Смерть по высшим расценкам - Анатолий Ромов Страница 17

— Да уж. И как же ему это удалось?

— Паша, у нас в России иногда такое случается. — Свирин посмотрел в окно скучным взглядом. — Как раз в это время в Сибири наблюдался всплеск загадочных смертей и явно заказных убийств, так что выводы делайте сами.

— Я их уже сделал.

— Надеюсь. Кроме того, недавно выяснилось, что во время Афганской войны Косой стал предателем и работал на моджахедов.

— Даже так?

— Даже так. Мне удалось встретиться с одним бывшим афганцем, который колесил по всей России, скрываясь от Косого. Фамилия этого человека Заболоцкий, правда, сейчас он Веретенников, потому что, боясь Косого, взял фамилию жены.

— Интересно. И чем же вызван его страх?

— Тем, что в Афгане, под Кандагаром, в подземном городе он видел то, чего не должен был видеть. Он был снайпером, затем, после того как в его гнездо попала мина, его взяли в плен. Вскоре он приполз в часть, истекая кровью, с правой рукой, обрубленной по кисть, — моджахеды поступали так со всеми нашими снайперами. Так вот, он рассказал, что после того, как ему отрубили руку, его страшно избили и, решив, что он мертвый, положили с другими трупами. Но он пришел в себя и увидел, как Косой по одному режет наших пленных, измученных, избитых, всех в крови, со связанными руками.

— Режет?

— Да, режет. Ставит их на колени и кончает одним движением по горлу большим ножом. Так он зарезал семь человек. После этого Заболоцкому удалось выбраться из подземного города и доползти до своих. Его увезли в тыл, в военный госпиталь в Туапсе, и оттуда в нашу контору какими-то окольными путями пришло письмо главврача Туапсинского госпиталя, сообщавшее, что, по словам Заболоцкого, старший прапорщик разведвзвода их полка Георгий Кирьяков был предателем и, уходя якобы в разведку, занимался тем, что убивал наших пленных. Но когда наши люди с огромным трудом разыскали Заболоцкого, он сказал, что написал это письмо в горячке и ничего плохого о Кирьякове сказать не может. Но, видимо, потом совесть его все же замучила, он позвонил нам и все рассказал. Так что сами понимаете, какой у Косого набор.

— Серьезный набор.

— Очень серьезный. ФСБ очень хотела бы добиться экстрадиции Косого, чтобы здесь его судить. Но все должно быть сугубо официально.

— Как я понимаю, американцы его не отдают?

— Вообще, они и не обязаны его отдавать, поскольку договора об экстрадиции у нас с ними пока нет. Но в данном конкретном случае они бы нам его отдали, но… — Сложив десять пальцев один к одному, будто обнимая шар, Свирин некоторое время изучал образовавшуюся фигуру. — Но маловато доказательств преступлений. Ну а что насчет похищения его незаконным путем нашей конторой… Паша, думаю, вы знаете, наша контора с определенного времени такого не практикует. Да и, между нами, девочками, игра не стоит свеч.

— Почему же вас вызывали на ковер?

— Потому что начальство хочет, чтобы я, как сопредседатель президиума ВАКАТФ ^[6], в вежливой и доходчивой форме объяснил американцам, что к похищению Косого ФСБ не имеет никакого отношения. По мнению начальства, я пользуюсь у американцев некоторым доверием.

Обдумав услышанное, Павел спросил осторожно:

— Значит, попытка похищения все-таки была?

— Да, скорее всего, была. — Свирин тронул несколько предметов на столе. — Американцы излагают происшедшее так: в полицию и в службу береговой охраны почти одновременно позвонили люди, представившиеся работниками принадлежащей Косому фирмы «Хьюмэн инвестигейшн». Эти люди настойчиво утверждали, что их босс похищен, назвали примерный район, где было совершено похищение, и указали несколько деталей похищения, потом подтвердившихся. Полиция, подъехавшая к автомобилю Косого, нашла там усыпленных водителя и охранника, а береговая охрана обнаружила в открытом океане дрейфующий катер, на котором находились два трупа и связанный по рукам и ногам Косой. Самое неприятное, что американцы установили — эти два трупа принадлежали людям, когда-то служившим в ФСБ.

— Но они у вас не служили?

— Паша… — Свирин тяжело вздохнул. — В том-то и беда, что служили. Но они давно уволились и перешли на работу в одно из частных охранных агентств. Но когда мы сказали об этом американцам, они ответили понимающими улыбками. Они бы сами сказали то же самое, если бы такое случилось с их людьми у нас. Так что сейчас нам приходится все это расхлебывать.

— Ясно.

— Паша, не думаю, чтобы вам все было очень ясно. Вообще, я попросил вас приехать сюда именно в связи с этим.

— В связи с чем «с этим»?

— Дело в том, что американцы обвиняют нас в попытке похитить известного бизнесмена, проживающего в Нью-Йорке. Сейчас, когда у нас наконец-то начинают налаживаться отношения, — такое обвинение не из приятных.

— Федор Андреевич… — Павел помолчал. — Извините, но при чем здесь я?

— Сейчас объясню. Начну издалека: Косого в самом деле пытались похитить и вывезти в Россию. Но организовала эту операцию не ФСБ, а братва.

— Братва?

— Да, братва, несколько паханов крупнейших в России преступных группировок во главе с Лузгаевым и Росляковым, более известными как Лузга и Рассыпной. Вы ведь их знаете?

— Знаю, конечно.

— Завладев Сибирским алюминиевым комбинатом, Косой фактически украл у них несколько миллиардов долларов, причем, провернув эту сделку, укрылся в стране, на которую власть российской братвы распространяется не очень. Послать к нему киллера в Штаты не так просто, да и Косой не тот человек, который позволит себя убить. Сделать это пытались не раз, но ни у кого пока не получилось. К тому же убить Косого для братвы не выход, паханы знают, что завещание, которое у него наверняка есть, уж точно составлено не в их пользу. А вот если бы его удалось вывезти в Россию, у паханов был бы шанс с ним разобраться. И заставить если не отдать все, то хотя бы поделиться.

— Разумно, — согласился Павел. — Интересно, почему попытка не прошла?

— Ничего не могу сказать по этому поводу, полная тьма. Я знал людей, которые пытались его похитить, это были очень крепкие ребята, и почему у них все сорвалось, пока понять трудно. Но дело не в этом, а в том, что, когда Радич вчера передал мне ваш разговор с Джоном, я, во-первых, всерьез испугался за него, а во-вторых, понял, что мне нужно с вами поговорить.

— Федор Андреевич, я перед вами.

— Вижу, что передо мной. Значит, Паша, я очень хорошо знаю, что собой представляет Косой. Одно из главных его качеств — осторожность, он никогда не полезет в пекло просто так, ради развлечения или из-за пустяка. Поэтому то, что он вчера практически в самом центре Нью-Йорка обстрелял Джона, говорит о том, что ему ну просто кровь из носу нужно было убить вашего друга. Вы согласны?