Побег - Кирилл Шелестов Страница 18

Сказки о том, что охранник закроет вас грудью, если начнут стрелять, не рассказывал даже Андерсен, у которого никогда не было охраны. Собственно, эти парни и не нанимаются вас спасать. Они воспринимают себя как дорогой и хрупкий антураж, который необходимо беречь. Устраиваясь на работу, они обычно задают три вопроса: будут ли их кормить в ресторанах, в которых вы сами обедаете; как часто предполагается покупка им служебных костюмов; есть ли телевизор в их комнате отдыха (как вы сами понимаете, у них непременно должна быть комната отдыха). Их главное отличие от девушек из эскорт-услуг заключается в том, что пахнут они хуже, а едят больше.

Порядочный охранник — это тот, который при приближении опасности не убежит с вашей сумкой. Только не надейтесь, что он останется с вами, конечно, нет. Просто по-настоящему надежный парень смоется без вашей сумки.

— Марш отсюда! — скомандовал я здоровенной парочке. — Пошли вон!

Они переглянулись.

— Что? — тупо моргая, спросил один из них. — Куда идти?

В их сознании не укладывалось, что я, призванный заботиться об их комфорте, могу столь жестокосердно выгнать на холод свое главное достояние.

— Валите к черту, — посоветовал я. — Живо! Ну?

Они еще раз переглянулись, потом посмотрели на

Проныру, молча взывая к его заступничеству. Однако Проныра, полагая, что троих ему все равно не спасти и лучше уж сохранить самого ценного, поспешно нырнул под приборную доску, делая вид, что завязывает шнурок ботинка. Парни медленно открыли дверь и начали выбираться наружу, явно ожидая, что я передумаю.

— Быстрее, — поторопил я их. — Мне некогда. Я сам сяду за руль, — объявил я Проныре.

— А как нам до города добираться? — укоризненно осведомился один из охранников.

— Трусцой! — отрезал я. — Вам полезно будет. Глядишь, хоть немного жир растрясете.

В отличие от них смекалистый Проныра не задавал ненужных вопросов. Он кубарем скатился с сиденья и пригибаясь обежал автомобиль, уступая мне кресло водителя. Я бы выкинул и его тоже, но у него были документы на машину.

6

Неподалеку от нашего спортивного комплекса стояла белая «девятка» с начерно тонированными стеклами и приглушенными фарами. Еще один невзрачный автомобиль, тоже тонированный и тоже с включенными габаритными огнями, был припаркован в нескольких метрах. Теперь наружное наблюдение осуществлялось почти открыто.

Во дворе комплекса, огороженного высоким забором и освещенного прожекторами, помимо машин Виктора и Васи, я увидел джип Плохиша и белый «Мерседес» Пономаря. Вероятно, Виктор собрал на совещание расширенный состав.

Мой джип красовался на самом видном месте, у тяжелых металлических ворот. Возле него маячила грузная фигура Николая. Понурившись, он переступал с ноги на ногу, и меланхолично бил одним огромным кулаком о другой. Остальные охранники с любопытством бросали в его сторону взгляды. Значит, все, кроме меня, уже были в курсе случившегося. Между прочим, ни Гоши, ни «БМВ» я не обнаружил.

Я подъехал вплотную к Николаю и резко затормозил, но тут со мной приключилась досадная неприятность. Я сто лет не ездил на автомобилях с механической коробкой и от злости забыл выжать сцепление. Машина дернулась и позорно заглохла, как это бывает у новичков-водителей. Мой промах распалил меня еще больше.

— Где Савицкий? — крикнул я Николаю, выскакивая наружу.

— В джипе он, — глухо пробормотал Николай, виновато глядя на меня исподлобья. — Ему там, короче, плохо стало...

Я зашел с другой стороны и увидел Савицкого, который, открыв дверь, свешивался вниз с сиденья. Его пальто было распахнуто, воротник рубашки расстегнут, его мутило. Он надсадно кашлял, глубоко вдыхал морозный воздух и тер лицо грязным снегом, который лежал кое-где тонким слоем.

— Что с вами? — воскликнул я, бросаясь к нему и встряхивая его за плечо.

Он хотел поднять голову, но не сумел и лишь бессильно помотал ею из стороны в сторону.

— Укачало дорогой, — нечленораздельно пожаловался он. — Я сейчас, — он прервался, вновь закашлялся и судорожно сглотнул, подавляя приступ тошноты.

И тут до меня дошло.

— Да вы выпили, что ли?! — изумился я.

— Еще как! — отозвался он с непостижимым укором. — Лыка не вяжу! А все вы виноваты!

На мгновенье я растерялся. Я никогда не видел его в таком состоянии и не имел понятия, что наш скрупулезный полковник имеет привычку нетрезвым носиться глубокой ночью по просторам губернии. Впрочем, в этом открытии было утешающее обстоятельство: значит, в родном городе мне предстояли встречи не с одними сумасшедшими. Здесь были еще и просто пьяные.

Краем глаза я заметил, как стоявшие поблизости чужие охранники прислушивались к нашему диалогу и конфузливо улыбались. Формально все они подчинялись Савицкому, который частенько устраивал им разносы за расхлябанность. Сейчас его плачевный вид будил в них злорадство. Я скорчил людоедскую гримасу, и они тут же отвернулись, делая вид, что заняты своими делами.

— Мне вообще алкоголь принимать нельзя! — продолжал выговаривать мне Савицкий. — У меня язва желудка. А в меня сегодня не меньше трех бутылок водки влили.

— Я вам столько не наливал, — возразил я осторожно.

— Менты наливали! — сердито парировал Савицкий. — Без этого ваших гвардейцев не отпускали! С обеда только вашей охраной и занимаюсь. Пью и пью. Их ведь в разные районы забрали. Пришлось сначала с одним начальником отделения надираться, а потом с другим. Если бы троих задержали, а не двоих, я бы, наверное, вообще живым не остался.

Он с трудом выбрался из машины и, держась за дверь, утвердился в вертикальном положении, слегка покачиваясь.

— Не помню даже, здоровался с вами или нет, — спохватился он, вытирая ладонь о пальто и протягивая мне. — Даже неудобно в таком виде людям на глаза показываться.

Его лицо тоже было в разводах грязи. Тонкие очки съехали набок, редкие волосы топорщились. Я почувствовал к нему сострадание.

— Не стойте на ветру, — сказал я. — Вы же простудитесь. Пойдемте в здание.

— Не пойду! — уперся Савицкий. — Куда я в таком виде! Вы уж там сами объясняйте Виктору Эдуардовичу, что хотите. Я лучше еще немного здесь на холодке побуду, быстрее в себя приду, — он сжал виски и тихонько застонал. — А Геннадию вашему надо как следует по шее надавать! — прибавил он с несвойственной ему свирепостью.

— Это за что же?! — раздался обиженный голос Гоши, и его силуэт показался из-за машин. Выражение лица у Гоши было страдальческим. К нам Гоша, однако, не приближался, предпочитая сохранять безопасную дистанцию. — На меня и так целую охоту устроили! Из-за политики все.

— Что ты плетешь! — прервал его Савицкий. — Какая охота?! Ты эти басни кому-нибудь другому рассказывай! Завтра с утра мне докладную на стол!