радостно сказала Люба. – А восколько? После обеда?

– Ну да, примерно, – неопределенно ответил Родик.

– Не забудь, мы с тобой в шахматы сегодняиграем, – напомнил Андрей.

Ой, про шахматы-то Люба совсем забыла! Ну как же так, она жепредупреждала его, что играет плохо!

– Может, не надо? – жалобно произнесла она. –Ты все равно выиграешь, тебе со мной играть неинтересно будет.

Андрей внимательно посмотрел на нее и, кажется, сжалился.

– Ладно, уговорила. Жалко, конечно. Никто из ребят вшахматы не играет, я так надеялся, что хоть с тобой сыграю. А ты молодец,честная, сама призналась, что играть не можешь. А то другие начинают фасондавить, строить из себя невесть чего, а как до дела доходит, не знают, за какуюфигуру взяться, на два хода вперед просчитать не могут.

Тамара больше в разговор не вступала, и по еесосредоточенному лицу и ускорившемуся шагу Люба поняла, что сестра торопитсядомой, чтобы скорее схватить свой альбом и начать зарисовывать все, что онаувидела в кино. За две улицы до дома, где жил Родик, Андрей повернул направо,потом и Родик ушел к себе домой.

– Я тебе точно говорю, – Тамара начала говоритьтак, будто продолжала непрерывавшуюся беседу, – тебе надо с Андреемдружить. Родик этот – ни рыба ни мясо, а Андрей – личность, характер.

– Вот сама с ним и дружи, – огрызнулась Люба.

– Да больно надо! Мне вообще друзья не нужны, никакие,мне и так хорошо. А ты у нас, Любка, существо общественное, ты одна не можешь,тебе обязательно компания нужна, вот я и говорю: выбирай Андрея, не прогадаешь,ума-разума у него наберешься. А от Родика пользы никакой.

Про пользу Тамара говорила уже во второй раз, и Люба немогла решить, что ей делать: обижаться на сестру не хотелось, но и справиться собидой было нелегко. Почему от человека обязательно должна быть польза? Развенельзя просто дружить с кем-то, без всякой пользы? Андрей, конечно, оченьумный, тут Тамара права, но он такой умный, что с ним даже разговариватьстрашно, и понятно не все, и не знаешь, как ответить. А Родик – он такойкрасивый… И добрый. А Андрей злой, сердитый и совсем, ну ни капельки некрасивый. Нет, Люба готова уважать его и немножко бояться, но дружить с ним онане сможет. Она хочет дружить с Родиком.

* * *

– Ну а дальше там все не очень интересное. Это жсередина августа, до конца каникул всего две недели осталось.

– Как не интересное? – возмутился Камень. – Акостер с пирогами? Как там все прошло?

– Да нормально прошло, ничего особенного. Пирогистрескали в один момент, всем понравилось, Люба довольна. До конца каникул онаеще раз пять с ними встречалась, костры, картошка, купание в озере. Я жеговорю, ничего особенного. Так и расстались на весь учебный год.

– Это что же выходит, Люба с Родиком до следующего летани разу не виделись?

– Так а я о чем? Только в июне следующего года ивстретились. Ей двенадцать, ему – четырнадцать. И опять все по новой: костры,волейбол, плавание, картошка… Скукотища. Они даже за руки пока не держатся.Родик вообще больше к Аэлле льнет, ну это и понятно, она там первая красотка надеревне. Я уже и в пятьдесят девятый год заглянул – все то же самое, только онив кино начали вместе ходить. Слушай, я состариться успею, пока у них до деладойдет, может, сразу на свадьбу рвануть, а?

– Ты меня не путай, – строго нахмурилсяКамень. – Кто с кем в кино начал ходить?

– Родик с Любой.

– А свадьба чья?

– Родика с Аэллой, я же тебе рассказывал.

– Так что ж ты мне голову морочишь! – Камень не нашутку рассердился. – В кино он с Любой ходит, а женится на Аэлле. А впромежутке что? Как так вышло? Ты давай не филонь, а смотри все как следует, попорядку.

Ворон надулся.

– В пятьдесят девятый не полезу, – капризно заявилон. – Я туда уже в четырех местах лазил, все бока ободрал, там не дыры, асплошная колючая проволока. Четыре ходки за три летних месяца – тебе мало, да?Я лучше сразу в шестидесятый нырну, там те, кто для историков подрабатывает,хороший лаз проделали, просторный, там же хрущевские реформы пошли,деноминация, ликвидация МВД СССР…