Конвоиры зари - Дон Уинслоу Страница 18

— А с чего ты взял, что она сексуальная истеричка? — спросила Санни, совершенно забыв, что обсуждают они в буквальном смысле слова одномерную девицу, существующую лишь в выдуманном доисторическом городке Бедроке.

— Да Барни ее не удовлетворяет, — ответил Дэйв с непрошибаемой уверенностью.

А через полчаса на пляж пришла миниатюрная брюнетка, и Джонни Банзай ухмыльнулся и показал на нее Дэйву.

— Угу, типичная Бетти, — кивнул тот.

Вот так все и пошло.

Плод извращенного воображения Дэйва прочно вошел в сёрферский лексикон и с тех пор любую желанную женщину, вне зависимости от цвета волос или фигуры, называли «бетти».

Но Дэйв прославился и как спасатель, и вполне справедливо.

Для детей Сан-Диего спасатели — все равно что бейсбольные игроки для нью-йоркских малышей. Это их герои, примеры для подражания, любимцы. Отличный спасатель, не важно, какого пола, должен прекрасно плавать, а Дэйв — один из лучших пловцов Сан-Диего.

Взять хотя бы ту историю с быстринами — обычно они настигают прибрежные воды по выходным, когда там больше всего народу, — и в тот раз в океан унесло одиннадцать человек. Никто из них не пострадал, потому что Дэйв начал решать проблему еще до ее возникновения. Он уже бежал к воде, когда быстрины только собирались завертеться, и так эффективно руководил своей командой, что через пару минут все одиннадцать потенциальных жертв уже сидели на берегу.

Или тот случай с мужчиной, который отправился поплавать с маской и запутался в водорослях, почему-то прибившихся необычайно близко к берегу. Дэйв понял, что что-то не так, лишь по цвету воды, нырнул в глубину океана с ножом и освободил несчастного пловца. Уже на пляже он сделал ему искусственное дыхание, и мужчина, которому без Дэйва грозила бы смерть или, как минимум, серьезное повреждение мозговых тканей, отделался легким испугом.

Или взять знаменитую историю о Дэйве и акуле.

Однажды Дэйв показывал на берегу молодому неопытному спасателю самые удобные места для обзора океана. Они были на своих фирменных досках, ярко-красных лонгбордах длиной с небольшую лодку, и гребли на юг, мимо длинного побережья от пляжей Лa-Хойи и Лахойской пещеры. Вдруг молодой спасатель, смертельно побледнев, сел прямо на своей доске.

Дэйв взглянул вниз и увидел, как от правой ноги парня по воде расплывается кровавое пятно. Он тут же понял почему. Огромная белая акула, рыщущая возле пещеры в поисках еды, по ошибке приняла черный блестящий гидрокостюм спасателя за шкуру тюленя и решила откусить от него кусочек. Теперь она наматывала круги вокруг его доски, намереваясь завершить свой обед.

Дэйв подплыл, разместился ровно между спасателем и акулой — эту историю, к слову, рассказывал сам молодой спасатель, а не Дэйв, — уселся на доске и начал пинать акулу по рылу, попутно крича, чтобы она убиралась куда подальше.

— Кому говорю, а ну убирай отсюда свою мокрую рыбью задницу! — орал и пинался он.

И акула его послушалась.

Крутанулась и спокойно уплыла.

После этого Дэйв перерезал веревку со своей доски, сделал из нее жгут для ноги паренька и отволок его к берегу. Там он вызвал «скорую», объявил во всеуслышание, что страшно голоден, отправился на пляж и съел в забегаловке «У Джеффа» огромный бургер.

Вот такой он, Дэйв.

(«Знаешь, что я сделал после того, как съел тот бургер? — как-то по секрету признался он Буну. — Пошел к мусорке у тридцать восьмой вышки и вывернул его обратно. Чувак, мне в жизни не было так страшно!»)

Кандидаты в спасатели были готовы на все, чтобы попасть в тренировочную группу, где преподавал Дэйв. Или чтобы избежать этого. Те, кто хотел стать отличным спасателем, мечтали об уроках Дэйва, а те, кто надеялся проскочить экзамены, боялись его как чумы.

Потому что Дэйв — настоящий монстр.

Он изо всех сил пытался завалить каждого из студентов, используя все доступные и незапрещенные законом методы воздействия — физического, ментального, эмоционального.

— Если они провалятся, — сказал он как-то Буну, пока они наблюдали, как студенты качают под водой пресс, — пусть уж лучше провалятся сейчас, а не когда какой-нибудь несчастный идиот будет тонуть и надеяться, что они его спасут.

Вот какая штука: даже если подводное течение вдруг унесет двадцать человек или у кого-то пойдет кровь из носа, а рядом будет проплывать взвод акул, спасатель обязан приплыть в этот дурдом свежим и спокойным, как мартовское утро, и расслабленно поинтересоваться, не хотят ли господа отдыхающие направиться обратно на берег. Разумеется, без спешки.

Потому что чаще всего люди умирают в воде из-за паники.

Их заклинивает, и они начинают делать глупости — пытаются перебороть течение, плывут не туда, куда надо, машут руками и ногами, выбиваясь из сил. Если бы они просто расслабились и лежали тихо на спине, дрейфуя потихоньку по воде и ожидая подмоги, то в девяносто девяти случаях из ста с ними все было бы в порядке. Но они пугаются, начинают задыхаться, и все кончается плачевно — если только к ним на помощь не приходит спокойный, невозмутимый спасатель.

Вот почему Дэйв настойчиво пытался переманить к себе Буна.

Он знал, что из него выйдет отличный спасатель. Бун — прирожденный пловец, неутомимый, наделенный чутьем, позволяющим понимать океан. Ежедневный сёрфинг сделал его тело близким к совершенству. Ну а что касается спокойствия, то Бун — ходячее воплощение невозмутимости. Ген паники у него попросту отсутствует.

И Дэйв знал это наверняка. В тот день, когда быстрины увлекли в океан одиннадцать человек, Бун был на пляже и перешучивался с Дэйвом. Но при первых признаках опасности добровольно бросился в океан и начал плавать вокруг перепуганных туристов, поддерживал тех, кто уже шел ко дну, улыбался и смеялся, словно находился не в центре быстрого и опасного течения, а в теплом детском бассейне.

Дэйв никогда не забудет, что говорил тогда Бун несчастным людям, пока он сам со своей командой отчаянно пытался спасти их жизни:

— Эй, да не волнуйтесь вы так! У нас тут лучшие спасатели мира работают, они нас вытащат!

— Что привело тебя в мои покои? — спросил сейчас Дэйв у Буна.

— Дела.

— Как только подпишешь контракт, — ответствовал Дэйв, — устрою тебе шикарную работенку. Сможешь целый месяц щеголять в таких же модных ярко-оранжевых плавках, как у меня.

Они часто шутили, задаваясь вопросом, почему плавки, спасательные жилеты и даже их доски производят исключительно в одном цвете, который как ничто другое притягивает акул. Для белых акул нет ничего привлекательнее ярко-оранжевого цвета.

— Ты ведь можешь похвастать энциклопедическими познаниями в области местных стриптизерш, верно? — полувопросительно-полуутвердительно произнес Бун.

— Многие думают, что это очень легко, — тяжко вздохнул Дэйв, — они ведь не знают, сколько долгих часов я, до мозга костей преданный своему делу, провел…