Печать Владимира. Сокровища Византии - Елена Арсеньева Страница 17

– Приветствую вас, бояре! Кому я обязан визитом?

– Я Артемий, сын Норвана, из старшей дружины князя Владимира. А это Митько, мой спутник из младшей дружины.

– Да будет благословен Господь за то, что прислал мне таких гостей! Вот уже три года, как я не имел счастья принимать у себя бояр из Смоленска. Входите! – сказал довольный Прокоп.

Хозяин ввел дружинников в просторную комнату, обитую дубовыми панелями. В центре стоял квадратный стол, окруженный скамьями.

– Не откажете ли мне честь отведать хлеб-соль? Как гласит пословица, красна изба не углами, а красна пирогами!

– Благодарю тебя, боярин. Я ценю твое гостеприимство, но неотложное дело, приведшее меня в Ршу, вынуждает сразу же перейти к цели моего визита. Я хочу поговорить с тобой и… с твоей дочерью.

– С моей дочерью?

Боярин поднял густые брови. Несмотря на удивление, он из вежливости не стал задавать вопросы, готовые сорваться с его губ, а просто добавил:

– В таком случае мои гости не откажутся от кубка медовухи, которую подаст им сама Подлипа.

Поклонившись, Прокоп вышел. Через несколько минут он вернулся с юной боярышней. На ней был голубой наряд с рукавами, перехваченными на запястьях серебряными браслетами. Височные украшения в форме спирали свисали до плеч. На голове был венец, как и у всех девушек, а длинную белокурую косу украшали разноцветные ленты и нити речного жемчуга.

Подлипа несла блюдо, на котором стояли большой кувшин и три расписных деревянных кубка. Не глядя на гостей, она поставила блюдо на стол и поклонилась каждому из присутствующих. Артемий внимательно смотрел на нежное лицо с детскими круглыми щеками. Под его взглядом длинные ресницы боярышни задрожали.

– Не бойся, дитя мое. Садись рядом со мной, – сказал Прокоп. – Наши дорогие гости хотят поговорить со мной в твоем присутствии.

Подлипа молча села рядом с отцом и впервые подняла взгляд на дознавателя. У нее были темно-голубые глаза, а страх, который прочитал в них боярин, сделал их почти синими. Насыщенный голубой и сладострастный блеск, который полностью преобразил лицо юной боярышни, придал ее очаровательному, но немного заурядному личику толику настоящей красоты.

– Я с удовольствием поднимаю свой кубок за процветание этого дома и красоту юной боярышни, – сказал Артемий. – Но почему ты не принесла четвертый кубок, прекрасное дитя? Возможно, брат князя Олег с удовольствием присоединился бы к моему предложению выпить за здоровье своей невесты?

На мгновение юная боярышня застыла от ужаса. Потом, закрыв лицо руками, разрыдалась, прижавшись к отцу. Старый боярин гладил белокурые волосы, бросая на гостя взгляды, полные упреков.

– Почему ты сразу не сказал о цели своего визита, боярин? – спросил он. – Зачем было пугать ребенка? Ты мог бы обойтись и без нее!

Неожиданно дверь отворилась и в комнату ворвался Олег с горящим взором. Его рука лежала на эфесе меча.

– Вот и ответ на твой вопрос, – спокойно проговорил Артемий. – Не будь здесь твоей дочери, у благородного Олега, несомненно, не возникло бы желания присоединиться к нам. Приветствую тебя, брат князя, – обратился он к молодому человеку, вставая и кланяясь. – Прости, но серьезные события вынудили меня добраться до твоего убежища. Твой брат, наш любимый князь Владимир, поручил мне спросить, какая причина вынуждает тебя так долго задерживаться в Рше.

– А я прошу тебя, благородный Артемий, сначала объяснить мне, почему ты довел до слез мою… боярышню Подлипу.

Олег подошел к девушке и нежно взял ее за руку. Подлипа с отчаянием посмотрела на него сквозь слезы.

– Он обо всем догадался, – прошептала она. – Он знает, что ты… что мы любим друг друга и что…

– Ну что же! В таком случае боярин Артемий знает, что удерживает меня здесь! – с вызовом бросил Олег, а потом продолжил с горечью: – Я не хочу, чтобы меня жалели. Я хочу, чтобы меня поняли. Моему брату Владимиру неведомо, что такое любовь. Только политика имеет для него значение! И вот два месяца назад он нашел для меня невесту, княжну, которая приходится ему двоюродной сестрой. Он думает, что этот брак сможет укрепить единство русских земель. Правда, сначала я не сказал «нет»…

Олег замолчал и залпом осушил кубок, к которому Артемий не притронулся. Сделал несколько шагов, нервным движением поправляя полы свиты из красного атласа. Подошел к юной боярышне, положил руку ей на плечо и продолжил более спокойным голосом, в котором сквозила нежность, поразившая дознавателя:

– Это было до того, как я познакомился с боярышней Подлипой. Она дала понять, насколько жизнь может быть восхитительной, позволила мне осознать, что удовольствие, получаемое на пирах и на охоте, воинская слава, хитрости политики – все это меркнет при одной лишь улыбке, при одном лишь лучезарном взгляде возлюбленной.

– Действительно, очень трогательные слова! – холодно откликнулся Артемий. – Но боюсь, что я, передавая их князю, испорчу их. Почему бы тебе самому не высказать все это Владимиру? Кто сумеет лучше понять смятение твоего сердца, чем тот, кто знает тебя, чем самый близкий тебе человек, сын твоего отца?

– Сын нашего отца! Это ты так сказал, Артемий! – воскликнул Олег. – Сын великого князя киевского. Владимир думает только о том, что на благо его землям. Он любит свой народ, он заботится о благополучии всех нас, но каждый из нас по отдельности немного для него значит. Счеты вместо мозга и весы вместо сердца – вот что представляет собой человек, держащий бразды правления. И каждый из людей в отдельности – даже брат – ничего не значит для него и важен только в том случае, когда речь заходит о нашей общей судьбе, заботиться о которой он обязан. Я понимаю его и восхищаюсь им. Но у меня, его сводного брата, никогда не будет права на княжение. У меня даже нет собственной дружины. Так пусть мне, по крайней мере, позволят жить так, как я хочу, – патетически закончил молодой человек.

– Олег, поговори с братом, не избегай его. Поговори с ним с открытым сердцем, и ты сумеешь его убедить.

Олег усмехнулся. В его глазах зажегся странный огонек.

– Да, вскоре я сумею его убедить. Не беспокойся обо мне, благородный Артемий. Близок час, когда я покину убежище в Рше, когда самые могущественные бояре будут склоняться передо мной. Байстрюк сумеет удивить своего могущественного отца. А Владимир, законнорожденный сын, не сможет больше помыкать мной. Напротив, он будет вынужден склониться перед моей волей.

– И что же за счастливый случай позволит тебе приобрести безусловную власть над могущественными боярами русской земли? – резко спросил Артемий. – Приданое твоей невесты? Однако, как я понимаю, оно весьма скромное. Ты нашел сокровища? Вернее, золото и предмет, который открывает двери и закрывает рты? Например, княжескую печать, которую добыл, пролив невинную кровь?

Подняв тонкие брови, Олег молча смотрел на дознавателя. На его лице застыло выражение чрезвычайного удивления.