Осень цвета кофе - Наталия Антонова Страница 18

– Так это жена его, Анна.

– Она старше вашего брата?

– Нет, с чего вы это взяли? – удивилась Клара Аркадьевна.

– По внешнему виду мне так показалось, – честно призналась оперативница.

– Нет, просто у Ани больное сердце, – пояснила Самбурская.

– А это их сын? – увидев на другой фотографии симпатичного мальчугана, спросила Залеская.

– Да, – спокойно кивнула Клара Аркадьевна.

– Он ведь им не родной? – была вынуждена задать неудобный вопрос старший лейтенант.

Самбурская почти до крови прикусила нижнюю губу и проговорила сердито:

– Уже успели наболтать?

Любава не стала отрицать.

– Но это ничего не значит, – поспешила заверить её сестра Костюкова. – Вадим любит… любил, – запнулась она, – Артура, как родного. Он даже хотел его усыновить! – горячо произнесла она в защиту брата.

– Почему же не усыновил?

– Родители Анны были против, – уныло проговорила Клара Аркадьевна.

– Почему же? – искренне удивилась Любава.

– Не знаю, как вам объяснить. Я со своей стороны считаю это старческим эгоизмом. Хотя, может, у них своя правда. Понимаете, мать Артура – это старшая сестра Анны, то есть тоже их дочь. И они не захотели, чтобы мальчик забыл своих настоящих родителей.

– Да, здесь трудно решить, кто прав, – согласилась Залеская.

– По мне, так главное, чтобы ребёнок не страдал! – вырвалось у Самбурской. – Каково ему выносить эту двойственность?!

«Может, он и не страдает вовсе», – подумала про себя Любава, но вслух ничего говорить не стала.

Она ещё некоторое время рассматривала красивые счастливые лица загорелых людей, отдыхающих на природе, жарящих шашлыки, пьющих чай из настоящего самовара, который надобно было по старинке раскочегаривать сапогом.

«Не хватает людям в обыденной жизни трудностей», – с лёгкой иронией отметила про себя Залеская.

Заметив на столе клубнику, она спросила:

– А в каком месяце сделаны эти снимки?

– В конце августа, – ответила Клара Аркадьевна.

«Значит, клубника ремонтантная», – решила Любава.

Сама она любила ту, что созревала на грядках в конце июня – начале июля.

Залеская добросовестно просмотрела весь альбом до конца. Время от времени она спрашивала: «Это кто? А это?» И Клара Аркадьевна покорно отвечала ей.

В процессе разговора за просмотром фотографий Любава узнала, что брат хозяйки дома зарабатывал на жизнь перепродажей мебели, для этого у них вдвоём с партнёром была фирма с несколько нагловатым названием «Обставим всех».

Партнёр убитого Марк Анатольевич Левонелов тоже присутствовал на последнем пикнике, и не один, а с женой и дочкой.

– Клара Аркадьевна, у вашего брата с Левонеловым были близкие отношения?

– Что вы имеете в виду? – почему-то нахмурилась женщина.

– Они были друзьями?

– Скорее приятелями, – замявшись, ответила Самбурская и добавила более уверенно: – Они общались в основном по работе.

– Но тем не менее ваш брат пригласил его к вам на дачу на пикник, как я понимаю, в дружескую компанию.

– Марк был у нас только один-единственный раз, – возразила Клара Аркадьевна. Потом задумалась и проговорила: – Хотя, возможно, брат планировал сделать отношения со своим партнёром более тесными. Просто не успел. – Голос её дрогнул.

Любава поняла, что Самбурская уже измучена не столько её расспросами, сколько своими переживаниями.

Но выбора у неё не было, поэтому, вздохнув, она сказала:

– Клара Аркадьевна, вам придётся проехать со мной.

– Это ещё зачем? – встрепенулась Самбурская.

– Вы должны опознать вашего брата.

– О господи! – воскликнула женщина.

– Мы не можем ждать возвращения вашей снохи из санатория.

– Анна приедет завтра! – вырвалось у Самбурской.

– Тогда… – медленно начала Любава.

– Да нет! Я не это имела в виду! – воскликнула Клара Аркадьевна. – У Анечки больное сердце! Я поеду с вами!

– Я пока выйду на лестничную площадку и подожду вас там, – сказала Залеская.

– Делайте что хотите! – отозвалась в сердцах Самбурская.

Любава вышла на лестничную площадку и набрала номер Рината Ахметова.

– Ринат, ты подъехал? – спросила она.

– Да, – лаконично отозвался он.

Оперативники заранее договорились, что Ахметов подъедет к дому Самбурской, как только освободится от ещё одного задания. Действительно, не на трамвае же вести на опознание свидетельницу.

Клара Аркадьевна показалась в дверях минут через десять.

– Я готова, – сказала она бесстрастным голосом.

Но внешний вид Самбурской вызывал у оперативника большие сомнения. Она опасалась, как бы свидетельнице не стало плохо по дороге.

Но на самом деле Клара Аркадьевна потеряла сознание только тогда, когда увидела своего брата мёртвым.

Её долго приводили в чувство. А потом Ринат взял телефон женщины, отыскал в нём номер телефона супруга и, выйдя в коридор, объяснил потрясённому Самбурскому ситуацию.

Тот обещал немедленно подъехать и забрать жену домой. Узнав адрес, он тотчас отключился.

«Человек дела», – почему-то уважительно подумал о нём Ринат.

И Самбурский действительно приехал очень быстро.

Потребовал показать ему Костюкова. Посмотрел, сказал:

– Это он. – Спросил: – Почему вы сразу не вызвали меня?

Ринат пожал плечами. А судмедэксперт сухо пояснил, что на опознание желательно вызывать ближайших родственников.

Самбурский в ответ так же сухо кивнул, попрощался кивком со всеми присутствующими и увёз жену домой.

– Вот мужик… – протянул Ринат.

Судмедэксперт крякнул, то ли соглашаясь, то ли осуждая, и велел всем выметаться из его вотчины, что оперативники и выполнили с большим удовольствием.