Охота на охотника - Николай Гуданец Страница 17

– А я-то, дура, еще думала поступать на юрфак, – потягиваясь на сиденье, благодушно рассуждает Алина. – Хорошо, что передумала. Надо ж быть такой трусихой…

Себя я трусом не считаю, однако на душе у меня неладно. Незатертые следы обуви могли остаться в двух случаях. Либо действовал лопоухий дилетант, либо же настоящий профи, который обязательно уничтожит обувку и одежду вместе со всеми застрявшими микрочастицами сразу после акции. Прибавим к этому специально не запертую дверь. Зачем он это сделал и каких действий ожидал от нас? Вот где собака зарыта.

Мы очень крепко влипли, очень. Когда убийство обнаружится, наверняка Регина решит, что это моих рук дело, и выложит свои соображения следователю. До чего же глупо мы попались, и никакого выхода не видно.

– Саша, я думаю, надо все-таки сообщить в милицию, – говорит Алина. – Иначе убийца скроется.

– Да он уже скрылся, – возражаю я. – Он сработал чисто и никуда не сбежит, будет сидеть тихо. А вот мы окажемся под подозрением, как только труп найдут.

– Мы, под подозрением?

– Конечно. Других реальных концов у следствия не будет. Регина созвонилась? Созвонилась, предупредила, что мы приедем. Мы приехали? Приехали. Кто поверит, что Янку убили до нашего приезда? Гораздо проще предположить, что это сделали мы, тогда все сходится.

– Но зачем нам было убивать?

– В ссоре, в драке, в порядке самообороны… Убедительная версия, разве нет? И пожалуйте, для начала, в следственный изолятор.

– Кажется, ты прав, – Алина поеживается.

– Так что в наших интересах потянуть время. А еще я не верю в удивительные совпадения. Возможно, его убили с тем расчетом, чтобы заодно подставить нас. Поэтому и дверь оказалась незаперта.

– Не верится что-то. Не-ет, это чистое совпадение.

– Чистых совпадений не бывает.

Подавшись ко мне, Алина заглядывает прямо в глаза.

– Саша, чего ты опасаешься? Ведь ты же сказал тогда, когда вынимал отмычки… Ты дал мне понять…

– Верно.

– Ну, тогда я вообще ничего не понимаю. Ты же из системы МВД?

– Нет.

– Тогда… Тогда из КГБ?

– Близко, но не то. Я не имею права говорить. Я сильно превысил свои полномочия. И могу за это крепко получить по голове. Прости, но больше сказать ничего не могу. Даже тебе.

Дождь льет все гуще, дворник усердно разребает водяные потоки на лобовом стекле. Подъезжаем к дому Регины.

Когда поднимаемся по лестнице, у меня мелькает мысль, что вполне можем повстречаться с еще одним трупом, и это будет чересчур.

Однако она жива-здорова, хотя предельно издергалась за время нашего отсутствия. В гостиной не продохнуть от сигаретного дыма, пепельница завалена окурками со следами губной помады. Оказывается, и без нашей подсказки она постоянно и безуспешно названивала Янке.

– Что-то случилось, – с надрывом вещает она. – Ведь мы же с ним договорились, при вас. Он такой обязательный человек, просто невероятно. Может, он оставил вам в дверях записку?

– Нет.

– А вы хорошо посмотрели?

– Не было никакой записки.

– Значит, что-то случилось, – повторяет Регина. – Он бы мне обязательно перезвонил. Боже мой, а что, если его убили? Я теперь только об этом и думаю.

– Будем надеяться, что он жив.

В гостиную входит дочка Регины, белокурое существо лет восьми, раскормленное на совесть. У нее что-то там не ладится с домашним заданием по арифметике. Я охотно вызываюсь помочь ей. Решаю два примера и задачку, затем Регина зовет ужинать на кухню. После кафе мы с Алиной вынуждены ограничиться чаем и конфетами, а измученная переживаниями хозяйка ест за двоих.

Перебираемся в гостиную, Регина снова берется за телефон и звонит Янке. Представляю, как разносится настырный телефонный трезвон по темной квартире, где в прихожей лежит окровавленный, скрюченный труп. Судя по выражению глаз Алины, она думает о том же.

– Что же делать? – недоумевает Регина. – Я думаю, надо звонить в милицию.

– Ну, там вас просто засмеют.

– Как? Ведь человек пропал…

– Он пропал несколько часов назад. Хотите знать, что вам ответят? Успокойтесь, мол, мало ли куда он вышел по срочному делу. Не станут они сейчас им заниматься.

– Пожалуй, вы правы, – соглашается она.

Некоторое время мы толчем воду в ступе, разговор идет по кругу, потом по второму и по третьему.

– Нет, я с ума сойду от всего этого, – вздыхает Регина и идет укладывать дочку спать.

Потом опять безрезультатно звонит по телефону и в конце концов, разумеется, впадает в истерику. Я не ошибся в расчетах, она действительно умоляет нас переночевать у нее. Всхлипывая, она твердит, что Янку убили, теперь настал ее черед, если мы ее бросим, она не доживет до утра. Для вида мы с Алиной отнекиваемся, потом соглашаемся.

Приободрившись и просморкавшись, Регина достает из бара початую бутылку грузинского коньяка, и они с Алиной распивают ее при моем символическом участии.

Наконец решаем отправиться ко сну, раскладываем диван в гостиной, хозяйка дома приносит нам постельное белье и желает спокойной ночи. Мне смутно кажется, что она предпочла бы оставить меня без Алины и не в гостиной, но это уже ее проблемы.

Подхожу к окну и распахиваю его пошире, чтобы выветрилась табачная вонища. Глубоко вдыхаю мокрый, жгуче холодный воздух. Я размышляю о том, что некто убил Янку и оставил для нас ловушку, незапертую дверь. Допустим, он проверял нас, хотел выяснить, кинемся ли мы сразу звонить в милицию или предпочтем тихонько испариться. Нет, ничего не стыкуется. Если убийство подгадали к нашему приходу, значит, не обошлось без соучастия Регины, а она болтлива, глуповата и вообще явно ни при чем. На такие двойные комбинации может пойти «Карат», но тогда прикончили бы не Янку, а прежде всего меня. Зачем им какой-то Янка.

Очень похоже на то, что в игру вступил неизвестный мне, умелый и опасный противник. Он сознательно работает против меня. А я между ним и «Каратом» как между двух огней. И надеяться не на кого, кроме как на самого себя.

Озябнув, я иду к дивану, раздеваюсь и залезаю под одеяло рядом с Алиной. Она уже спит глубоким и спокойным сном.

Может статься, это последняя наша ночь вместе. А может, последняя вообще.