Кристина + Сергей = Смерть. Любовь под присмотром КГБ - Леонид Млечин Страница 17

— Слово предоставляется первому заместителю министра иностранных дел Советского Союза господину Андрею Вышинскому.

Присутствующие надели наушники. За стеклянной перегородкой переводчики зашевелили губами. Вышинский говорил эмоционально, жестикулировал.

Андрей Андреевич Громыко и другие дипломаты заняли места напротив. Один из помощников задремал, другой листал иллюстрированный журнал, третий что-то меланхолично рисовал. Громыко слушал внимательно. Он быстро написал что-то на бумаге и склонился к помощнику:

— Отнесите Андрею Януарьевичу.

Рожков прошел через весь зал и положил записку перед Вышинским. Тот, продолжая ораторствовать, развернул ее. Там было написано: «Андрей Януарьевич, вы излагаете американскую позицию. Наша позиция следующая…»

Вышинский как ни в чем не бывало договорил. Сделал паузу. Скомкал записку и громко произнес:

— То, что я сейчас излагал, — это позиция поджигателей войны! Это позиция англо-американцев! Она неприемлема для людей доброй воли. Мы придерживаемся совершенно иной позиции…

Когда выходили из зала, Громыко поздравил Вышинского:

— Сильное выступление, Андрей Януарьевич!

— Вы находите? — Вышинский растаял. — Мне тоже показалось, что я был в ударе.

Громыко придержал его за локоть:

— Хотел попросить вашего совета. Товарищ Деканозов часто дает нам указания по палестинскому вопросу…

— Вот оно что, — неприятно удивился Вышинский.

— Мне представляется, что одно из его указаний неточно. С нашей точки зрения, необходимо обращаться к общественному мнению. Мобилизовать американцев в пользу нашей точки зрения. Только это способно заставить президента Трумэна проголосовать так, как нам надо.

Вышинский посмотрел на Громыко оценивающим взором:

— Думаю, вы правы. Я вас поддержу в Москве. Что касается указаний Деканозова… Забудьте. Это не его епархия. Я удивляюсь, почему он вмешивается в эти вопросы.

Лидия Дмитриевна и Андрей Андреевич вышли на обязательную вечернюю прогулку. Когда они отошли подальше, она озабоченно спросила:

— Почему два твоих начальника — Вышинский и Деканозов так не любят друг друга?

— Все очень просто, — пояснил Громыко. — Это состязание за право влиять на Молотова. Деканозов силен близостью к органам и к Берии. Вышинский — юрист, умеет быстро формулировать. Деканозов, чувствуя поддержку Берии, ведет себя уверенно, смело решает любые вопросы, дает указания послам.

— А что же Вышинский? Он же все-таки первый зам.

— Андрей Януарьевич публично не проявляет своего недовольства, боится конфликтовать с Деканозовым, которого Берия привез из Грузии. Но Вышинскому не нравится, что тот вмешивается в его епархию.

В зале заседаний ООН председательствующий объявил:

— Слово предоставляется представителю Советского Союза.

Громыко прошел на трибуну:

— Представители арабских стран указывают на то, будто бы раздел Палестины — историческая несправедливость. С этой точкой зрения нельзя согласиться хотя бы уже потому, что еврейский народ связан с Палестиной на протяжении длительного исторического периода. И мы не можем упускать из виду положение, в котором очутился еврейский народ в результате последней мировой войны. В результате войны, навязанной гитлеровской Германией, евреи как народ потерпели больше, чем какой-либо другой народ. Поэтому советская делегация поддерживает рекомендацию о разделе Палестины.

В зале его выступление слушали с неослабевающим вниманием. Выступление имело успех, о чем Громыко рассказал жене, когда они вышли на вечернюю прогулку.

— Ты не очень рискуешь, играя на противоречиях между Вышинским и Деканозовым? — спросила Лидия Дмитриевна.

— Я не играю. — Легкая улыбка появилась на губах Громыко. — Я использую сильные стороны каждого из них ради общего дела.

Лидия Дмитриевна покачала головой:

— Я решительно отказываюсь понимать ваш мужской мир… Но, Андрюша, я тебя прошу: будь осторожен… Я боюсь Вышинского. Всякий раз, когда он появляется, мне не по себе… Не могу забыть, что он столько лет служил прокурором…

— По-моему он и не перестал им быть.

— Деканозов еще опаснее.

— Знаешь, поначалу на первом плане в министерстве был Деканозов. Надо отдать ему должное. Он умеет выдвигать перспективных людей. Но теперь верх берет Вышинский. И что-то мне подсказывает, что Деканозов не задержится на своем посту.

На совещании в постпредстве Громыко задумчиво заметил:

— Голосов не хватает.

— Что делать?

— Есть только одна возможность. Надо, чтобы латиноамериканские страны либо проголосовали за раздел Палестины, либо воздержались.

— У нас нет рычагов влияния на Латинскую Америку, — констатировал советник.

— У нас нет, — согласился Громыко. — А у администрации Трумэна есть. Помощник государственного секретаря Нельсон Рокфеллер способен надавить на каждого из латиноамериканских диктаторов. Он их всех знает.

Советник развел руками:

— Вот на него мы повлиять точно не можем. И даже если все скинемся, чтобы его подкупить, денег не хватит.

Громыко пропустил его шутку мимо ушей:

— Нельсон Рокфеллер вел тайный бизнес с нацистской Германией. И многие латиноамериканские страны поддерживали отношения с гитлеровцами. Если напомнить об этом, то получится, что латиноамериканские диктаторы возражают против создания еврейского государства из антисемитских, то есть фашистских, побуждений. И Нельсон Рокфеллер их поддерживает.

— Выходит, он тоже антисемит и фашист, — подхватил советник. — Это прозвучит сильно. Но кто все это скажет?

— Поговорим с главным редактором «Дейли ньюс». Он умолял нас организовать ему интервью с товарищем Сталиным. Мы это сделали. Теперь он просит дать въездную визу его корреспонденту. Мы снова поможем… А сейчас надо обратить его внимание на сомнительное прошлое господина Рокфеллера. Подготовьте убедительные материалы.

Когда сотрудники посольства разошлись, Игнатенко подошел к послу.

— Рокфеллер вложил несколько миллионов долларов в добычу нефти в Венесуэле. Сейчас его компания налаживает экспорт венесуэльской нефти. Нужны танкеры. Нам известно, что Рокфеллер обратился к Аристотелю Оазису. Пока это держится в секрете. Я поговорю с Оазисом?

Громыко задумался:

— А зачем Оазису ссориться с нефтедобывающими арабскими странами и поддерживать раздел Палестины и создание там еврейского государства?

— Аристотель Оазис возит на своих танкерах латиноамериканскую нефть. Арабы с их нефтью — конкуренты. Утопить их — в прямом или переносном смысле — святое дело. Так что Оазис нам союзник.