Кольцо Соломона - Михаил Палев Страница 18

– Замкнуть петлю времени? – переспросил Скавронов. – Что он имел в виду?

– Думаю, не более того, что говорил, – пожал плечами Бергер. – Он считал, что остался жив для выполнения какой-то миссии, но так и не понял, выполнил ее или нет. Потому и решил вернуться сюда и умереть: именно это он и называл «петлей времени».

– А в каких отношениях он был с сыном Федорова, то есть старосты, который спас его от расстрела? – спросил Тавров.

– Они были большие приятели! – уверенно ответил Бергер. – Дело в том, что староста перед смертью рассказал своему сыну о немце, которого спас. Он сказал: «Если спасаешь человека от смерти, то берешь на себя ответственность не только за его будущие грехи, но и за его прошлое». Звучит странно, но сказал он именно так, во всяком случае, так утверждал его сын, которого все здесь звали Федун. Еще интереснее, что старик Федоров был уверен: мой отец обязательно приедет. Так и сказал Федуну: «Приедет немец, прими его как родного, а он все тебе расскажет».

– Что именно расскажет? – насторожился Скавронов.

– Вот этого я не знаю! – развел руками Бергер. – Мне эти слова передал Федун, но объяснять не стал, а я не спрашивал… Не до вопросов мне было: главное для меня тогда было убедиться, что моему отцу будет хорошо в деревне и никто его здесь не обидит. Понимаете, ведь жители могли узнать, что он бывший офицер зондеркоманды, оставившей здесь о себе очень недобрую память.

– И не обижали? – поинтересовался Тавров.

– Нет, что вы! – воскликнул Бергер и тут же пояснил: – Ведь его считали ветераном войны, советским офицером латышской национальности. О том, кто он в действительности, знал только Федун, но он молчал.

– Понятно, – кивнул Тавров. – И последний вопрос: вы когда-нибудь видели у отца перстень из металла, напоминающего железо, имеющий печатку с рисунком в виде пентакля? Виталик, будь добр, покажи!

Скавронов достал листок бумаги с рисунком, сведенным с камня на Чертовой пасти, и положил перед немцем. Тот внимательно рассмотрел изображение и отрицательно покачал головой.

– Ну, может, он просто упоминал о подобном предмете? – с надеждой допытывался Тавров.

– Нет, я никогда не видел и не слышал ничего о перстне с таким рисунком! – решительно отказался Бергер. – Отец точно не говорил ни о чем подобном.

– А Федун? – спросил Скавронов. – Федун о перстне ничего не говорил?

– Нет, мы вообще мало общались с Федуном во время моих кратких приездов, – признался Бергер. – Простите, у вас все? Мне действительно пора ехать!

– Да, конечно… То есть одну минуту! Еще один вопрос, – вспомнил Тавров. – Вы никогда не встречали высокого худощавого старика с лицом, похожим на Вольфа Мессинга?

– Простите, на кого? – удивился Бергер. Он явно не знал ничего о Вольфе Мессинге.

– Леша! – обратился Тавров к спутнику Бергера. – Когда приедете в Москву, тут же найди в Интернете и покажи господину Бергеру фотографию Вольфа Мессинга. Причем ту, где он уже в преклонном возрасте. Пусть постарается вспомнить: не встречал ли он высокого худого старика с таким лицом, особенно в последние полгода? Это очень важно!

– Понял, Валерий Иванович! – заверил Леша. – Сделаем!

– Тогда все! Не смею вас больше задерживать! – сказал Тавров.

– Может, все-таки отобедаете? – встрял гостеприимный Зверев. – Ушицу такую вы в Москве даже в лучшем ресторане ни за какие деньги не отведаете!

Леша учуял запах ухи, заколебался и вопросительно, почти умоляюще, взглянул на Бергера. Но железный немец не дрогнул, вежливо отклонил предложение и решительно вышел во двор. Леша грустно вздохнул и обреченно поплелся следом за ним. Проходя мимо Таврова, журналист вполголоса бросил с досадой:

– Ни хрена немчура в смысле жизни не понимает! Побывать здесь – и свежайшей ухи не отведать?! И эти люди пытаются учить нас, как жить!!! Убогие!

Тавров сочувственно похлопал его по плечу.

– Вот, пожалуйста! – раздраженно заметил Скавронов. – И что мы выяснили? Что покойный Вальтер Бехер присвоил и продал квартиру Апса? А о перстне так и не узнали ничего! Что, если привлечь этого Фридриха Бергера к ответственности за соучастие в присвоении выморочной недвижимости? Может быть, это освежит его память?

