Чернее некуда - Найо Марш Страница 18

Все еще пребывая в растерянности, он заметилприближавшуюся к нему маленькую тень. Он позвал, и кошка мгновенно возникла изтемноты, привычным манером бросившись ему на грудь. Он прижал ее к себе иподнялся по ступенькам.

– Вот и правильно, – приговаривал он. – Пойдем-ка вдом. Пойдем. Там нам с тобой самое место.

Когда они достигли своей тихой пристани, мистерУипплстоун налил себе выпить. Слишком много почти мгновенных событий возмутилиего душевный покой и почему-то пуще всего тревожил разговор с мистеромШериданом.

– Я его точно где-то видел раньше, – говорил онсебе, – и не только здесь, в тот день, когда я пришел осматривать дом. Впрошлом. Где-то, где-то, где-то. Какое-то неприятное воспоминание.

Однако память не пожелала подчиниться приказу, такчто мистер Уипплстоун, лишь раздразнивший себя бесплодными домыслами, допилналитое и, пребывая в состоянии умело контролируемого возбуждения, набрал номерсвоего друга, суперинтенданта Аллейна.

Глава третья

Катастрофа

Нгомбванскоепосольство, выстроенное для торгового магната георгианской поры, было по правдесказать чересчур величественным для новорожденной африканской республики, вовсяком случае, на взгляд Аллейна. Лондонские представители Громобоя перехватилиэтот дом, едва он освободился после долгой аренды. В таком дворце и посольстволюбой великой державы чувствовало бы себя совсем неплохо.

Домбыл великолепный, прекрасных пропорций, внушающий ощущение покоя ипросторности. Залы для приема гостей, занимающие почти весь первый этаж, выходилив глубине дома в обширный парк, где помимо прочих изысков имелось небольшоеозеро. Парк, успевший за время аренды прийти в запустение, был не без шикавосстановлен баронсгейтской фирмой “Прекрасные виды”. Ее дочерняя компания“Декор и дизайн”, также из Баронсгейта, позаботилась об интерьере.

–Пожалуй, эффект получился даже более разительным, чем они рассчитывали, –сказал Аллейн, – особенно когда теперешние владельцы разместили здесь свои украшения.

Онобходил дом в обществе пригласившего его сюда суперинтенданта Фреда Гибсона,занимавшего в Специальной службе такой же пост, как Аллейн в своем отделе. Этобыл крупный, бледный, молчаливый человек, первым делом оговорившийся привстрече с Аллейном, что они находятся здесь по приглашению посла Нгомбваны, причемнаходятся, строго говоря, на нгомбванской территории.

–В сущности, нас здесь только-только терпят, – говорил своим глуховатым голосомГибсон. – Конечно, они так или иначе состоят в Содружестве, но насколько я понимаю,могут в любую минуту сказать “большое спасибо, до скорых встреч”.

–Я тоже так думаю, Фред.

–Я, как ты понимаешь, далеко не в восторге от этой работы, что нет, то нет! Кактолько Его Прохиндейство высунет нос из дверей, хлопот у нас будет по горло, можешьмне поверить.

–Тебе не позавидуешь, Фред, – сказал Аллейн.

Аллейни Гибсон работали вместе в самом начале их карьеры и прекрасно понимали другдруга.

Онинаходились то ли в салоне, то ли в бальной зале, их провел сюда огромного росталиврейный лакей-африканец, который затем удалился в другой конец залы и застылв неподвижном ожидании.

Аллейноглядывал подобие ниши, занимавшей почти всю стену на их конце комнаты. Нишабыла оклеена малиновой и позолоченной бумагой и увешана привезенными изНгомбваны предметами – щитами, масками, плащами, копьями – расположенными так,что получился своего рода африканский орнамент, обрамленный геральдическимиизображениями. Центральным экспонатом служил ритуальный барабан. Все этоосвещалось небольшим театральным прожектором. Зрелище получилось внушительное,уводящее воображение к давним дням, в которые дом этот только строился, аЛондон сходил с ума по нубийским статуям и маленьким черным пажам в тюрбанах.Громобою понравится, подумал Аллейн.

Потрем стенам залы тянулась галерея для музыкантов, и Гибсон пояснил, что помимооркестра на ней будут находиться четверо его людей.

Шестьдвустворчатых окон, начинающихся от самого пола, выходили в парк. “Прекрасныевиды” создали ложную перспективу, высадив по обеим сторонам продолговатогоозера тисовые деревья – на переднем плане высокие, а дальше все уменьшавшиесявплоть до самых миниатюрных размеров. Соответственно была изменена и формаозера, широкого там, где росли деревья повыше, и сужавшегося к дальнему краю. Витоге получилась почти пугающая оптическая иллюзия. Аллейн читал где-то о“Корсиканских братьях” в постановке Генри Ирвинга, разместившего поближе кпублике шестифутовых стражников, а на заднем плане расположившего карликов.Здесь, думал Аллейн, эффект получится противоположным ирвинговскому, посколькуна дальнем конце озера был разбит шатер, в котором во время устраиваемого насвежем воздухе представления будут сидеть Громобой, посол и кое-кто из особо почетныхгостей. Из салона они будут походить на Гуливеров в Лиллипутии. Что опять-таки,сказал себе Аллейн, не доставит Громобою ничего кроме удовольствия.

Помняо присутствии лакея, он и Гибсон разговаривали, не повышая голоса.

–Сам видишь как разбит парк, – говорил Гибсон. – Через секунду я покажу тебеплан. Все их шоу, вечерний прием, начнется здесь, на первом этаже. А после переместитсяв этот клятый парк. На второй этаж никто кроме постоянной прислуги подниматьсяне будет, об этом мы позаботимся. Наверху каждой лестницы я поставлю почеловеку, можешь не волноваться. Теперь. Как видишь, вестибюль, который занами, находится на более низком уровне, а перед нами, за окнами – парк. Слеваот тебя тоже парадные комнаты: салон поменьше, столовая – можешь назвать еебанкетным залом, не ошибешься – дальше кухни и служебные помещения. Справа отнас соединяется с вестибюлем, тем что сзади, что-то вроде гостиной для дам, а кней, прямо за альковом со скобяными изделиями, – Гибсон указал на нгомбванскиетрофеи, – примыкает дамская туалетная. Этакая, знаешь, изысканная. Ковры поколено. Кресла, туалетные столики. Даровая пудра и пара горничных. В самихватерклозетах, их там четыре, есть выходящие в парк окна, почти под потолком.Как следует прицелиться из них по шатру трудно, мешают деревья. И все же. Мыпосадили туда надежную женщину в чине сержанта.

–Переодетую горничной?

–Точно.

–Разумно. А где мужская уборная?

–По другую сторону вестибюля. Соединяется с курительной или как ее там, в нейбудет устроен бар. Из окон этой уборной шатер виден лучше, так что там мы тожекое-кого посадили.

–А что насчет самого парка?

–С парком проблема, черт его подери, – проурчал Гибсон, – слишком многодеревьев.

–Но при этом имеется высокая кирпичная стена?

–Имеется-то, имеется. И даже с железными штырями, да толку-то? В последниймомент мы все, конечно, обшарим – задача номер один. Дом, парк, в общем все. Ипроверим весь персонал. Банкет обслуживают “Костар и Кай” из Мейфэра. Высшийкласс. Все их люди – то, что они называют максимально надежными, испытаннымислужащими.