Незримая паутина - Фридрих Незнанский Страница 18

— Моргунов, — представился Андрей, выдержав паузу, в течение которой его рука еще какое-то время висела в воздухе, после чего сел и закинул ногу на ногу. — Простите, я не расслышал ваше имя-отчество, — произнес он.

— Валентин Дмитриевич. А скажите, господин Моргунов, с чего вдруг вы решили взломать наш вебсайт, где хранится секретная информация банка? Кто вам это позволил? Вы понимаете, что это подсудное дело?

— Все люди ходят по улице и заглядывают в окна, — нравоучительно заявил Андрей, нагло помахивая ногой. — И в этом нет ничего преступного. Преступление начинается, когда в это окно влезают. Я всего лишь к вам заглянул и предупредил, что на ваших окнах стоит сменить шпингалеты или ставни, чтобы в них не влезли те, кто вам об этом никогда не сообщит.

— Тогда спрошу прямо: на кого вы работаете?

— А что, у вас здесь прокуратура? — удивился Андрей. — И меня вызвали без повестки?

— Вам что, делать больше нечего, как хамить! — побагровел, прервав наглеца, Полухин. И даже привстал с места.

— …И это вместо того, чтоб сказать мне спасибо, — продолжил Андрей, поменяв положение ног. — Начинаете на меня орать и запугивать.

— Извините, но вас никто не запугивает, — услышал он сзади вежливый негромкий голос и, обернувшись, сразу узнал известного всей стране главу здешнего банка, олигарха и мецената Михаила Аркадьевича Гаевского, которого не далее как вчера видел по телику. Сейчас он будто материализовался, сойдя с экрана и оставаясь на себя похожим. (Правда, казался более серым и не столь фотогеничным, но это, наверное, зависит от искусства телевизионных гримерш.) Вот он, в отличие от Полухина, точно не походил на злодея, замышляющего убийство конкурента.

Оставалось понять, в какой момент он неслышно вошел и с какого места прислушивался к их разговору.

— Сидите, сидите! — помахал рукой Михаил Аркадьевич. — Продолжайте ваш содержательный разговор. Надеюсь, я вам не помешаю. — И скромно присел на край кресла.

Полухин тоже сел. Установилось молчание.

— У меня, если позволите, тоже есть вопрос к господину Моргунову Андрею Витальевичу, — сказал Гаевский после продолжительной паузы. — Поправьте меня, если я неверно назвал ваше имя-отчество.

— Все верно, — кивнул Андрей, переведя торжествующий взгляд на Полухина: вот, мол, как со мной разговаривает твое начальство. Учись, старый пердун!

— Поймите правильно Валентина Дмитриевича. Такая у него работа — стоять на страже нашей конфиденциальной информации, которую он с присущим ему блеском всегда выполняет.

— Меня бы кто понял… — не удержался Андрей. — Я продемонстрировал вам, как легко взломать вашу систему безопасности… Хотел вам помочь… И что в ответ?

— Тогда у меня к вам есть вопрос. — Гаевский спокойно и вежливо улыбался. — Это ваше хобби — проникать в чужую информацию, или как?

— Или как. — Андрей встал с кресла. — Так я пошел, если вы не хотите, чтобы я исправил защиту вашего сервера. Оставайтесь с вашей сверхсекретной информацией, которая рано или поздно полезет из всех дырок в вашей системе безопасности. Вам впарили дешевку, понимаете?

— Серьезные люди так переговоры не ведут, — снова улыбнулся Гаевский, теперь уже по-отечески. — Мы о вас мало знаем. Может быть, здесь такой вариант, что это сделал кто-то другой, а вас к нам подослали, чтобы самим остаться в тени? Уж больно вы молоды…

— Все может быть, — согласился Андрей, продолжая стоять. — Поэтому и говорю: давайте не терять времени. Я вам на ваших глазах залатаю ваши дырки, и вы сами убедитесь…

— К сожалению, мы с Валентином Дмитриевичем в этом ничего не понимаем… — смущенно сказал Гаевский.

— Но свои специалисты у вас есть?

— Сами видите какие, — махнул рукой Гаевский. — Но вы правы. Не стоит терять зря время. Латайте, пожалуйста, наши дырки, а мы посмотрим на вашу работу. Надеюсь, наши профессионалы сумеют понять и оценить ваше искусство… Думаю, Валентин Дмитриевич, вам следует распорядиться, чтобы были созданы все условия для показательного урока Андрея Витальевича. Остается договориться о цене. Во что вы сами оцениваете вашу работу?

— Полторы тысячи баксов, — проговорил Андрей, заранее вспотев в ожидании оскорбительного (уничижительного, пренебрежительного — нужное подчеркнуть) отказа.

Они переглянулись. Кажется, продешевил… Или, наоборот, переборщил, решал про себя Андрей, пока длилась эта томительная пауза.

— Договорились, — протянул руку Гаевский.

— Как сделаешь, так сразу получишь, — пообещал Полухин.

— Нет-нет… — прикрыл глаза Гаевский. — Это уже моя компетенция. Полагаю, аванс в пятьсот долларов может быть выдан прямо сейчас. А пока для вас будут готовить условия для показательного урока, будьте добры, подождите в нашей курительной или в баре. У вас есть на это время?

— Есть… А аванс я могу получить? — несмело спросил Андрей.

— Прямо сейчас, — очаровательно улыбнулся Гаевский. — Как только вы выйдете из этого кабинета, подойдите, пожалуйста, к седьмому окошку операционного зала. Там вам все выдадут… Я распоряжусь. Не беспокойтесь, у нас подобные вещи строго выполняются.

Андрей шел по направлению операционного зала банка и терзался про себя: черт, надо было сразу сказать Гаевскому, такому обходительному и порядочному, о предложении его конкурентов, исходящем от крышевателей Инвестбанка. И о том, что они подозревают Михаила Аркадьевича в организации убийства Абрамяна… Или лучше не надо?

Он зашел в здешний полутемный и полупустой стильный бар, где с его появлением сразу прекратились разговоры нескольких холеных мальчиков в белых сорочках и темных галстуках. Андрей взял бутылку немецкого пива, выпил, ни на кого не глядя. Потом зашел в курилку, тоже полутемную, стильную, с итальянскими бра и медными плевательницами. Там, напротив, были только девушки, в большинстве хорошенькие, чтоб не сказать сексапильные, о чем-то оживленно беседовавшие. Они тоже смолкли, едва его увидев. Но если парни в баре глаза отводили, то девушки, наоборот, с интересом его рассматривали, шушукаясь и подталкивая друг друга локтями.

Только одна из них, стоявшая в стороне, пожалуй, самая стройная и высокая, в самой коротенькой юбчонке, лишь на секунду косо взглянула на Андрея, после чего отвернулась и достала новую сигарету. Он поспешно попытался дать ей закурить, вынув свою зажигалку, но уронил ее на пол. Девчонки прыснули, а «мисс Инвестбанк», как он окрестил ее про себя, снова покосилась в его сторону и снова тут же забыла о его существовании.

Зато Андрей сразу на нее уставился — не только потому, что понравилась. Он был просто убежден, что где-то видел ее раньше. И даже захотел ее об этом спросить, но дверь в курилку открылась, и в комнату сунул голову какой-то молоденький клерк в округлых, как колеса, очках.

— Андрей Витальевич? Вас ждут…