Другое лицо - Мари Юнгстедт Страница 18

– Спасибо, этого достаточно, – сказал Кнутас, испытав легкий приступ тошноты. Существовали какие-то пределы даже для него. – Что еще? – продолжил он.

– Ну, я обнаружила у него повреждения в анусе, достаточно поверхностные, но они продолжаются внутри, поэтому, скорей всего, недавно имел место гомосексуальный половой акт. Если он не страдал запорами конечно.

– Следы спермы?

– Нет. – Май-Бритт сделала паузу. – Они, пожалуй, не успели зайти так далеко. Естественно, у него взяли пробы из всех отверстий на теле и кровь. Пройдет несколько дней, прежде чем мы получим результаты их химического исследования. Тогда также будем знать, принимал ли он наркотики.

– Мы нашли пятна спермы на простыне, – рассказал Кнутас. – Ее отправили на исследование.

– О’кей. Будет интересно узнать результат.

Они закончили разговор. Кнутас взял трубку и принялся набивать ее снова. Он подошел к окну, раскрыл его и закурил. Его мысли вернулись к Аманде Дальман. Ее муж имел желания и потребности, о существовании которых она, пожалуй, догадывалась, но которые не хотела видеть. Потом он снова вспомнил о Лине. Когда она объяснила, почему у нее возникло желание развестись, помимо прочего назвала это. Он не прислушивался к ее желаниям, игнорировал ее потребности. Она просто застала его врасплох, заявив о своем намерении расстаться с ним. Как долго с ней все происходило? Пожалуй, годы, прежде чем он начал о чем-то догадываться.

Эта мысль испугала его.

Карин сидела за компьютером в своем служебном кабинете и смотрела в окно. Она думала об Аманде Дальман и о том, как внезапно и безжалостно та стала вдовой. И сколь неприятным образом. Карин прекрасно представляла, какие разговоры пойдут в деревне, когда детали убийства выплывут наружу. Это было только вопросом времени. Кроме того, Аманда осталась одна с двухлетней дочерью.

Тот факт, что Хенрик Дальман предпочитал нетрадиционные формы секса, вызывал особый интерес при мысли о ситуации, в которой его нашли. Может, объяснение смерти художника лежало именно там? Карин включила компьютер и решила проверить клубы, чьи страницы покойный посещал особенно часто, но ей не удалось заняться этим. Виттберг просунул голову в дверь. Его глаза возбужденно горели, и он размахивал листком бумаги.

– На наш телефон связи с населением пришло интересное сообщение, – сказал он. – От господина по имени Бу Линдгрен, проживающего недалеко от летнего домика семейства Дальман в Льюгарне.

Карин потянулась за бумажкой.

– Он ужасно словоохотлив, – предупредил коллега. – Мне надо бежать, с Софией снова какие-то проблемы. – Он закатил глаза к потолку. – Можешь заняться этим?

– О’кей, – согласилась Карин.

Как только он закрыл дверь за собой, она набрала номер Бу Линдгрена.

Он ответил после второго сигнала. Казалось, сидел у телефона и ждал ее звонка. Карин представилась.

– По словам моего коллеги, у тебя есть данные для нас.

– Все правильно, – подтвердил Бу Линдгрен энергично.

Он говорил бодро и на готландском диалекте.

– Давай послушаем.

– Я живу в Льюгарне уже много лет, – начал Бу. – Один, – добавил он. – С тех пор как моя жена умерла, я поселился в нашей летней халупе, она достаточно хороша для меня и собаки. Сын в результате получил наш дом, у него же семья, жена и двое детей, поэтому ему необходимы условия лучше, чем его старому отцу.

– Я понимаю, – сказала Карин.

– Виллу Дальмана я хорошо знаю. Его семейство живет там главным образом летом, насколько мне известно. Просто ужасно то, что случилось.

– О чем ты хотел рассказать? – спросила она, стараясь не выдать своего нетерпения.

– Я отправился с моей собакой Цезарем на долгую прогулку. Она продолжалась, пожалуй, где-то с час. Мы обычно ходим вокруг и смотрим по сторонам. По слухам, кражи со взломом участились, поэтому я приглядываю за пустыми домами, как ты понимаешь.

«Что-то вроде соседского дозора, – подумала Карин. – Самодеятельного. Ну да, чем-то ведь надо развлекаться на закате дней».

– Часы показывали что-то около девяти. Именно тогда я увидел ее, ну, ты понимаешь. – Он сделал короткую паузу. – Женщину. Я никогда не встречался с ней прежде. Она вышла из дома, который давно стоит пустым. Я очень удивился.

Карин вся обратилась в слух.

– Ты можешь описать ее? – поинтересовалась она.

Бу размышлял какое-то время.

– Освещение оставляло желать лучшего, да и зрение у меня уже не как прежде. Но я заметил, что она была красивая. И очень высокая. Темноволосая, в юбке или платье. И на высоких каблуках. Я обратил на это внимание. На них ведь наверняка нелегко ходить по траве или земле. Каблуки же тонут в мягком… Судя по всему, она спешила, почти бежала. Сначала я собирался поздороваться, но не стал.

– И почему же?

– Ну, откуда мне знать? Почему-то у меня создалось впечатление, что она не имеет к дому никакого отношения. Но все-таки женщина, поэтому я решил не вмешиваться.

– И куда она направилась? – спросила Карин.

– Вышла на грунтовку и поспешила прочь, исчезла за поворотом.

– А потом?

– Я и Цезарь пошли домой.

– Ты не видел ничего другого необычного в тот вечер?

– Ну, пожалуй. Она несла в руке сумку. Довольно большую. К тому же тяжелую, на мой взгляд.

Карин почувствовала, как у нее подскочил пульс. Рассказ мужчины представлялся крайне интересным. Таинственная, шикарно одетая женщина как раз поблизости к дому Хенрика Дальмана. И время совпадало.

– Бу, я думаю, нам надо встретиться. Немедленно. Ты можешь мне показать, где этот дом находится?

– Естественно. Приезжай сюда.

Выехав за границы города, Карин сразу вдавила педаль газа в пол. Льюгарн находился в восточной части острова, немного южнее Висбю. На полпути она миновала Руму, местность, обычно вызывавшую у нее множество воспоминаний. Сейчас же ей вспомнилось лето, когда на всю Альмедальскую неделю наложило сильный отпечаток убийство популярной журналистки Эрики Фальк. У них тогда хватало оснований считать, что все нити ведут в театр Румы и его труппу.

За окном машины проплывали типичные готландские пейзажи. Низкие каменные стены, луга с пасущимися лошадьми и овцами. Васильки и маки среди зелени. Одинокая каменная церковь, гордо возвышавшаяся у дороги. И все сложенные из известняка дома, конечно. Некоторые с вывесками Bed & Breakfast, «Гончарная мастерская», «Продажа меда». Все они как бы сошли со страниц брошюры для туристов «Место назначения – Готланд». Растительность здесь, в глубине острова, была несколько иной, чем на побережье, более пышной.

Оставив позади Руму, Карин продолжила путь на восток, мимо Алы. К северу от Льюгарна находились рыбацкая деревушка Витвер и природный заповедник Фольхаммар, стоившие того, чтобы их посетить. Но не ради достопримечательностей она приехала сюда. Несколько мальчишек, виляя, ехали на велосипедах по обочине, и Карин притормозила. Она явно приближалась к морю, природа стала более характерной для прибрежной зоны с более низкими растениями, можжевеловыми кустами, карликовыми соснами и вереском.