Маньяк из крапленой колоды - Инна Балтийская Страница 18

В пятницу вечером мы с Оксаной и Игорьком поехали к Софье Павловне. Во-первых, пора было вносить деньги, во-вторых, хотелось заранее обговорить мизансцены. Хозяйка квартиры вместе с супругом встретили нас, как родных. На время я даже позабыла о трагической судьбе несчастной Милочки. Мы лакомились свежими эклерами, смеялись и придумывали ловушки для маньяка – одна хитроумнее другой. Антон сидел на кресле, немного поодаль, и почти не принимал участие в веселой болтовне. Только иногда сдержанно улыбался. Но почему-то наши с Оксанкой головы, как намагниченные, все время поворачивались в его сторону. Игорек злобно косился на меня. Софья Павловна, похоже, ничего не замечала. По крайней мере ее приветливость не уменьшалась ничуть.

В конце концов Ксюше удалось вовлечь в разговор супруга хозяйки. Антом оказался журналистом. Он три года учился в Москве, в Литературном институте. Поступил туда без блата, публиковался в столичных журналах. Но потом затосковал по родному городу и вернулся, не закончив учебу. И сейчас работал корреспондентом в редакции одной из городских газет.

– Чему же вас научили в Литературном институте? – поинтересовалась я. – Вы теперь можете за день написать роман?

Антон усмехнулся одними уголками губ.

– Хотите, стихи прочитаю?

– Хотим! – одновременно закричали мы с Ксюшей.

Антон слегка откинул голову в кресле. Его голос немного изменился, стал ниже и мелодичнее.

И ничего не отразится в зеркалах

Когда ты к раме молчаливо подойдешь.

По слою пыли на расколотых полах

Текут осколки, огибая острый нож.

И странным блеском нити люстр обагрены

Бокалы мести исчезают со стола.

Струится смех из-под хрустальной вышины

И алой мутью затекают зеркала.

Коротким вздохом, словно острием иглы

Ты на стекле свое заклятье начертал.

И улыбнулась тишина гримасой мглы —

Но оглянись, тебя жжет свет, и день настал.

Прикрыв глаза, я слышала совершенно непонятные, но странно тревожащие душу стихи. Бывают же такие мужчины – утонченные, загадочные, галантные… А Антон – еще и чертовски привлекателен. Везет же Софье Павловне. Ну почему ей, а не мне? Я вздохнула.

Вернись обратно, белый дым, забудь про кровь.

Твоя потеря смотрит грустно со стены.

Ты растворишься, не возникнешь в замке вновь.

Как жаль, что только привиденьям снятся сны.

Антон закончил стихотворение, эффектно взмахнув правой рукой. На глазах погрустневшей Оксаны я заметила слезы. Надо же, как ее проняло! Вот она, сила поэзии. Хотя, скорее всего, она горевала о том же, что и я. Ладно, будет и на нашей улице праздник.

Мы еще немного поболтали. Почему-то после стихов Антона мне уже не хотелось шутить. Да и поимка маньяка слегка потеряла свою актуальность. Софья Павловна и Игорек продолжали фонтанировать идеями. Наконец, мы выработали план действий, и я решительно встала. Оксана и Игорек поднялись следом. Мы вышли из гостеприимного дома, проехали вместе 2 остановки, затем Игорек с Ксюшей сошли и пошли на свои троллейбусы, а я поехала дальше. В самом мрачном настроении доехала до своей остановки, вышла – и увидела прямо перед собой Антона.

Он мрачно посмотрел мне в глаза, потупился и срывающимся голосом произнес:

– Полина, я должен был вас немедленно увидеть!

– Зачем? – Я почувствовала, что в моей груди не хватает воздуха.

– Я должен вам все объяснить… Я увидел вас сегодня всего второй раз, Полина. Но… я хочу быть с вами! Хотя бы одну ночь, но эта ночь будет нашей. Поедем со мной.

Он нежно взял меня за руку и повел за собой. Я машинально сделала несколько шагов, потом резко остановилась. Нет, так дело не пойдет. Мальчик решил, что старой законной жены ему маловато. Для полного счастья нужна молодая хорошенькая любовница. Но со мной он обломался. Не то, что я такая высокоморальная, но связь с женатиком – не для меня. По той просто причине, что я – жуткая собственница и не могу ни с кем делить любимого мужчину. Или он мой, от кончиков усов до пяток, или пусть катится ко всем чертям. А положение воровки, сумевшей урвать кусочек радости у чужой женщины, меня не соблазняет абсолютно.

– Антон, извините, но я с вами никуда не поеду.

Он выпустил мою ладонь, обернулся и пристально уставился в мои глаза.

– Полина, вы не пожалеете о вашем отказе? Ведь я вам нравлюсь, я знаю это!

– Да, нравитесь. Но вы женаты. Обманывать Софью Павловну, а потом как ни в чем не бывало улыбаться ей при встрече не смогу.

– А если не сегодня? Я дам вам время подумать. Вы тоже чувствуете, что мы предназначены друг для друга, верно? Ваш отказ не окончательный?

– Окончательный. – Выдохнула я. – Лучше вам не рассчитывать ни на что. Прощайте, Антон.

– Прощайте. – Он отвернулся и, не оборачиваясь, пошел к светофору. Я смотрела ему вслед, ощущая легкое разочарование. Конечно, ни за что бы не изменила своего решения… но он мог хотя бы немного дольше поуговаривать! Нет, все же в чем-то Оксана права. Все мужики – козлы, только некоторые лучше маскируются.

Приехав домой, я тут же позвонила Оксане. Выслушав меня, она завистливо вздохнула:

– Надо же, как ты ему понравилась! Как жаль, что на твоем месте была не я.

– Ты что, закрутила бы роман с женатым?

– Подумаешь, жена – не стена, подвинуть можно.

Я вздохнула, решив не ввязываться в очередной спор. Оксана давно уже взрослая девочка, на целый год старше меня. Мои нотации ей тысячу лет не нужны.

– Ладно, до завтра.

В субботу с самого утра зарядил мелкий дождик. Гулять по улицам не хотелось, поэтому на вечеринку с Оксаной пришли первыми, даже раньше Игорька. Софья Павловна усадила нас на диван. Антон, как ни в чем не бывало, приветливо кивнул мне. Ксюша прямо ела его глазами. Меня же его присутствие как-то угнетало. Ну надо же, какое олимпийское спокойствие! Вчера еще пылал от страсти, а сегодня… Я бы на его месте хоть как-то себя выдала. Или для него легкие интрижки на стороне – дело обычное?

– Девочки, хорошо, что вы рано пришли. – Сияя, как ясно солнышко, сказала хозяйка клуба. – Я уже звонить вам хотела. Вы знаете, что Дениса вчера арестовали?

– Ну, что я говорила! – торжествующе посмотрела на меня Оксана.

– У полиции тот же ход мыслей, что и у тебя. – Согласилась я. – Ну и чему здесь радоваться?

– Тебя этот ход чем не устраивает?

– Точно не могу сказать – протянула я. – Дениса арестовали на основе моих показаний. Он знал, что я – единственный свидетель. Почему не попытался меня устранить?

– Опять двадцать пять. Я ведь уже говорила – возможности не было.