Алмаз моей мечты - Александра Столярова Страница 18

Сама Серафима с удовольствием оставила бы в покое несчастный подоконник, но не укладываться же рядом с Ником! Хотя это было бы весьма приятно и заманчиво, но женская гордость превыше всего. А парень не замечал неудобств хозяйки комнаты, погруженный в свои мечты.

– Значит, так. Самое необходимое сейчас – составить план действий, – сказала Серафима, повышая голос, чтобы привлечь внимание Ника. – Эй, прекращай мечтать! Слышишь, что я говорю? Надо как следует все обдумать и решить, что делать. Для этого мне нужен как минимум литр кофе… Да и сигареты кончаются.

– Где ж тут кофе раздобудешь? Только если в кафе пойти, но там кругом чужие глаза и уши. – Ник ожил и, сладко потягиваясь, встал с кровати.

Серафима принялась было с удовольствием его разглядывать – не каждый день к ней в номер заходят такие симпатяги, но потом мысленно дала себе по ушам. Парень – ее компаньон, практически деловой партнер… Правда, не совсем ясно, какого черта ей понадобилось влезать во всю эту историю и что она получит в итоге, кроме неприятностей и крайне смутных перспектив нарыть сенсационный материал для статьи. Вот с Ником все ясно как день: на кону грандиозный алмаз, завещанный дедом.

Вот этот вопрос надо провентилировать… но только после того как она выпьет кофе!

Не успев выйти за порог гостиницы, Серафима на своей шкуре прочувствовала, что значит появляться в общественных местах в компании ожившей девичьей мечты. Женщины, девушки, девочки и бабушки на каждом шагу одаряли Ника недвусмысленными взглядами и улыбками. Через пятнадцать минут ей это надоело, и она твердо сказала себе, что ни за что на свете не станет охмурять этого красавчика, ведь с ним даже по городу спокойно не пройдешь без того, чтобы все встречные особи женского пола не сломали свои прекрасные шеи. Кому нужна такая нервотрепка? Уж конечно, не ей, Серафиме, у нее нервотрепки и на работе хватает!

Приняв это историческое решение, она слегка успокоилась и повеселела, старательно изгоняя мысль о том, что она-то может охмурять Ника сколько влезет, но никакого толку от этого не будет.

Зато теперь она может с чистой совестью услаждать свое чувство прекрасного, как если бы смотрела на древнегреческую статую в музее. Ты же не можешь начать встречаться со статуей, верно? Ну и Ник – он все равно что статуя.

Слегка запутавшись во всех этих логических построениях, Серафима усилием воли вернула мысли к истории с алмазом, но тем временем они уже достигли набережной.

– Здесь недалеко есть рынок, – сказала журналистка, зажмуриваясь от яркого солнечного света. – Пойдем туда.

– Это еще зачем?!

– Нужно экипировать тебя под туриста, – задумчиво произнесла Серафима. – Панама, фотоаппарат, свежий загар… А то выглядишь ты нетипично для здешних мест.

– Почему это? – обиделся Ник.

– Да здесь никто не ходит в джинсах, особенно в таких модных! Ты привлекаешь ненужное внимание.

На рынке они долго переругивались по поводу дурацких шорт, совершенно как надоевшие друг другу муж и жена. Потом вернулись в гостиницу, забросили вещи и отправились пить кофе в близлежащую кафешку. Ник пребывал в глубокой задумчивости, и его чашка осталась нетронутой. Наблюдать за ним было приятно, ничего не скажешь, но следовало подумать о деле.

– Так что ты решил по поводу алмаза? – спросила Серафима, попивая кофе.

– Тихо ты! – вскинулся тот и покрутил головой. – Не обязательно называть все вещи своими именами, вдруг кто услышит?

– Ну хорошо, я буду называть ЭТО булыжником. Не трясись так.

– Как же не трясись? Одного уже пристукнули по этому поводу, мне не улыбается стать следующим.

– Ты все-таки хочешь его забрать?

– Думаю, да. В конце концов, дед завещал мне камень, пускай и неофициально. Я не стал бы связываться с этим, в конце концов, человек я небедный, но он настаивал…

– Слушай, небедный человек, ты хотя бы отдаленно представляешь, сколько он может стоить?

– Нет, но думаю, что прилично, иначе бы вокруг ал… булыжника не кипели такие страсти.

– Логично. Что ж, это твоя собственность, и ты вправе забрать ее. Вот только, как я поняла, никакого завещания Андрей Борисович не оставил?

– Ничего об этом не слышал. Я точно знаю, что на меня он не собирался писать завещание, чтобы не светить всю эту историю перед семьей, ведь мой дед… ну, то есть муж бабушки, до сих пор жив и понятия не имеет о том, что его сын на самом деле не его сын. Так что никакой огласки и быть не может.

– А кому отойдет все имущество? Неужели государству?

– Насколько я понял из телефонного разговора с соседями, есть какой-то дальний родственник, троюродный племянник, что ли… Они мне называли его имя – я не запомнил. Это единственный оставшийся в живых родственник Андрея Борисовича.

– Почему же он не заботился о старике, этот родственник? – возмутилась Серафима.

– Да откуда мне знать, мы об этом племяннике с дедом почти не говорили. Возможно, у них были плохие отношения.

– Я ничего не понимаю в таких вещах, но получается, что алмаз… прости, булыжник, принадлежит тебе неофициально? И как ты будешь объясняться с этим родственником?

Ник побарабанил пальцами по столу и поискал глазами официанта.

– Принесите пиво, пожалуйста. Два… Серафима, ты не будешь? Тогда одно пиво и минералку девушке.

Серафима проводила официанта рассеянным взглядом и достала сигареты. Они с Ником сидели на открытой террасе маленького кафетерия с видом на крепость. Солнышко приятно грело им в спину, и Серафима блаженно подставляла лучам то один, то другой бок.

– Объясняться я ни с кем не буду, – произнес наконец Ник. Серафима, уже успевшая забыть о своем вопросе и разомлевшая на солнце, непонимающе воззрилась на него:

– Ты о чем? Ах да. Но как же ты…

– Послушай, алмаз – это такая вещь-невидимка. О нем знают немногие, а большинство – лишь на уровне слухов. Кто-то из прежних владельцев, наверное, проболтался, и по этой ювелирной тусовке пошли разговоры. Но толковой и подробной информации ни у кого нет. Поэтому алмаз я просто заберу, ведь дед предназначал его для меня. И племянник ни о чем не узнает.

– Выглядит это не очень хорошо, – забеспокоилась Серафима. – Как будто ты крадешь…

– Меня самого это смущает, – признался Ник. – Одно утешение, что дед сам настаивал на том, чтобы я забрал камень, у меня и электронная переписка с ним сохранилась.

– Переписка – это хорошо, хоть какое-то доказательство, хотя и довольно хлипкое. Ну ладно. А как ты предполагаешь попасть в дом? Ведь ключей у тебя нет.

– Может, соседи?..

– Ага, и через полчаса ты будешь давать показания в милиции. Сам же сказал, ты неофициальный внук, о тебе ни одна живая душа не знает. Ты будешь выглядеть обыкновенным проходимцем или аферистом.