Лабиринты соблазнов - Надежда Черкасова Страница 18

А вокруг буйствовало и восхищало взор потрясающим великолепием золотое царство роз: махровые персиково-абрикосовые и цвета слоновой кости с бледно-зеленым нюансом в основании; густо-махровые с шармом «под старину» и теплые янтарно-желтые; грациозные ярко-желтые и золотисто-оранжевые с нежным розовым румянцем; огромные золотисто-желтые и просто гигантские шаровидные медно-желтые.

В воздухе соперничали благоухающие ароматы: пряно-фруктовые и удивительно нежные, волшебные чайные и невероятно душистые медовые. Но вот Мила уловила запах своей любимой розы и оглянулась, пытаясь разыскать ее среди других таких же прекрасных созданий. Она протянула руку, пытаясь раздвинуть розовые кусты, но внезапная резкая боль от шипа как будто пронзила ее насквозь. Мила отдернула руку, увидела сочащуюся из ранки кровь и… проснулась.

Испуганно озираясь, вскочила с кровати. Никого. Мила взглянула на прикроватную тумбу и ахнула: на ней стоял потрясающий букет желтых роз Мадам Мейланд. Она подошла к розам и коснулась щекой нарядных золотисто-кремовых бутонов с насыщенно розовой каймой, вдыхая их удивительно легкий и нежный пьянящий аромат.

– Ах вы мои красавицы! Как же давно я мечтала встретиться с вами! Вы ж мои королевны! – ласково говорила Мила розам и никак не могла ими налюбоваться.

Услышав стук в дверь, тревожно оглянулась.

– Людмилочка, дорогая, ты уже встала? – раздался голос дядюшки. – Я тебя жду в гостиной. Завтрак ты проспала, успей хотя бы к обеду. Обед через час. – И Мила различила удаляющиеся шаги.

«У меня получилось!» – радостно подумала она и отправилась в ванную комнату. Страхи и нервотрепка последних дней настолько вымотали ее, что, оказавшись вдали от злобного упыря Троянова, она впервые за все это время хорошо выспалась. Решив вчера вечером признаться, если что-то пойдет не так, как было задумано, она почти успокоилась, а потому спала крепко и сладко.

Мила наскоро приняла душ, смыла на свой страх и риск косметику, нашла в богатом гардеробе королевы светского бомонда платье попроще и, водрузив на голову парик – обязательный атрибут образа Милы Миланской, – спустилась в гостиную, где ее с нетерпением ожидал дядюшка. Дикого страха она не испытывала, так как просто устала бояться: что будет – то будет, разоблачат – признается, не разоблачат – при первой же возможности смотает удочки, только ее и видели. Причем от обоих старичков, пусть сами меж собой разбираются.

– Какая же ты у меня красавица без этого вульгарного боевого раскраса! – удовлетворенно произнес дядюшка при ее появлении.

– Добрый день! – Мила улыбнулась и поцеловала дядюшку в щеку.

– Конечно, добрый, какой же еще-то! Присаживайся за стол. – Дядюшка показал рукой на стул рядом с собой. – Я уже и забыл, когда ты последний раз улыбалась. Все время, словно мегера, постоянно злобствуешь, кидаешься на нас. Как зверюга, которая по клетке мечется и никак не может из нее выбраться, чтобы всех растерзать. И совсем не ведает о том, что клетки-то никакой нет. Это она сама себе эту ловушку придумала, потому что живет не по Божиим, а по волчьим законам. Вот и поведай мне о том, как же ты все-таки выбралась из своей клетки? – Дядюшка пристально посмотрел на Милу. – И за кого мне прикажешь Богу молиться, что ты так изменилась?

Мила благоразумно промолчала, делая вид, что прозвучавший вопрос больше риторический, нежели требующий ответа. По крайней мере, немедленного.

– Людмилочка, ты только не обижайся на меня, но я очень хочу поговорить о твоей новой программе. Ты ужасно не любишь, когда я вмешиваюсь, но я не могу сделать вид, что ничего не происходит.

– А что такое? Спрашивай, я не обижусь.

– Так вот, твоя новая программа «Выйти замуж за иностранца», которую ты сейчас готовишь, мягко говоря, попахивает диверсией против нашей страны. – Мила воззрилась на дядюшку широко распахнутыми глазами. – Ты мне глазки-то не строй, выслушай сначала. Не секрет, что наше телевидение молится на Золотого Тельца Запада, копируя все его низкопробные программы. Ты же принимаешь в этом самое активное участие. – Дядюшка взглянул на Милу, дивясь, что та совсем не возражает и не сердится, как было прежде. – Мало того что ты сама живешь в мире лжи, так тянешь за собой и молодежь… Чего молчишь-то? Неужели надоело слушать правду, так ты решила пропускать мои слова мимо ушей?

Мила только пожала плечами, словно ей невдомек, о чем это он, так как она – вся внимание и готова слушать его брюзжание вечно.

– Вот только дурочкой не прикидывайся. Ты собрала самых красивых девушек страны, можно сказать – ее генофонд. И теперь собираешься выдать их замуж за иностранцев. Да ты с ума сошла, девочка моя! Ну ладно эти молодые и жизненно неопытные девушки не понимают происходящего. Им самым бессовестным образом задурили мозги, внушили, что из России надо бежать без оглядки, что здесь для них нет настоящей жизни, вот они и готовы выйти замуж за любого заграничного проходимца, лишь бы не оставаться здесь. Эти молоденькие красотки даже не подозревают, что там они запросто могут оказаться служанками, рабынями, проститутками, да кем угодно!

– Дядюшка, эта программа одобрена и утверждена свыше.

– А сама-то ты что в своем бизнесе – только пустое место? Чью волю выполняешь ты, какому Сатане служишь? Людей не боишься, так Бога побойся! Останови это мракобесие! Да разве может наша русская душа жить чужим умом, сама подумай! Потому и гибнут там наши девушки, тонут в болоте торгово-рыночных отношений, исключающих такие непреходящие ценности, как любовь и верность, честность и доброта, милосердие и взаимопомощь. Они не могут жить по чужим законам, по которым их заставляют там существовать. Потому что противно это их естеству, потому что в душе они Наташи Ростовы, чистые и милосердные, любящие жизнь и свою Родину. Больно мне за тебя, Людмилочка. Против Бога идешь!

– Хорошо-хорошо, только не надо так волноваться. Убедил: я эту программу закрываю! Постепенно прикрою и все остальные… если получится, – заверила Мила, думая о том, чем бы грозила подобная самодеятельность Миле Миланской, целиком и полностью зависящей от Золотого Тельца истинных хозяев жизни?

– Это – правда?! – обрадовался дядюшка, глаза его от радости молодо засияли.

– Во всяком случае, я очень постараюсь, – уточнила она и тут же добавила про себя: «Если, конечно, это вообще реально сделать».

– Какая же ты у меня умница да красавица! Дай я тебя поцелую за это!

Мила сама подошла к дядюшке, наклонилась и расцеловала его в обе щеки, затем снова села за стол… Зачем она играет эту комедию? Может, затем, чтобы увидеть его счастливым? Еще неизвестно, как сложится для него очередная встреча с настоящей Милой Миланской, которая не только развеет радужные мечты о долгожданном наследнике, но и лишит его жизни. Возможно ли противостоять подобному злу? А если он только притворяется?.. Просто голова идет кругом с этими Миланскими!

– Как же я рад, ты себе даже представить не можешь! Я люблю тебя, солнышко!

– Я тоже тебя люблю.