– Виталий! Я же дал слово! – укоризненно воскликнул Тавров. – Я не дам показаний против Бергера, так что тогда и меня привлекай!

– Да ладно! – с досадой отмахнулся Скавронов. – Это я с горя предложил. Не берите в голову!

В сенях вдруг послышался грохот и характерный звук пустого ведра, которое сильно пнули ногой. Дверь в сени распахнулась, в комнату ввалился Леша.

– Извините, Валерий Иванович! Я было совсем забыл, но как вы завели разговор про перстень, то сразу вспомнил! – торопливо выпалил он. – Я уже запустил поиск по Вегенеру, как только что-нибудь прояснится, тут же вас извещу.

– Какой Вегенер? – не понял Тавров. – Ты о чем?

– Перстень, Валерий Иванович! Я нашел упоминание о перстне, который оберштурмфюрер Бехер отобрал у еврея. Вот здесь перевод документа, который я обнаружил в архивах СД Имперского комиссариата «Остланд». Прочитаете и все поймете. Пока!

Леша торопливо сунул в руку Таврову свернутый вчетверо листок бумаги и выбежал из комнаты. В сенях снова раздались грохот ведра и Лешина ругань. Затем со двора донесся шум отъезжающей машины.

– Все, уехали! – прокомментировал Скавронов, глядя в окно. Он повернулся к Таврову и с любопытством спросил: – Что это вам Леша сунул? Давайте посмотрим!

Тавров развернул листок. Там обнаружился текст, отпечатанный на лазерном принтере.

«Валерий Иванович! В тему вашей просьбы мне удалось обнаружить любопытный документ, который вас наверняка заинтересует. Это рапорт начальника отделения СД города Порхова Генеральному комиссару полиции безопасности и СД Генерального округа «Эстония» СС-штандартенфюреру Занбергеру».

«Секретно!

20 ноября 1941 года, город Порхов,

отделение СД

Генеральному комиссару

полиции безопасности

и СД Генерального округа «Эстония»,

город Ревал, Имперский комиссариат «Остланд»

ДОНЕСЕНИЕ

О РЕЗУЛЬТАТАХ РАССЛЕДОВАНИЯ В ОТНОШЕНИИ СС-ОБЕРШТУРМФЮРЕРА ВАЛЬТЕРА БЕХЕРА

На основании рапорта командира взвода СС опергруппы 2а унтерштурмфюрера СС Шульца следственной группой отделения СД города Порхова было проведено расследование, в ходе которого был установлен факт присвоения подлежащей аризации еврейской собственности СС заместителем командира зондеркоманды 2а СС-оберштурмфюрером Бехером. Во время проведения особого обращения с находившимися на нелегальном положении в Порхове еврейскими беженцами из Литвы Бехер заметил, что один из евреев пытался спрятать у себя во рту некий предмет. По приказу Бехера предмет был силой извлечен изо рта еврея. Предмет представлял собой перстень серого металла, который Бехер в присутствии свидетелей надел себе на руку и не указал в перечне изъятых ценностей. Будучи приглашен на беседу к следователю СД унтерштурмфюреру СС Тродлеру, Бехер не стал отрицать приведенный выше факт и выдал перстень Тродлеру. Перстень представлял собой изделие из серого металла с выгравированной на печатке пентаграммой и символами, напоминающими буквы еврейского алфавита. Свои действия он мотивировал тем, что имел указание оприходовать и сдавать лишь материальные ценности, а не все изъятые предметы. С его точки зрения, никакой материальной ценности изъятый перстень не представлял, и Бехер оставил его себе в качестве забавного сувенира. Привлеченный к расследованию эксперт, ювелир Карл Боссе, дал заключение о том, что перстень изготовлен из чистого железа. На основании заключения экспертизы следствие пришло к выводу, что железный перстень действительно не подпадает под перечень подлежащих аризации еврейских ценностей, и обвинение с Бехера было снято. В дополнение сообщаю, что находившийся в период следствия в Порхове офицер Главного штаба СС гауптштурмфюрер СС Вегенер заявил, что перстень представляет интерес для представляемого им ведомства как любопытный артефакт еврейского культа. На основании заявления Вегенера и подтверждении его полномочий Главным штабом СС перстень по окончании следственных мероприятий был передан Вегенеру, о чем в деле имеется соответствующая расписка.