Хроника смертельной весны - Юлия Терехова Страница 17

А вот и она — кукла с губами-пельменями и грудью, более похожей на два баскетбольных мяча, заблудившиеся под ярко-розовым джемпером. Крутую «бразильскую» попку обтягивала гипюровая набедренная повязка, предположительно — юбка. Комичную картину завершали розовые пушистые тапки с ушками.

— Майор Глинский, отдел убийств, — представился он, с трудом оторвав взгляд от ее агрессивного бюста.

— Мария Павловна, — величественно кивнула Маня. — Грушина, — еще более важно добавила она после секундного колебания.

— Товарищ майор, — появился сержант из местных. — Это в спальне, пойдемте, я покажу.

— Вы позволите? — Виктор неловко постарался обойти Маню, не задев. Она чуть посторонилась: — Может, мне разрешат взглянуть, как рушат стены в моем доме?

— Думаю, вам лучше оставаться здесь. Мы как-нибудь сами справимся. Сержант провел Виктора в спальню особняка — на второй этаж. Уже на мраморной лестнице с золочеными перилами майор почувствовал омерзительный запах тухлятины. Он достал носовой платок и прикрыл нос и рот. На площадке второго этажа их поджидал судмедэксперт со спецоборудованием — назальными тампонами. — Без этого никак, — констатировал он. — Смрад невыносимый. Зрелище, впрочем, еще хуже. Трупы пролежали за стеной не менее двух лет. Точнее скажу после вскрытия.

— Угу, — пробурчал майор и инстинктивно задержал дыхание, прежде чем открыть дверь в спальню.

Трупное зловоние обрушилось на него, несмотря на затычки в носу. Оно мгновенно проникло, как показалось Виктору, в каждую складку одежды, в каждую клеточку его тела. Еще мгновение и его вывернет — будет неловко перед криминалистами и судмедэкспертом.

— Докладывайте, — приказал Виктор сержанту. Тот, сглатывая подкатывающую к горлу тошноту, рублеными фразами стал рассказывать:

— Нас вызвали три часа назад. Хозяйка визжала, что у нее трубу прорвало. Дежурный ее послать хотел, но потом она заорала, что жена самого Грушина. Отправили наряд, нас, то есть. Мы уже вам, на Петровку позвонили.

— Поподробнее, — потребовал Глинский.

— Трубу и впрямь прорвало. Но когда мы сюда зашли, сразу стало понятно — жуть какая-то. Воняло мертвечиной, и явно отсюда, — сержант указал на развороченную стену — на внешней стороне виднелись следы венецианской штукатурки чудесного серо-персикового оттенка. Огромное зеркало, в зеркальной же раме, прислонили к противоположной стене. Роскошная обстановка, норковое покрывало на кровати, дубовый паркет — все было покрыто рыжей кирпичной пылью…

— Короче, стену мы вскрыли. А там… Взгляните сами.

Виктор, превозмогая себя, заглянул в проем. — Ни х… себе.

— Вот и мы так подумали, — сержант закивал. — Мы тела не трогали, вдруг там следы сохранились.

— Благодарю, — выдавил Виктор. — Вы свободны.

Сержант, не без облегчения, козырнул и мгновенно испарился — словно его и не было. Глинский же продолжал рассматривать два несчастных тела, застывших в последнем объятии — истлевшие лоскуты плоти, свисающие с костей, выеденные червями глаза, спутанные волосы, схожие с паутиной… Голова одного из трупов лежала на груди другого — но казалось, чуть тронь ее и она отвалится. Что же здесь произошло? Какая злобная сила так поступила с этими людьми — ведь судя по их позами, замуровали бедняг в этом склепе живыми?

— Как давно вы сюда въехали? — Глинский, наконец, ретировался со второго этажа и теперь устроился на бежевом кожаном диване в элегантной гостиной. Маня соизволила собственноручно принести поднос с лиможским фарфором — она по-светски поила его кофе. Вся важность слетела с нее, будто пыль с полки, согнанная лохматой метелкой. Она оказалась улыбчивой и доброжелательной, несмотря на ужас, творящийся в ее доме.

— Полгода назад, — прошлепала она губками, наливая кофе в миниатюрную чашечку. — Вадим Иванович купил этот коттедж недостроенным год назад. Сначала стройка, потом отделка. За мебелью я летала во Флоренцию, — гордо заявила Маня. — С личным дизайнером.

— Вы знаете, у кого был куплен дом?

— Понятия не имею. Вадим Иванович не посвящал меня в подробности. Знаю только, что дом продали очень дешево, а до этого он три года стоял — здесь были только стены и крыша. Может, что еще было, да местные растащили.

— А до аварии вы чувствовали неприятный запах?

— Иногда мне вроде казалось, что пахнет, особенно в сырую погоду. А тут прорвало трубу, и находиться в комнате стало уже невозможно. И я позвонила вам.

— Вы позвонили в местное отделение, — поправил ее Виктор. — Они уже вызвали нас — с Петровки.

— Вы и правда работаете на Петровке, 38? — обрадовалась Маня. — Ах, как интересно! А можно я к вам на работу приду, посмотрю, как у вас там все устроено?

— Вызову вас повесткой, — пообещал Виктор. — Но вы уверены, что вашему мужу это понравится?

Маня хохотнула: — Обожаю его злить! Он начинает на меня орать, а потом делает мне подарки. Визит на Петровку принесет мне, несомненно, дивиденды…

В гостиную спустился судмедэксперт: — Майор, можно тебя? — И, когда Виктор, оставив Маню, подошел к нему, сообщил:

— Ну, вот тебе предварительные данные: Тела принадлежат мужчине и женщине, примерно одного возраста, навскидку — от двадцати до тридцати лет. Она — брюнетка. Он — светло-русый. Явно не бомжи, неплохо одеты, но интересно, что на нем — ботинки, а она босая, вернее, в одних колготках или чулках, позже точнее скажу. Я думаю, опознать эту пару будет достаточно просто, наверняка их искали, и они есть в базах пропавших без вести. А самое главное, могу точно назвать тебе причину смерти женщины.

— Да? — удивился Виктор.

— Женщину убили. Удавили, если точнее, шнурком от тех самых ботинок.

— Причину смерти мужчины могу сказать примерно — истощение и обезвоживание. Ткани практически разложились, но…

— Ну да, ну да, — вздохнул Виктор. — Вы их уже увозите?

— Только упаковали. Они рассыпаются на глазах. Сейчас будем выносить. А что, хочешь еще разок взглянуть?

— Н-нет, — покачал головой майор. — Давай уж сам. Женю пришлю за заключением.

— Так, — Виктор, почесав в затылке, вернулся к Мане. Та уже разговаривала с кем-то по телефону:

— Да… Да, Оленька… Я бы хотела приехать, но не смогу, мой хороший… Никак не получится… Тут такое несчастье….

Маня сжалась на диване, и в ее голосе сквозили столь горестные интонации, что Виктор с трудом узнал в ней вульгарную мадам, которая встретила Виктора час назад. Перед ним была другая женщина. Но, стоило ей поднять взгляд и увидеть перед собой майора, как она моментально преобразилась: пельмешки сложились в кокетливую улыбку, а груди двинулись вперед, как два крейсера. Наманикюренная ручка отрепетированным жестом откинула назад копну золотисто-соломенных волос: — Ну что, господин полицейский? Уже раскрыли что-нибудь?

— Слишком рано делать выводы, — уклонился Виктор от ответа. — Мне показалось, у вас были планы на сегодня?