Исчезающие в темноте - Наталья Тимошенко Страница 17

— И у нее еще не отобрали права? — удивилась Рита, внимательно следя за дорогой и выражая эмоции лишь слегка приподнятыми бровями. — Или она ездит без них?

— У нее их полный стол.

Рита все же не удержалась и бросила на него удивленный взгляд. Оказалось, на пустой дороге это не так и страшно: машина не стремится уйти в кювет сразу, как только водитель на мгновение отвлекается.

— Она ведь тебе говорила, что официально мертва? — Марк спросил это таким тоном, что Рита поняла: Лера ему рассказала об их разговоре. — Когда Ксения делала ей новые документы, сделала и права. И не одни. На самом деле Лера очень способная девочка. Бестолковая, взбалмошная, но способная. У нее прекрасная память, она быстро обучается. За год она освоила то, на что у других уходит много лет. Все остальное лишь пробелы в воспитании. Ее ведь никто не воспитывал, никто ничему не учил. Хорошо хоть не держали все время в изоляторе и еду под дверь не подсовывали. У нее нет представления о семье, об ответственности, нормах поведения в обществе. Шесть лет назад, когда я познакомился с ней, она была диким волчонком. То, что ты видишь сейчас, это уже огромный прогресс. Хотя, конечно, с ней еще работать и работать, прежде чем можно будет позволить жить самостоятельно.

Рита снова бросила на него короткий взгляд. На этот раз заинтересованный. Марк сжимал обеими руками трость и смотрел сквозь лобовое стекло, как ей казалось, прямо в прошлое.

— Почему ты решил помочь ей?

— Не знаю, — он пожал плечами. — Мне стало ее жалко. Первый раз я лежал в больнице около месяца, но к ней не подходил, хотя видел ее каждый день. На тот момент меня больше волновало свое психическое здоровье, чем чужое. Санитары выводили ее утром уже с завязанными глазами на пару часов, которые она все время сидела в углу, ни с кем не разговаривая. Да и ее все боялись, иногда только дразнили. На обед ее уводили в палату, затем вечером снова приводили. Однажды кто-то разозлил ее, она сорвала с себя повязку, и всех просто разметало по коридору. Ты себе не представляешь, какой ужас творился у нее в голове. Я даже не помню, чем закончился тот день. Ксения говорила, кто-то из санитаров смог доползти до нее и закрыть ей глаза. Нас всех собирали по всему отделению, кололи транквилизаторы. Ее на несколько недель посадили в изолятор. Когда выпустили — не знаю, я к тому времени уже выписался. Голоса в моей голове, как я тогда считал, под воздействием лекарств утихли, и я думать забыл о какой-то там девчонке. А когда через несколько месяцев организм оклемался, и духи снова явились ко мне, я пошел обратно. Лежал уже три месяца, вот тогда и обратил на нее внимание. Делать было все равно нечего. На самом деле, ничем помогать ей я не собирался, она меня просто заинтересовала своей необычностью и своим одиночеством. Сам не заметил, как привязался, честно, — он улыбнулся и состроил комичную рожицу.

Рита рассмеялась в ответ.

— По правде говоря, я страшно удивилась, когда Лера сказала, что ты сам пришел к врачу, — осторожно заметила она, давая ему шанс либо рассказать, либо перевести разговор на другую тему, однако Марк, видимо, был вовсе не против обсудить это с ней.

— А куда же мне еще было идти? — усмехнулся он, но Рите показалось, что на этот раз улыбка была несколько искусственной. — Я же не сразу понял, что эти голоса — не мое больное воображение.

— А как понял?

Марк некоторое время молчал, подбирая слова.

— Просто начал замечать, что иногда голоса дают реальные подсказки. Говорят что-то такое, чего я не могу знать, но могу проверить. И это оказывалось правдой. Рассказал Ксении. Она была и моим врачом тоже, но я не знал, что она умеет гадать и интересуется экстрасенсорикой. Пара экспериментов — и оказалось, что я просто-напросто медиум. А еще через год она придумала этот план: она увольняется, Лера «умирает», а я ухожу в полную ремиссию. Мы долго готовились, но зато все получилось. А потом открыли магический салон.

Рита нахмурилась.

— Зачем ей это?

— Ты просто не представляешь, какие деньги приносит «магия». Особенно когда в одном месте собираются три человека с экстрасенсорными способностями. Ксения никогда бы столько не заработала врачом даже в элитной психушке, а деньги она любит.

— А вы? Тоже ради денег?

— Можно и так сказать. — Марк опять улыбнулся. — Лера «отрабатывает долг». Я не знаю, в какую сумму Ксении обошлись история с ее самоубийством и новый пакет документов, но мне кажется, она уже все отработала. Просто ей идти некуда. И страшно. Она ведь никогда не жила одна.

Рита посмотрела на него, но он предугадал ее вопрос.

— А мне тоже идти некуда. У меня в анамнезе пять лет психического заболевания, с ним на приличную работу не устроишься. Плюс я инвалид, — Марк приподнял чуть выше трость. — Да и не хочу я работать с девяти до шести пять дней в неделю. Сидеть на шее у родителей в моем возрасте тоже как-то странно.

— А живопись? Ты ведь раньше ею зарабатывал?

— Я ее забросил, пока лечился. Рисовал только несложные картинки для Леры иногда. Под таблетками писать сложно, выходит сплошной авангардизм, а прослыть очередным шизофреником, пишущим кошмары из своей головы, я не хотел. За это время обо мне забыли, и я не готов заново зарабатывать себе имя.

— Медиумом быть проще? — не удержалась Рита.

— Намного, — подтвердил Марк, и в его голосе проскользнули ледяные нотки.

В салоне автомобиля повисла неловкая пауза. Марк угрюмо уставился в окно, Рита тоже предпочитала молчать: они уперлись в небольшую очередь из автомобилей, которые собрались за медленно движущимся грузовиком, а потому ей предстояло в скором времени пойти на обгон.

Когда же сложная ситуация на дороге осталась позади, Рита бросила несколько взглядов на Марка, решая, как бы исправить ситуацию, но в голову как назло ничего не приходило. В какой-то степени она была очарована им, она не собиралась скрывать это от самой себя. И даже его признание в том, что медиумом быть проще, чем заново зарабатывать себе имя в мире искусства, не омрачило тот романтичный образ, который она себе уже нарисовала. Поэтому ей не хотелось снова задевать его необдуманными словами.

— Лера говорила, что ею интересовались какие-то люди, проводили опыты и все такое. Это правда? — спросила она, стараясь, чтобы вопрос прозвучал легко и непринужденно.

Наверное, ей это удалось, потому что Марк повернулся к ней с недоверчивой улыбкой и улетевшими под светлую челку бровями.

— Серьезно? Она так тебе и сказала?

Рита кивнула, вдруг почувствовав себя доверчивой идиоткой. По тону Марка она уже поняла, что это неправда.

— Лерка любит придумывать всякую ерунду, фантазия у нее работает прекрасно. Впрочем, я не могу знать наверняка. Когда мы познакомились, ей было уже девятнадцать. После совершеннолетия ее из интерната перевели в клинику, а что было раньше, я не знаю. По крайней мере, Ксения не упоминала ничего такого, и в ее документах нет записей о том, что она жила где-то вне интерната. Но мне, наверное, стоит расспросить тебя подробнее о том, что еще она тебе наговорила, — он задорно улыбнулся, — чтобы избежать каких-нибудь недопониманий в будущем.