Бледный гость - Филип Гуден Страница 18

– Как будет угодно. Ничего плохого в нем не вижу, – ответил Уилл, делая вид, что уязвлен. – Хорошее простое имя, для хорошей простой девушки.

– До тех пор, пока она не становится слишком хороша.

Я мог представить, как с этими словами Донгрейс подталкивает Фолла локтем.

– Не беспокойся, не упущу случая оценить ее и с этой стороны. А пока, хочешь ты или не хочешь, тебе придется услышать то, что она мне сказала. Потому что от этого во многом зависит наша судьба как актеров.

Я насторожился.

– Короче говоря, Одри сказала так. Свадьбы, которую мы тут собираемся праздновать, не было бы вообще, если бы мнение Генри что-нибудь значило. Элкомб все решил сам. Деспот-папаша нашел наследнику невесту и наказал жениться.

– Да какой он деспот, – возразил Джек Уилсон. – Просто он богат. Только бедные свободны выбирать.

– Но почему сына силком тащат под венец? – спросил Майкл. – Невеста что, уродина? Как ее зовут?

– Не понимаю, какая связь между внешностью и именем, но ее зовут Марианна. Уродина, или красавица, или что-то среднее – сказать не могу, не видел.

– Так спроси у Одри с кухни.

– Не перебивай! – Фолл понизил голос. – Зачем Элкомбу так понадобился этот брак – яснее ясного. Марианна Морленд происходит из богатой семьи. Ее отец – именитый бристольский купец. Деньги к нему в карман текут рекой. Представьте, каково ее наследство, представьте приданое. Родитель наверняка расщедрится, еще бы: породниться с одной из благороднейших фамилий Англии!

– Так все дело в деньгах. Как ново.

– В них всегда все дело, – отозвался «взрослый», циничный Джек Уилсон. – Дело в том, что пару лет назад Элкомб лишился винодельни и вместе с ней огромного дохода. Только представьте, какие это были деньги! На торговле вином люди делают себе состояние! Кроме того, он чем-то провинился перед королевой, так что монаршая милость обошла его стороной. Вместо него Елизавета щедро одарила кого-то другого. Думаю, вы понимаете, что ситуация едва ли не плачевная.

– А я смотрю, ты в курсе дел, Джек! – отозвался Фолл.

– Да, держу ухо востро, – сказал Уилсон. – Не хуже Ревилла, который только прикидывается, что спит, а на самом деле ловит каждое наше слово. Вот уж у кого ушки на макушке.

Я чувствовал, что Джек смотрит на меня, но лежал тихо, хотя давился от смеха.

– И раз уж мы заговорили об Элкомбе и его деньгах, то в само поместье вложены огромные суммы. Вот если я вырву сейчас пучок травы, то можно считать, что я обогатился двумя пенни. А камни, из которых сложен дом, – это просто слитки золота.

– Выходит, Джек, ты полагаешь, что именно из-за этого сына женят насильно, – сказал Уилл. – Элкомбу просто нужен новый источник дохода. Он отчаянно нуждается в средствах.

– Это лучший способ. Кутберт своим актерским талантом нужных денег не добудет. Как бы то ни было, все очень странно. – Джек пожал плечами. – Отчего Генри идет под венец чуть ли не из-под палки? Если та девица, Марианна, и впрямь так богата и к тому же не окончательная уродина, то тут радоваться надо и благодарить папашу за выгодную партию! Если бы мне предложили богатую невесту, я бы не очень беспокоился по поводу ее внешности. А будь она очень-очень богата, я бы считал ее самым прекрасным созданием на земле!

– По слухам…

– Чьим?

– На этот раз не Одри, а других женщин, тоже с кухни…

– О-о-о, мастер Фолл, вижу, времени вы не теряли, сняли самые сливки, – сказал Майкл.

– Обещаю, впредь буду оставлять их для тебя. Как только ты научишься пользоваться своим вертелом.

– Не отвлекайся, Уилл, – вновь вмешался Джек.

– Так вот. Те дамы понятия не имеют, с чего это молодому господину так не по душе столь богатое брачное ложе.

И это все?! Я, хоть и мысленно, присоединился к негодованию Уилсона и Донгрейса, которые выпрашивали у Фолла более интересных подробностей.

Немного подразнив их любопытство, он продолжил:

– Рассказывают разное. Будто бы молодой лорд предпочитает женщинам молоденьких мальчиков. Кстати, Майкл, может быть, это твой шанс. Наверняка ты в его вкусе.

– Катись ты!..

– Еще говорят, что Генри ненавидит отца и сделает все, чтобы досадить ему. Однако боится он его гораздо больше, иначе давно бы уж отказался от этой женитьбы.

– Да, Элкомб может внушить страх, – промолвил Джек задумчиво. – Человек, которому не стоит переходить дорогу. Вон, даже мастер Ревилл со мной согласен. Глядите, он, кажется, кивает. Или, может, это ветер качает ее, потому что она пустая?

Я понял, что ненароком выдал себя, согласно кивая на рассуждения Джека. Да, он попал прямо в точку. Я вспомнил близко посаженные глаза Элкомба, его пристальный, пронизывающий взгляд.

Поскольку притворяться дальше было бессмысленно, я сел.

– Да ты настоящий шпион, Ник! – рассмеялся Уилл.

Помнится, кое-кто тоже принял меня за шпиона.

– Брось, Уилл. Будь все столь же открыты, как ты, нужда в шпионах разом бы отпала. Как настоящий друг, ты всегда готов нам рассказать все как есть и о своих похождениях, и о многом другом. К тому же мне было очень интересно послушать твои кухонные байки.

– Не думаю, что это просто байки. Или ты считаешь, свадьбу отменят и мы отправимся домой несолоно хлебавши?

– Я очень сомневаюсь, – сказал Джек. – Приготовления в самом разгаре. К тому же Кутберт потеряет свой шанс блеснуть на сцене.

– А разве не может быть иных причин, по которым Генри не желал бы жениться? Кроме его любви к мальчикам и ненависти к отцу? – спросил я.

– Например?

– Другая женщина, которую он любит.

– Это тебе не «Сон в летнюю ночь», – отмахнулся Уилл.

– Говорю вам, здесь замешана другая женщина. Я даже видел, как они тайком шептались.

На это вся троица заметно напряглась и села прямо, ожидая продолжения.

Я напустил на себя важный вид:

– Думаю, она не его сословия, гораздо ниже по положению. У нее грубое красное лицо и толстые руки. Но это все издержки ее ремесла.

– Она прачка? – предположил Уилл.

– Нет, там, где она работает в поте лица, стоит ужасная жара, специфический запах и лязгает металл.

– Неужели в кузнице? – Похоже, Донгрейс был озадачен.

– Нет. – Я выдержал паузу. – На кухне.

– Ах, вот куда ты клонишь, – усмехнулся Джек.

– И зовут ее, дайте вспомню… Зовут ее Одри.

Развить мысль по поводу этой «кухонной мелодрамы» я не успел: Фолл бросился на меня и принялся тузить. Когда же я все-таки спихнул его с себя и мы распластались на траве, тяжело дыша, он спросил: