Последнее пророчество - Жан-Мишель Тибо Страница 18

20 августа 2006 года, Париж

Александра возненавидела «Дело» задолго до своего совершеннолетия. В тот день, когда отец впервые показал ей власяницу и кровавые раны, ею оставленные, и объяснил, что она тоже должна страдать ради любви к Господу, она впервые взбунтовалась. Она стала недоверчивой. Она осознала, какой ужас должен внушать «Opus Dei» своим членам, узнав о диктатуре, установленной прелатами, викариями и духовными наставниками, о рабском положении женщин-нумерариев, когда отец привез ее в бастион Торресьюдад, где проходили обучение в духе «Opus Dei» четыре тысячи человек.

В это место, надежно защищенное от чьего бы то ни было стороннего влияния, она вошла под защитой своего отца, перед которым все преклоняли колени в Круге, Circulus Brevis de la direction spirituelle, где члены организации беспрерывно молились, а затем слушали комментарии Евангелий или правила ордена, зачитываемые наставником. Она помнила эти мрачные комнаты, в которых выверенными и беспощадными методами проводились «суды совести». Всегда одни и те же вопросы… Каждый подразумевал определенный проступок, подвергал сомнению конкретное нравственное качество. Стоило ей лишь подумать об этом, как волосы вставали дыбом.

a) Пропустил ли я медитацию или сократил ее продолжительность, если только не был болен?

b) Был ли в моем сердце Господь, и часто ли, ежедневно ли я осознавал свою родственную связь с ним?

c) Посвящал ли я ежедневно первую и последнюю мысль свою Господу?

d) He пропустил ли я личной проверки и не избегаю ли общей?

e) Во время святой мессы упоминаю ли ежедневно моих братьев по «Opus Dei» и, вдобавок к этому, упоминаю ли особо моих наставников?

f) Вынес ли я безучастно все неприятности, которые уготовил мне прошедший день?

g) He забыл ли о традиции усмирения плоти?

h) Приложил ли все усилия, чтобы достичь состояния полного покаяния?

і) Поступил ли я правильно, руководствуясь в любом деле единственно тем, во славу ли Господа оно совершается?

j) Читал ли тихо и внимательно молитвы «Дела» и другие молитвы?

к) Принял ли я как жертвенность бескорыстное служение, порученное мне моими наставниками?

1) Был ли я послушен моим наставникам в любом деле? Является ли это дело частью моей духовной жизни или моего служения?

m) Добросовестно ли выполнял я задания, предписанные моим служением, выполнение которых было мне доверено «Opus»?

n) Был ли я прилежен в проявлениях человеколюбия, что является обязанностью по отношению к моим братьям?

о) Вспоминал ли я о любви к ближнему и осторожности, будучи обязанным высказать или выслушать братский упрек, и столько ли раз, сколько это было необходимо?

р) Проявлял ли я усердие, чтобы привлечь в «Opus Dei» новых сторонников?

q) Отдавал ли себе отчет в том, что своей бездеятельностью либо опрометчивыми поступками, излишней мягкотелостью или холодностью, проявленными во время исполнения моих обязанностей верующего, личных или профессиональных, я причинял определенный вред «Opus Dei»?

r) Как я вел себя во время просветительской работы и во время любой деятельности, которая помогает мне достичь поставленной цели? Сколько времени посвятил изучению полезной информации?

s) Сделал ли я лишние траты – потратился ли на предметы роскоши, на свои капризы, ради удовлетворения тщеславия?

t) Забочусь ли я о том, чтобы не производить шокирующее впечатление, не вызывать у людей удивления или недоумения, ибо это не приличествует ни моему долгу, ни моему положению?

u) Охватывала ли меня грусть, и не забыл ли я, что это чувство единит меня с врагами моей души?

Эти и многие другие вопросы являлись частью плана «суда совести», который всегда заканчивался покаянными молитвами, чтением отрывков из духовной книги и разговорами о делах «Opus Dei».

Александра наблюдала за тем, как отец исполняет ритуал Круга, хотя большинство этих вопросов не имело к нему отношения. Для высших чинов «Opus» были предусмотрены исключения, позволявшие блистать и представлять себя во всей красе в обществе, завоевывая доверие великих мира сего. Одним из первых правил, которые отец приказал ей выполнять, было еженедельное совершение «суда совести» дома, но она всегда избегала части вопросов и сокращала время покаянной молитвы.